Более полутора лет мой сосед Василий откармливал на своём подворье двух породистых быков. Много крестьянского труда вложил он в это дело. Но тяжёлая ежедневная работа компенсировалась доброй мыслью о предстоящей выручке от продажи скотины. Денег-то на селе больше взять неоткуда. Единственный колхоз давно развалился. Люди потихоньку стали разъезжаться кто куда в поисках лучшей доли. Те же, кто остался, выживают, в основном, только благодаря своему небольшому приусадебному хозяйству. Именно выживают. Потому что их производство – лишь низшее звено во внушительной цепи продвижения и реализации сельской продукции потребителю. Соответственно, тот, кто выполнил громадный объём работ, вложил в это дело немало средств, то есть житель села, получает какой-то «обрат». «Сливки» же снимают перекупщики, переработчики и торговцы. Причём изначальная стоимость молока, мяса, овощей и их цена на прилавках городских торговых точек отличаются в разы – не в пользу крестьян, конечно. В таком незавидном положении оказался и наш герой.
В конце лета Василий, как и планировал, решил продать своих довольно упитанных быков. Деньги ему и его семье стали нужны как никогда: нужно собрать детей в школу, починить крышу дома, отремонтировать сарай…
Сидя у дома на скамейке, он насчитал ещё с дюжину неотложных дел, требующих серьёзных финансовых вложений. Зима-то не за горами.
- Вась, а стиральную машинку купим? Вкрадчивым, тихим голосом спросила вышедшая во двор его жена Мария. – Ведь уже третий год думаем об этом.
- Маша, у нас столько хозяйственных проблем, плюс долги и… Прервавшись на полуслове, Василий остановил свой взгляд на изъеденных стиральным порошком руках жены, с твёрдой уверенностью сказал, - купим, обязательно купим!
…Но прошли две недели, а быки всё не продавались. Василий по этому поводу сильно переживал. Обычно в конце лета и осенью в селе активизируются приезжие торговцы, приобретающие у местных по дешёвке скотину и картошку. Уж больно дело-то для них прибыльное. А тут никого.
Но вот, однажды, где-то во второй половине августа, возле дома Василия остановилась машина перекупщика.
- Живность есть? – обратился к хозяину невысокий пузатый мужичок в белой кепке и с хитро бегающими, что-то ищущими, чёрными глазами.
- Есть, безнадёжно показал рукой подошедший Василий на загон, где два лоснящихся быка неторопливо пожёвывали недавно накошенную для них зелёную траву. Его настроение можно было понять. Перекупщики и раньше часто заезжали сюда. Но за упитанных рогатых они давали такую цену, что у сельского труженика от удивления и досады отвисала челюсть и пропадала всякая мысль о какой-либо продаже.
- Сколько просишь? – окинув оценивающим взглядом быков, спросил приезжий.
- Двадцать тысяч за каждого, - спокойным голосом отвечал Василий.
- Да ты что, дорого! Твоим телятам красная цена – пятнадцать штук за голову, - парировал торговец и, уже идя к своей машине, добавил, - и того много.
Дальнейший путь заезжего купца лежал по улицам села. Цель его поездки заключалась в поисках наиболее дешёвого товара, торге и ещё более максимальном сбросе цен.
«К тем, кто не согласится на мои условия, заеду в следующий раз, - расчётливо думал он, - всё равно людям девать скотину некуда, потом будут сговорчивей. Так и куш побольше сорву».
Однако здоровенные быки Василия не выходили из головы перекупщика. Без толку помотавшись по пыльным улицам и заулкам села, он вернулся и с ходу завёл разговор:
- Ладно, даю тебе хорошую цену – семнадцать тысяч за голову.
Хозяин подворья тоже не лыком шит, да и как никто другой, знает цену своего труда. Немного о чём-то поразмыслив, он спокойно заметил:
- Я продаю быков по двадцать две тысячи за голову.
- Как так?! – не ожидая такого поворота событий, с явным недоумением отреагировал потенциальный покупатель. – Было же двадцать!
- Вот так! Я сказал двадцать две, значит, двадцать две! И ни рубля меньше! – последовал решительный ответ.
Уловив в словах Василия твёрдость и даже некоторое раздражение, гость понял: продолжать торг бессмысленно и, недолго думая уехал, оставив продавца наедине со своими мыслями.
Тут к Василию подошёл его сосед Иван, слышавший и видевший этот принципиальный торговый спор. Они поздоровались, присели на приготовленный для строительства липовый ствол, закурили.
- Вот видишь, Иван, - начал разговор Василий, - сколько времени я потратил, чтобы вырастить своих быков, сколько физических сил вложил в это дело. У меня не было ни одного выходного. Об отдыхе оставалось только мечтать. Летом в жару приходилось вручную заготавливать сено, ведь средства малой механизации мне не по карману. Не менее тяжёл и зимний уход. Плюс к тому весомые финансовые расходы. И что же получается: всё это время потрачено практически впустую. Дают-то за животных смешную цену. Зато после внушительной накрутки и перепродажи мяса основная прибыль оседает в карманах тех, кто в столь тяжёлом производстве палец о палец не ударил. Вот и думай: брать ли телят на откорм снова?
- Всё правильно, - продолжил разговор Иван. – Мясо в деревне не в цене. Заниматься им желающих немного. У нас в селе большинство держат только одну корову – для себя. Возьми больше, куда девать молоко? Даже если и будет канал сбыта, то более четырёх-пяти рублей за литр скупщики не дадут. И это при высшем качестве. А должно быть как минимум в три раза больше. Обычная, даже не минеральная, вода стоит дороже молока. Вот она-то – раздолье для наживы. Никаких хлопот – разливай да продавай. И спрос на неё высокий.
Из-за такого положения село постепенно гибнет, превращаясь из полноценного производителя внушительных объёмов различной экологически чистой продукции в некий, обеспечивающий лишь самого себя и то не полностью объект. И таких сёл в России множество. В этом плане полезность села в государственной экономике слаба. Хотя некоторая поддержка крестьянства власть имущими видна, её явно недостаточно. Это ж капля в море. Здесь нужны срочные и более кардинальные меры, одной из которых должно стать эффективное ценообразование в сельскохозяйственном производстве.
- Это, конечно, верно – с грустью в голосе произнёс Василий. – Только от наших с тобой, Иван, разговоров ничего не изменится. Там, на самом верху думают, что лучше нас знают как жить и работать на селе. А ведь многие из них и живую корову-то в глаза не видели, если только по телеку. Такие вот, брат, дела. Придётся выживать, как и раньше, надеясь только на свои силы.
На улице постепенно стемнело. В ясном ночном небе проявился бескрайний ковёр, на котором миллиарды звёзд, словно рассыпанным кем-то жемчугом, образовали удивительный, чарующий воображение, рисунок-лабиринт, для которого остановилось время. Взошедшая полная луна светила серебристым светом настолько ярко, что всё в округе было видно. Притихшие на ночь вётлы бережно укутал собой синеватый туман, плавно и низко плывущий от близкой реки. От этого деревья казались причудливыми островами в загадочном бездонном океане…
Мужики разошлись только под утро, когда забрезжило, и петухи наперебой, звонкими голосами затеяли свою раннюю перекличку. Уж слишком актуальные темы они подняли в своём долгом разговоре.
День за днём Василий продолжал трудиться на своём подворье. На селе дел много всегда. Но за что бы он ни брался, непроданные быки не выходили из головы.
Примерно через неделю уже знакомая машина снова притормозила около дома Василия.
- Ты не передумал? – ехидно спросил стоявшего у ворот сельчанина всё тот же перекупщик. – Беру твоих быков, как ты и предлагал, за двадцать две тысячи и по рукам.
- К сожалению, не могу, они теперь у меня стоят по двадцать четыре тысячи за каждого, - отрезал Василий.
Такого варианта диалога гость явно не ожидал. Он задумчиво молчал, видимо анализировал сложившуюся ситуацию.
Тем временем Василий уже шёл к своему дому. Оглянувшись, он сказал, что в следующий раз каждый бык будет стоить двадцать пять тысяч рублей. Посчитав, что здесь ему ловить больше нечего, перекупщик сел в машину и был таков.
Слышав через открытое окно дома разговор мужа с торговцем, Мария сильно расстроилась: теперь быков им точно не продать. Но волновалась она всё-таки зря. Через пару дней к ним заехал погостить давний приятель Василия, живущий в городе. Узнав о проблеме сельчан, ставшей для них головной болью, он предложил свою помощь. Вскоре он продал обоих быков, выручив гораздо большую сумму, чем предлагал перекупщик…
Все проблемные вопросы Василия благополучно разрешились. Дети пошли в школу в обновках. Была довольна и Маша. До её уха, словно приятная музыка, доносился еле слышимый звук работающей новенькой стиральной машины.