В один из дней пошли мы с отцом туда рыбачить. Главное уловом похвастаться не удалось - ничего. Поплыли обратно.
Идем по тропе, и вдруг отец говорит.
Гляди, друг, что это. Я посмотрела.
Прямо на тропе стоял котелок, полное воды. Мы подобрали его, попытались чай вскипятить, но вода получилась горькой, пришлось выливать.
Почему-то я подумала, что в этой горе возможно живут гномы, и решила мышку искать. Да вот только где ее найти в тайге.
А поиск мышей в тех местах, это целое дело.
Вскоре отца позвали для постановки спектакля из Кыра. И нас с мамой вызвали.
Пьеса была про крысу, которая должна была кого-нибудь скушать. Попала она на собрание для зверей.
Выступали звери, обсуждали поступок бедняги, выясняли, что же крыса не так сделала, чтобы остаться в живых.
А потом слово было предоставлено летчику Иннокентию, тому самому, который сбил немецкий самолет.
Он рассказал, что перед вылетом испытывал мотор. И вот во время этого полета, заметил, что что-то не то с мотором. Быстро все проверили, а это выхлопная труба начала капать.
А дальше, может быть что-нибудь и не помню, но помню вот что. Стреляя из пулемета, летчик услышал хлопанье.
Иннокентий поднял голову вверх и увидел летящего в небе орла. Он дал очередь, но тот скрылся за облака.
Немного позже, инструктор по самолетному делу, который научил меня летать, рассказал мне.
Что он после этого случая, уезжая, по приказу командира полка, сказал, что оставит самолет с включенной мощностью мотора, и он потом сможет перевести его на другой источник тока.
Птица это не позволила. Иннокентий чуть не сошел с ума.
Он сказал, сколько добра оставил бы тот самолет.
Вы думаете, это сказка.
И он тоже думал, что этот случай придумал командир полка, так как не было достаточно оснований для столь рискованного поступка.
Но история на этом не заканчивается. Сегодня, когда я вспоминаю, это произошло, и все кажется реальным и странным.
И вот мы остались без матери. Вначале было какое-то сострадание.
Раз дочь осиротела, то надо забрать ее и устроить в детдом, ведь там будет кто-то заниматься ею.
Сострадания было мало. Чувствовалась какая-то необычность ситуации, очень хотелось ее изменить. Но нет, этого не случилось.