Найти в Дзене

Как убежать из антиутопии? (Хаксли, Оруэлл, Замятин и другие)

Оглавление

Для постсоветского человека вопрос «Что делать?» трансформировался в более конкретный «Что делать с нашей антиутопией? Есть ли хоть какой-то выход из этого абсурда?»

Классиками этого жанра являются

  • Евгений Замятин,
  • Джорд Оруэлл,
  • Олдос Хаксли

у них и поищем ответ. А заодно узнаем, «неклассический вариант» от белорусских писателей С. Филипенко и О. Бахаревича.

Бонус: кто дочитает до конца — узнает какая антиутопия самая пессимистичная!

1. «Изъятие души» по Замятину

Фото: economist.com
Фото: economist.com

Роман Евгения Замятина «Мы» (1920) стал образчиком мировой антиутопической литературы. К этому произведению обращались Хаксли, Оруэлл, Набоков, Воннегут и Айн Рэнд.

В «Мы» главный герой Д-503, пройдя путем отступничества от Единого государства, вернулся к «нормальной» жизни посредством «Великой операции». Она представляет собой «психическую лоботомию», в результате которой у человека пропадает центр фантазии и он превращается в биологическую машину. Правда, этому событию предшествовало смятение главного героя. Он был разочарован революцией, которая, в лице І-330 то ли любила его, то ли использовала?!

Выв(х)од:

система победит и раздавит любого на своем пути. Единственный способ, который сулит не только свободу, но и смерть — это революционная деятельность.

Мнения о романе «Мы»

Андрей Тарковский:

«Очень слабо и претенциозно. Этакая рваная, „динамическая“ проза якобы. Какая-то противненькая».

Александр Солженицын оценивал роман, как

«блестящую, сверкающую талантом вещь; среди фантастической литературы редкость тем, что люди — живые и судьба их очень волнует».

Корней Чуковский, сравнивая «Мы» с «Бесами» безоговорочно отдавал предпочтение второму роману:

«В одной строке Достоевского больше ума и гнева, чем во всём романе Замятина».

Литературовед Виктор Шкловский находил сходство «Мы» и пародийного рассказа Джерома К. Джерома «Новая утопия». Историк Юрий Жуков считал, что «Мы» — это откровенная антисоветская ахинея, ответ на утопию советского писателя Алексея Гастева.

__________________________________________________________________________________________

Также вас может заинтересовать:

_________________________________________________________________________________________

2. Предать, не предавая!

Фото твитер: @EliteDaily
Фото твитер: @EliteDaily

Роман «1984» был написан в 1948 году и, пожалуй, является самой культовой антиутопией. Секрет успеха связан с убедительностью абсурдистского мира, хорошим стилем, динамичным повествованием и яркой любовной линией.

Главный герой Уинстон Смит, как и замятинский Д-503, ведет дневник, которому доверяет свои настоящие мысли. Также в обоих романах любовь пробуждает в человеке человека и призывает к борьбе, но приводит к трагедии.

Под психологическими и физическими пытками Уинстон отрекается от своих взглядах и возлюбленной Джулии. Предательство он оправдывает тем, что отрекся разумом, а не душой, а значит, еще может сохранить любовь и идеалы, но... в конечном итоге, он «кается» и начинает любить другие идеалы и Старшего брата.

Выв(х)од:

система победит, потому что даже оппозиция уже система (Мистер Чаррингтон). Попытка компромисса, предательства только разумом, но не сердцем — иллюзия. Выхода из антиутопии нет — все уже непоправимо!

Интересные факты о романе

  • Главный герой Уинстон Смит назван в честь Уинстона Черчилля.
  • 2 + 2 = 5 — родилось благодаря советским пятилеткам.
Плакат Якова Гименар, 1931 г.
Плакат Якова Гименар, 1931 г.
  • У книги есть два продолжения: Э. Бёрджисс «1985» и венгерский писатель Г. Далош «1985».

__________________________________________________________________________________________

Также вас может заинтересовать:

__________________________________________________________________________________________

3. Самоубийство

Олдос Хаксли. Фото: свободные источники.
Олдос Хаксли. Фото: свободные источники.

«О дивный новый мир» написан О. Хаксли в 1931 году. Особенность этой антиутопии в детализации художественного мира: инкубаторий и рождение детей, кастовость, обучение под гипнозом, ритуальные обряды и т.д.

Здесь, как и в предыдущих антиутопиях, любовь становится «лучом света в темном царстве» и выводит главных героев из «капиталистического потребительского сна». Предпосылкой к пробуждению служат не только чувства, но и индивидуальность героев, которые по различным причинам понимают свою особость (Маркс был непохожим на других альфовиков, поэтому был «изгоем»).

Помогает этому симбиозу (любовь+индивидуальность) — неожиданная встреча с дикарем, который открывает в душе остальных героев «дивный новый мир». Правда, радость открытия проходит, когда из-за дикаря главных героев арестовывают и отправляют в ссылку. К слову сказать, так гуманно еще ни в одной антиутопии не поступали.

Выв(х)од: изгойство (индивидуальность, «внутренняя эмиграция») или самоубийство. По второму пути пошел дикарь, когда понял, что в этом мире невозможно остаться человеком. Грех все равно поработит, потому что «антиутопичсекое общество» безвозвратно порочно!

Секреты фамилий романа

Хаксли склеивал имя и фамилию своих героев из двух фамилий и имен известных людей:

  • Бернард Маркс — Бернард Шоу + Карл Маркс;
  • Дарвин Бонапарт — Чарльз Дарвин + Наполенон Бонапарт.

Реже встречаются названия-дразнилки на одного человека:

  • Линайна (Ленина) Краун — Владимир Ленин ( Ульянов);
  • Полли Троцкая — Лев Троцкий (Бронштейн).

__________________________________________________________________________________________

Также вас может заинтересовать:

__________________________________________________________________________________________

4. Решение от белорусов: С. Филипенко и О. Бахаревич

Новые варианты выхода предложили два белорусских писателя С. Филипенко и О. Бахаревич. Первый в романе–повести «Бывший сын», второй в рассказе «Гуси. Люди. Лебеди» из книги «Собаки Европы». В обоих случаях выход — это эмиграция. И в обоих писатели как бы отказываются сделать окончательный выбор и оставляют читателю открытый загадочный финал.

Отрывок из последней главы «Бывший сын» С. Филипенко:

«Взрыв на станции, названной в честь одной из революций, раздался в семнадцать пятьдесят пять. Предположительно в том месте, где Франциск (главный герой романа, который до этого взрыва сделал себе визу для выезда в Германию — прим. мое) должен был предложить переводчице встретиться еще раз. <...> Быть может, Франциск не зашел на станцию, быть может, зашел, но успел попрощаться с любимой и покинуть станцию до того, как прозвучал взрыв…»

Финал в рассказе «Гуси. Люди. Лебеди» О. Бахаревича:

«Молчун бежал (главный герой рассказа бежал к своей гусочке, на которой мечтал улететь из своего села в другие земли — прим. мое)— и никто на него не обращал внимания. Словно он всем им был больше не интересен. Но когда там, у Юзиковой хаты, всё закончится, тогда они придут к нему. Те, кто останется после битвы. И спросят, обязательно спросят:
«Где ты был, Молчун?»
Он бежал к отцовскому дому — и становился всё меньше и меньше. С каждым шагом, с каждой капелькой пота, с каждым вдохом и выдохом своего большого рта, с каждым ударом сердца.
Сначала он стал ростом с Любку.
Потом, когда пробегал мимо хаты полицая, уже размером с крест на бабкиной могиле.
А как повернул на их улицу, такую родную, такую знакомую, — ростом с мотоцикл.
А потом ростом с Любкину самую большую куклу.
На ихнем дворе, где отец складывал на дровокольне сырые кругляши, он был уже высотой с палец.
Не заметил его отец. Только тень какая-то через двор проскочила. Может, птица пролетела. Может, солнце за тучку зашло.
Может, кто-то печеной редьки объелся.
Может, в колодец старый кто плюнул.
Может, гора с горой сошлись.
Может, русалка воду из кос вычесала.
А может, это серая гусь-уточка в небо взлетела.
Высоко взлетела.
Не поймаешь».

__________________________________________________________________________________________

Также вас может заинтересовать:

  • Будет ли третья кома? ( С. Филипенко «Бывший сын»)

_________________________________________________________________________________________

5. Бонус: таблица выходов и настроений

Наиболее оптимистическими получились антиутопии от белорусских авторов. В них главные герои имеют самые большие шансы на спасения своей жизни, правда, радости от этого больше не становится. А вот у Оруэлла: нет ни радости, ни жизни!

Какая антиутопия самая пессимистическая?
Какая антиутопия самая пессимистическая?

Надо сказать, что «Бывший сын» — это не антиутопия, а политический роман–повесть, но о тоталитарной стране!

Если знаете другие выходы и настроения в антиутопиях, то пишите в комментариях!