В предпоследний раз мы виделись осенью. Промозглый ледяной поздний ноябрь. Воздух налит дождевым свинцом и запахом пожухлой листвы. Надеть бы шубу и встречать зиму с улыбкой, но мне так не хотелось объясняться насчет обновки и слушать лекцию о бедных животных от человека, чьи двойные стандарты поразят даже бывалых. Смалодушничала я. Проколотое колесо, обжигающе холодные капли воды с неба и мое легкое аля зимнее пальто. Шиномонтаж.
Меня по-прежнему трясет от холода, я только вернулась из Индии и нам бы весело щебетать о дне грядущем и отдыхе прошедшем. Но нет. Разговор не то, что не клеится, он тянется словно старый засахаренный мед, и идет так же вяло и совершенно скучно как перекличка в школе на 1-ое сентября. Я вытягиваю из себя слова ржавыми клещами и до одури боюсь запачкаться, провалиться в болото твоей безысходности. Я вижу это так. И мне больше всего хочется, чтоб эта встреча подошла к концу.
Трещина превратилась в раскол еще весной, но лишь теплым августовским вечером в Крыму раскол стал пропастью. Я — страшный человек ибо часто мое сердце никак не сообщается с головой и еще чаще принимает решения единогласно и бесповоротно. И ведь удивительная вещь — они не подлежат обжалованию. Все. Эта дверь закрыта. Да, мы с головой можем биться в нее еще хоть лет ндцать, а для него все ясно. Финиш.
Одно мгновение, две фразы и твоя глупая улыбка кота, съевшего чертову котомку сметаны, сказали мне, что назад пути нет. Нас больше нет. Дружбы больше нет. Подруги ведут себя совсем не так. Голова понимала, что ничего крамольного — глобально нерешаемого не произошло, а сердце плевать хотело на наши потуги и нравственные метания, ведь его понятие «близкие подруги» идет вразрез с нашим настоящим общением.
Я — дважды страшный человек, так как смогла отказаться от некогда близкого друга в одну секунду. Я вдруг поняла, что мне совершенно неважно как у нее дела, чем она живет и что делает. И даже пусть ей трижды неважно тоже самое — мне наплевать. Искренне, а не для протокола. Но тут какой казус — мне не просто неважно, меня и вовсе одолевает лень проявлять даже обычную учтивость и соблюдать нормы приличия в виде редких звонков и смс. Мне просто стало все равно. Словно отрезали. Словно никогда ничего и не было.
Мы не ругались, Боже упаси, не с нашей интеллигентностью. Не разбирались. Не обижались друг на друга. Мы просто пошли через густой лес к свету разными дорогами, и каждый пришел на свою поляну. Так бывает, правда ведь?! Люди расходятся без точек. Без озвучивания. Без выяснений. Это трусость или лень проговорить ситуацию!? Почему?
Сейчас вместо человеческого объяснения у меня на сцену выходят пафос или гламур и они вторят — мы изменились. Вот стали другими людьми. Нет, дар ясновидения не открылся и рога, вроде, не выросли, а жизненные ценности и стремления повернулись на 360 градусов. Вроде бы она таже, и несет все такую милую чушь, но теперь мне это режет слух, а я так хочу равноценных отношений, не скучать за чашкой кофе и не томиться диалогом, а разувать глаза от чужих интересностей.
Знаете, осталась такая светлая память о совершенно живом человеке. Ты помнишь, что она где-то есть, что-то делает, как-то живет, по-прежнему поверх одних розовых очков одевает вторые, еще розовее первых и блаженно счастлива в своем полнейшем непонимании и неведении, но только у меня нет желания барахтаться в этом болоте и лишь изредка вылизать на кувшинку — полюбоваться заезжими туристами. Мне интересней быть этим самым туристом.
… А еще у меня подкатывает спазм к горлу, когда я понимаю, что вот так, совершенно также, в один момент и я могу стать в точности таким же полным никем для тех, кого люблю. Боюсь, что я, аки осел, упиваясь своей собственной любовью и интересом к кому-то, не замечу, как эти отношения уже давно и едут исключительно на моем горючем, а кто-то сбегает от меня, туда куда его безумно тянет, так как раньше тянуло ко мне …
Пусть все происходит вовремя, а расставания, как неизбежная часть жизни, будут безболезненными и по обоюдному согласию!