Следующий же повод русичам крепко призадуматься на данную тему возник уже где-то через два с половиной столетия, и имя ему – монгольское нашествие… То самое, которое прорубило саблей проход от Великой китайской стены до Средиземного моря. Но вот только из Европы монголы повернули назад и ушли обратно в степь, то западноевропейцы о преподанном уроке быстро забыли. Русичи же забыть его может быть и хотели, но никак не могли, поскольку облюбованная монголами для постоянного житья степь находилась теперь не где-то там на далёких берегах Орхона и Керулена, а здесь, на Волге и на Дону.
И естественно, триста лет нахождения в едином ордынском государстве (заметьте, я не употребил слово «иго», ибо считаю его неправильным), предоставили русичам возможность весьма даже наглядно убедиться, насколько эффективен в конном бою степной воин, вооружённый саблей. Причём, убедиться столь наглядно, что когда Орда распалась, русские (а таковыми, по Гумилёву, жителей Руси можно считать после Куликова поля) всё равно предпочли для себя сабли. Тем паче, что сабли уже стали саблями в полном смысле этого слова, с хорошо выверенной и апробированной кривизной клинков.
Кстати, существует один очень интересный факт, на который почему-то мало кто обращает внимание. В Радзиилловской летописи, написанной в 1480 – 1490 годах (аккурат после окончания исторического «Стояния на Угре»), русские воины сплошь и рядом воюют не мечами, а саблями. При этом события, отображённые в летописи, датируются до 1206 года. И лично мы здесь делаем для себя вывод, что к концу пятнадцатого века татарская сабля настолько плотно вошла в обиход, став по-настоящему «штатным оружием» русского воинства, что автору летописи даже просто представить себе русского воина с прямым мечом вместо сабли было уже достаточно затруднительно. Хотя мы хорошо знаем, что в двенадцатом веке (во время описываемых в летописи событий), на Руси доминировал именно меч.
В рамках настоящей статьи мы специально обойдём стороной тему восточного оружия как такового, из-за её чрезмерной обширности, а также отсутствия стремления объять необъятное. Да и интересно нам сейчас совсем другое, а именно противостояние колющей и рубящей стратегий боя, поскольку именно оно является определяющим при формировании боевых искусств европейских и евразийских народов.
Тем более, что и в западной Европе, этой цитадели «кольщиков» во все времена и эпохи, попытки развить свою собственную рубящую стратегию боя всё-таки присутствовали. И хотя (забегая вперёд) сразу скажем, что ничего толкового из этого не вышло, тем не менее, обойти вниманием данный факт было бы, по меньшей мере, несправедливым.
Почему-то мало кто знает, что клинковое рубящее оружие (причём, не заимствованное, а аутентичное!) в средневековой Европе присутствовало. Например, ФАЛЬШИОН (другое название «фальчион»), название которого не имеет никакого отношения к фальши, а происходит от латинского наименования косы. Правда, почему именно косы, понять затруднительно, поскольку представлял он из себя, по сути, мощный тесак, незамысловато сочетающий в себя свойства меча и топора.
Происхождение своё он вёл от древнегерманского ножа «сакс», вобравшего в себя те сабельные нововведения, которые были изучены европейцами во время крестовых походов, и при этом довольно-таки специфически ими понятых. Потому, в отличие от восточных изящных сабель типа «скимитар» требующих освоения высокого искусства рубки, получившийся в Европе грубый (но надёжный) инструмент для убиения путём расчленения, никакого особого изучения не требовал. Лишь бы попасть при ударе. А там, если и не разрубит из-за доспехов, то всё равно покалечит.
Впрочем, судите сами.
Ясное дело, что подобное оружие для настоящего рыцаря предметом почитания (да и просто уважения) являться ну никак не могло! От того они им и брезговали (а ежели и применяли, то втихаря), а вот простолюдинам фальшион очень понравился, потому как это был именно тот случай, когда «и дешёво, и сердито». Да и вообще, добрый тесак завсегда в хозяйстве сгодится…
Со временем проект «дешёвого народного оружия» развился и пошёл дальше. В пятнадцатом веке, во время кровавых гуситских войн, одному кузнецу из Богемии пришла в голову мысль взять раскаленный металлический прут, расплескать его на наковальне в подобие лезвия, а конец так и оставить прутом, но при этом загнуть его вверх в виде рукояти с защитной дужкой. В результате получился ДЮССАК (германизированное произношение славянского слова «тесак»), которым, при желании, можно было быстро вооружить хоть целую крестьянскую армию. Причём, без всяких там булатов с дамасками. Лишь бы обычных стальных прутьев для ковки хватило…
Вот уж действительно, это был именно тот случай, когда проще некуда.
Как это ни странно, «крестьянская рубилка» (другое название дюссака), отвоевав своё, неожиданно приглянулась одному из мастеров фехтования (мы так полагаем, что исключительно из-за своей дешевизны и закрытости рукояти), вследствие чего он подробно описал владение дюссаком в своём трактате. После чего основная жизнь данного рубящего оружия протекала уже без рубки как таковой, и исключительно в фехтовальных залах и на деревянных муляжах.
Отметим, что выше рассмотренные виды рубящего оружия роднило то, что никакого сколь заметного следа в истории европейских войн они так и не оставили, и приоритет колющей традиции в Европе никак не поколебали. Просто вчерашние крестьяне, волей судьбы вынужденные взять в руки оружие, взяли (как оно и следовало ожидать) то, что попроще, и что не требует какого-либо серьёзного обучения, посчитав таковым нанесение рубящих ударов.
В чём-то они, возможно, были и правы (например, в том, что лупануть сверху проще, чем прицельно уколоть), но при этом их попытка противостоять рыцарству изначально была обречена на провал, потому как именно в эти времена европейский рыцарский доспех, закалившись в многочисленных войнах и крестовых походах, бурно развивался и совершенствовался. Причём связано это было с развитием металлургии и кузнечного дела, уровень которых уже позволял перейти от защитных доспехов из различных вариантов сплетенных колец, доминировавших в Европе почти что тысячелетие, к сплошным, цельно выкованным. При этом, защитные качества цельно выкованной брони закономерно возрастали на порядок, ибо одно дело разорвать склёпанное из проволоки кольцо, и совсем другое пробить единую металлическую пластину (да ещё и округлой формы, вызывающей соскальзывание ударов).
Плюс ко всему, новые металлургические технологии постепенно позволили уйти от эксклюзивности и элитарности, сделав доспехи нового типа если и не массовыми (нет, конечно), но, во всяком случае, более-менее доступными для профессиональных воинов (ребят, пусть и не знатных, но далеко не бедных), тем самым создав условия для развития наёмного воинства.
Продолжение следует...
Владимир Ерашов, станица Старочеркасская Всевеликого войска Донского, Россия