— Антон, ну вот опять, я учу латынь, она выключает свет.
— Мама на пенсии. Скажи спасибо, что она нас не выгоняет. Спроси у любого врача, они-то сами знают эту твою латынь? Тебе общежитие когда дадут?
Вероника опустила голову.
— После первого курса, если на отлично сессию сдам.
— Ну вот и не жалуйся или лучше ужин согрей, да потише, мама спит.
Вероника закрыла книгу и пошла на кухню. Зажгла свечу, согрела Антону еду.
После ужина Антон подошёл к жене, поцеловал нежно и прошептал:
— Малышка моя, скоро заживём с тобой лучше всех…
Вероника улыбнулась. Несмотря на то, что она каждый день слышала эти слова, выяснять отношения не хотелось.
— Пока мама спит, пойдём в зал, а? — тихо прошептал Антон.
Вероника ничего не успела ответить.
— Мама не спит, — проворчала седовласая женщина.
Она подошла к свечке, затушила её пальцами и включила свет.
Вероника зажмурила глаза.
— Бесстыдница, — прошептала мать Антона, — мальчик стоит за станком целый день, а ты его ещё к любви склоняешь. Силы последние забираешь. А сама платьице надела короткое и в институты свои спешишь, крутишь хвостом. А потом свет мне тратишь. Вот, полюбуйся, сколько твоя латынь стоит!
Галина Степановна подошла к холодильнику, встала на цыпочки, долго шарила рукой по крыше холодильника и достала оттуда квитанцию.
— Ты в своей лягушечной не зарабатываешь столько, чтобы за свет платить.
— Да я за него и плачу́, — возразила Вероника. — Сами же знаете, а говорите, чтобы меня опозорить.
— Вероника, с мамой не спорь, у неё сердце больное. Завтра разберёмся, а теперь спать, — скомандовал Антон.
Муж Вероники вставал рано, уходил к шести, Вероника на занятия к девяти, но поднималась с мужем, чтобы на рассвете учить лекции.
На математике и физике спала. Её прикрывали подруги, с которыми она познакомилась в институте. Садились поближе друг к другу, а за их спинами пряталась Вероника.
Кое-как закончив первый семестр, девушка впала в уныние. Учить приходилось много, а условий для этого не было.
Галина Степановна совсем не давала жить спокойно.
Последней каплей была лягушка в тарелке Антона.
Борщ Вероника сварила накануне, убежала утром на занятия, а вечером задержалась.
Когда пришла домой, Антон мыл на кухне полы. На столе лежала лягушка. Рядом стояла тарелка с борщом.
— Ты вроде латынь учишь, — прошипел Антон. — Или на Францию потянуло? Маме плохо до сих пор. Третий раз её стошнило.
Антон бросил на пол тряпку и закричал:
— На, мой сама, врачиха-повариха. Умирать буду, но к тебе лечиться не приду.
Вероника метнулась в комнату, быстро побросала в сумку книги, некоторые вещи и выбежала из квартиры.
— Дверь не буду запирать, — закричал Антон, выбежав на лестничную клетку, — перебесишься, вернёшься.
Вероника не вернулась.
А задержалась она в женской консультации, узнала, что беременна.
Было очень тяжело.
Первую ночь провела у подруги. Не плакала, не жаловалась. Рассказала лишь историю про борщ с лягушкой. Подруга потом закрепила за мужем Вероники прозвище Француз. А вторая подруга прозвала дятлом.
Так и спрашивала:
— Ну как там твой Француз, не приходил?
Француз не приходил, не искал.
Вероника подала на развод. Француз был не против. Развели их быстро, так как не было детей. О беременности Вероника бывшему мужу ничего не сказала.
Через шесть лет Вероника получила диплом врача и уехала по распределению в районный центр. Работала там кардиологом. Делала сложные операции. Потом её перевели обратно в город.
С момента расставания с Антоном прошло 15 лет.
Её четырнадцатилетняя дочь после девятого класса собиралась поступать в медицинский колледж. Как Вероника ни уговаривала Машу поучиться ещё в школе, а потом в институт идти, не уговорила. Мечтала Мария быть медсестрой.
Девочка окончила колледж, и мать устроила её к себе в отделение кардиологии, где сама была заведующей.
Фамилию Мария носила материнскую девичью. Ничего общего не хотела Вероника иметь с бывшим мужем и видеть его не хотела. Жили они в одном городе, всё боялась с ним встретиться.
Марии работа нравилась, и она часто оставалась на ночные дежурства за своих коллег.
Как-то утром после ночной смены возвращалась домой и на автобусной остановке увидела женщину. Та лежала на мокром снегу, хрипела и еле слышно просила о помощи.
Мария быстро среагировала, позвонила в скорую. Сопровождала женщину сама. Позвонила матери, перечислила симптомы.
— Пусть везут ко мне в отделение, я скоро буду.
Женщине требовалась срочная операция.
— Имя? — спросила Вероника перед операционной.
— Галина, Галина Степановна Воро…
Но Вероника фамилию уже не слышала, торопилась помочь женщине.
Когда подошла к операционному столу обомлела.
Перед ней лежала её бывшая свекровь.
У Вероники затряслись руки, она вдруг услышала, как за дверями операционной кричит мужчина, его пытаются успокоить, не пускают.
Всю операцию у Вероники дрожали руки. Она ничего не могла с собой поделать. Ассистирующая ей дочь не понимала, что происходит.
Когда всё закончилось, Вероника сняла с себя халат, маску и выбежала из операционной.
Это была она… Та самая Галина Степановна, которая не давала учить латынь. В голове звучали слова бывшего мужа: «Умирать буду, но к тебе лечиться не приду…»
Веронике было больно. Сердце как будто стало колом. Когда в дверь её кабинета влетел Француз, он не узнал её сразу.
— Что, что с моей матерью? — кричал он так громко и осуждающе, словно это Вероника была виновата в болезни его матери.
Она уставшими глазами взглянула на Антона.
— Присядьте, — сказала спокойно, отвела взгляд.
— Я Вероника Сергеевна, оперировала вашу маму.
Голос Вероники дрожал.
Услышав знакомое имя, Антон уставился на врача.
— Тттты? — спросил он, заикаясь. — Да если бы я знал, ни за что… Чтобы ты… Да только попробуй… Прикоснуться к ней… Засужу…
Антон заикался, говорил какими-то незаконченными фразами, матерился.
Вероника молчала. Когда её «француз» замолчал, она тихо произнесла:
— Операция прошла успешно, ваша мама жить будет, Антон Глебович. А теперь покиньте мой кабинет.
— Антон Глебович, Антон Глебович, — затараторил бывший муж, — да кто тебя вообще к людям допустил.
Вероника чувствовала себя так плохо, словно и ей уже нужна была операция.
— Если вы не покинете мой кабинет, я нажму тревожную кнопку.
Антон был неадекватен, он бросился на Веронику, схватил её за шею, она еле успела нажать на кнопку.
Прибывшие по тревоге охранники скрутили мужчину и вывели его из больницы.
Отслеживать состояние прооперированной Галины Степановны Вероника поручила другому доктору, сама ни разу на глаза ей не попалась.
Мария долго допытывалась до матери, почему та вела себя на операции необычно. Но Вероника ничего не рассказала.
По-прежнему боялась встретиться с Антоном на улице. К счастью, ни Галина Степановна, ни Француз больше не появлялись в её жизни.
Вероника часто вспоминает эту историю и задаёт себе вопрос: «А правильно ли она поступила?»
И, конечно, на ум приходит только один ответ. Ведь она врач.
Сейчас Вероника уже бабушка. У её дочери Марии Антоновны высшее образование. После четырёх лет работы медсестрой Мария поступила в институт и тоже стала кардиологом.
О своём отце Мария не знает ничего. Папой называет отчима, который не так давно появился в её жизни. Дети Марии (два мальчика погодки) часто гостят у бабушки Вероники и дедушки Степана. А сама Мария делает карьеру вместе со своим супругом, известным в их городе кардиологом.
Вероника довольна своей жизнью, до сих пор получает письма от благодарных пациентов, ей дарят подарки на праздники, присылают открытки. Она счастлива.
Когда я спросила у неё: «А вы потом любили кого-нибудь?», она ответила: «Да, латынь…»