В замечательном исследовании К.К. Костина «О чём молчал Атос», образ Миледи, и без того изображённый Александром Дюма яркими красками, предстаёт в весьма любопытном свете. К примеру, там цитируется сцена из романа «Три мушкетёра», когда разоблачённая д'Артаньяном Миледи приходит в бешенство и герою едва удаётся спастись от разъярённой любовницы. Костин этой цитатой хочет показать, как именно Миледи реагирует на раскрытие её тайны — клейма на плече. Но в данной сцене есть одна не слишком заметная, но весьма красноречивая деталь. Что сделала Миледи? Она «вынула маленький кинжал с золотой рукояткой, с острым и тонким лезвием» и напала на д'Артаньяна с таким пылом, что несчастный мушкетёр, великолепно владеющий шпагой, едва удерживает её на расстоянии клинком, в несколько раз более длинным, чем у его противницы.
Костин пишет: «Юноша успевает выскочить за дверь и запереть ее, но миледи, с необычайной силой бьет кинжалом в дверь, пробивая ее насквозь. Ничего не напоминает? Будь у нее топор, как в фильме «Сияние» и мы без труда опознали бы в поступках миледи признаки убийцы-маньяка». Однако маньяк в «Сиянии» был сильным мужчиной, а топором тонкую филёнку пробить несложно. Но двери в дворянских домах Франции XVII века делали из прочных досок, в руке же юная женщина держала кинжал, названный автором «маленьким», притом «с тонким лезвием». Много вы знаете женщин, да хотя бы и мужчин, которые могут маленьким ножом c одного удара пробить толстую доску?
В какой бы ярости ни была Миледи, но судя по данному эпизоду, она не только в совершенстве владела искусством манипулировать мужчинами и изготавливать яды, но могла при случае с маленьким ножиком в руках загнать в угол профессионального головореза, вооружённого шпагой. И удар кинжалом у неё был поставлен, прямо скажем, как у настоящего убийцы. Притом очень хорошо подготовленного, обученного настоящими мастерами. К слову о профессионализме.
Взаимоотношения Миледи и кардинала Ришелье очень странные, они совсем не похожи на простого агента (или даже резидента) и его шефа. Почему Миледи делает что хочет, убивает не только по приказу, но и когда (и кого) ей заблагорассудится, требует крупные суммы на личные расходы, а её начальник, всесильный кардинал, фактически второе лицо во французском государстве после короля, ей всё это спускает с рук? Ведь она же от него полностью зависит, стоит ему только мигнуть — и строптивая дамочка попросту исчезнет, защитить её от кардинала некому. Разумеется, Ришелье в ней нуждался, чтобы добраться до подвесок, подаренных королевой герцогу Бекингему. Однако в любом случае шеф разведки обязан жестко контролировать своих агентов. Просто чтобы не забывали, кто тут на кого работает, а главное — чтобы из-за своих причуд и капризов не провалили задание.
Каким образом Миледи вообще стала агентом Ришелье? После её повешения Атосом она бежала в Англию, где вышла замуж за лорда Винтера. Это случилось в 1620-м году. Во Франции она смогла снова появиться в 1624-м, в свите Бекингема. Между этими датами она каким-то образом стала не просто одним из многих, а доверенным агентом кардинала. Настолько доверенным, что она держит себя с Ришелье весьма нахально, учитывая разницу их положений. То есть либо она успела оказать кардиналу несколько очень ценных услуг, либо их связывает общая тайна.
Дюма не пишет, кем была Миледи изначально (её имя Анна де Бейль — выдуманное) и как она оказалась в монастыре, из которого бежала вместе со священником, братом лилльского палача, прихватив с собой церковные ценности. Кроме как в монастыре навыки профессионального убийцы ей получить было негде. Это объясняет всё — в том числе то доверие, которое ей оказывает кардинал Ришелье. Скорее всего, именно он некогда отметил перспективную юную дворянку, по какой-то причине оказавшуюся не просто в монастыре, а в таком, который на самом деле являлся одновременно и тюрьмой (впрочем, монастыри в то время часто так использовали), и базой подготовки ассасинов.
То, что Миледи дворянка, сомнений не вызывает — девушка с улицы просто не смогла бы убедительно изображать аристократку перед женихом, графом де ла Фер. То, что её в монастырь упрятали родственники — также несомненно. Если бы она сама захотела стать монашкой, а после передумала, зачем было бежать? Достаточно ведь обратиться к своей родне со словами: «Мне тут надоело, хочу замуж и жить дальше как порядочная дама». Однако Миледи как после побега из монастыря, так и после спасения из петли даже не думает найти кого-то из своих. У любого дворянина той эпохи если не родни, то друзей семьи обычно имелось немалое количество. Отец д'Артаньяна, живущий в глухой провинции, был дружен с самим де Тревилем, капитаном королевских мушкетёров. Но Миледи предпочла скрываться. Девушка явно что-то натворила, но судить её или как-то иначе оглашать случившееся было нельзя, чтобы не запятнать репутацию всего рода.
В таких случаях виновных отправляли в монастыри закрытого типа, откуда не возвращались. Могут возразить, что католическая церковь не готовила в своих монастырях профессиональных убийц. Однако как раз в начале XVII века, а конкретно в 1610 году, в той же Франции некий Равальяк убил самого короля Генриха IV, причём современники не сомневались, что убийца был агентом чуть ли не лично Папы Римского. Но даже если папский престол такими делами не занимался, ничто не мешало готовить себе будущих агентов из преступников, оказавшихся в монастырях, самому кардиналу. Он ведь всегда ставил интересы Франции выше, чем какие-то там моральные принципы, законы или монастырские уставы.