Третий час ночи, а я все еще сижу за письменным столом. Не хочу ее рисовать, но как только берусь за карандаш, мозг отключается. Рисую, и облегчение какое-то размазывает. Изображаю ее такой, какой хотел бы видеть в реале. Чтобы в рот мне заглядывала и соглашалась со всем, что скажу. Выполняла любое указание и каждое желание.
Зачем я это делаю? Почему не могу остановиться?
Я не знаю.
Добиваясь максимального сходства, с маниакальной тщательностью каждую черточку вывожу. Уделяю особое внимание деталям, которые раньше попросту не замечал. Старательно вырисовываю разрез ее глаз, изгиб бровей, идеальную форму губ.
Зачем?
Я не знаю.
18+
Автор: Елена Тодорова
– Садись, сын, – крайне мягко произносит отец.
– Че не так?
– Не начинай кочевряжиться, Кирилл. Садись, сказал. Важный разговор предстоит.
Стискивая челюсти, опускаюсь в кресло. Но старик не спешит сотрясать воздух словами. Продавливает взглядом для начала.
Я давно научился выдерживать самые затяжные вступительные паузы с абсолютным безразличием на лице. А вот эта бледная моль, занудная преподша которая, заметно волнуется. Как ее там? Людмила… Валентина… Татьяна… Неважно.
– В конце августа мы с Валентиной Николаевной заключаем брак.
Какую бы школу жизни мне ни пришлось пройти под кнутом «любимого папочки», эта новость махом выбивает из равновесия. Не то что лицом не владею, в голове все мысли разлетаются. Остается лишь высеченное «заботливым» родителем сообщение.
– Это приглашение? Или я должен уже сейчас вас поздравить? – иронизируя, мрачно ухмыляюсь.
Но самым главным вопросом, замещающим все прочее, является обыденное: «ЗАЧЕМ?».
Зачем отцу жениться? Супруге он тоже будет отвешивать затрещины и подзатыльники, просто потому, что «день выдался тяжелым»? Может, ради этого и заключает брак, чтобы было на ком вымещать свой гнусный характер? Ко мне ведь с недавних пор не рискует приблизиться.
– Не ерничай, Кирилл, – повышая голос, на крик старик все же не срывается. Значит, Валентина не в курсе, каким он может быть. Но ничего, очень скоро узнает. Потому что долго держать маску отец не способен. Дома его всегда прорывает. Всегда. – Тебе девятнадцать! А в этом возрасте совершенно неуместно вести себя, словно обиженный ребенок.
Пусть выступает.
Готов даже поддержать финал аплодисментами, ибо очень занимательной получается эта постанова.
– У Валентины Николаевны есть дочь. В этом году она поступает в нашу академию. Точнее, поступила. Уже зачислена, безусловно.
Безусловно… Мне-то какая разница?
– После свадьбы Варя вместе с нами будет жить в этом доме.
Вот это вот… Вот это… Что? Какого черта?
– Надеюсь, ты понимаешь, что должен будешь вести себя подобающим своему возрасту и воспитанию образом, – голос отца еще жестче становится. Давно различаю малейшие полутона. Просто для справки: сейчас разговаривает со мной, как с зарвавшейся псиной. – Узнаю, что обижаешь… – конечно же, при своей даме не может выдать обычных угроз. Они шокируют даже уголовника-рецидивиста. А в миру «папочка» позиционирует себя, как интеллигент. – Будешь относиться к Варе, как к сестре, – последнее уже четкий приказ.
– Не вопрос, – отбиваю я.
Как к сестре… Да не быть такому никогда!