Ранее: К нам приехали Лана с Сашенькой.
Еще тогда, когда у нас Лана жила, а Таня уже выпроводила молоденькую и красивую Сашенькину нянечку, то нам пришлось самим смотреть за Сашенькой, пока Лана торговала на Бродвее. Но, если мне надо было куда идти, то от меня требовали, чтобы я забирала и Сашеньку с собой, им некогда будет за нею смотреть, они работать будут.
Тогда я брала Сашеньку с собой по торговым точкам, это была девочка, как игрушечка, такая красивая и спокойная. Единственно, что мне было тяжело, так это то, что она в трамвае засыпала сразу. Недалеко от нашего дома была трамвайная остановка, что было очень удобно, но вот, когда надо было выходить из трамвая, мои удобства заканчивались. Надо было и сумку тяжелую нести и спящую Сашеньку на руках.
Когда уж моих сил не было, я её будила, и она ходила со мной по магазинам и художественным салонам, там её уже знали и все приветствовали добрыми и ласковыми словами, кто-то и угощал тем, что было у них – фруктами, шоколадками, карамельками, я просила не баловать ребенка сладостями, а она пряталась за меня и ждала разрешения или отказа от меня.
Временами у неё уставали ножки, и я снова брала её на руки, но обойти надо было все намеченные точки, чтобы к концу дня раздать все изделия, и я торопилась, тогда тоже мне легче было донести её на руках, чем ждать пока она дотопает.
Однажды мы спустились с нею в метро, мы часто им пользовались и на день так могло быть несколько раз, а в тот раз на какой-то станции мужчина попал под электричку и мимо нашей станции все электрички проносились не останавливаясь.
Народ прибывал и прибывал, скопилось столько, что по центру станции люди образовали толпу, из которой им было трудно выбираться, а у меня появилась ассоциация с давкой в метро Белоруссии, которая случилась не так давно, и почти по над краем платформы я смогла с ребенком выбраться из толпы и подняться наверх.
Хорошо, что к тому времени моя сумка уже была полупустой и я смогла крепко держать ребенка на руках и тем не менее, несколько раз мне казалось, что я не удержу её и у меня её вырвут, а у Сашеньки только глаза от испуга были большими, ручонками крепко вцепилась в мою шею и не произнесла ни звука. Сама я страху натерпелась тоже, не за себя конечно. Не знаю каким чудом тогда сумка осталась при мне, я про неё просто забыла.
После того, как мы обходили все свои торговые точки, мы с Сашенькой шли на Бродвей к Лане, обычно это было уже к семи часам вечера, а там бежали в современный туалет под грибами, как его называли. Вот там особенно радовались Сашеньке женщины, которые следили за порядком. Она и перед ними немного тушевалась, но видно было, что эти тетеньки ей нравятся и она им улыбалась, на на руки ни к кому не шла и себя не позволяла трогать.
И на Бродвее ей было много внимания не только от продавцов, но и от посетителей Бродвея, кто-то в шутку просил продать им эту куколку. Возвращались обычно в одиннадцатом часу, Сашенька была усталой и в метро засыпала сразу. От метро мы несли её на руках уже спящую, хорошо, если мы успевали накормить её чем-нибудь на Бродвее. Понимали, что это ненормально, но по-другому не получалось.
Таня с Полиной делали базар, как у нас говорится, за ними увязался тот парень, что Тане сильно понравился и вернулись они все вместе. Среди закупленных фруктов и овощей была цветная капуста, которую я никогда в жизни до этого дня не ела и не знала, как её готовить. Раньше и в Ташкенте никогда её на базарах не видела до этого года. Может и продавали раньше, а я на неё внимания не обращала, не знаю.
Спросила у девочек, кто её купил и как готовить её, тут Танин парень удивился тому, что я не знакома с этим овощем и сказал, что сам сготовит и покажет, как и что из неё готовить можно. На час мы отдали кухню в его распоряжение и не пожалели. Он приготовил её в яичном кляре, а сама капуста просто таяла во рту, и мы все влюбились в это блюдо. На кухне остался еще кусочек отваренной капусты, я попробовала её, и она мне тоже очень понравилась по вкусу.
Так на нашем столе появилась цветная капуста, которая продавалась на базаре еще и в начале зимы. Да только нам не пришлось жить в этой квартиры до зимы. Онега сообщила, что появился покупатель на нашу квартиру в Ургенче и я поехала в Ургенч, но видимо покупатель передумал, я прождала его дня три, больше у меня не было времени ждать, и я вернулась в Ташкент, но с собой взяла Антошу.
Мне не понравилось, что у Онеги квартирантка, что у неё друзья какие-то появились, что подруга с соседнего дома чуть не прописалась у неё, а она мне не нравилась из-за постоянных разговоров о мужчинах, других интересов у неё не было, а потому боялась за девочку, которой к тому времени только двенадцатый год шел. Я не знала нового окружения Онеги и мне было плохо.
Привезла Антошу в Ташкент, а на второй день буквально Таня подняла скандал: - «Увози Антошу назад, иначе не знаем, что будет, эта хамка не слушает, а почему мы должны её обслуживать…» и всё в таком же духе. Я понимаю, что это ребенок, которого Таня спровоцировала на пассивное сопротивление, Полина этого не поняла, она по себе судила, раз сказали, надо сделать, но Таня так с Полиной не обращалась, как с Антошей – презрительно уничижающе и свысока.
Ребенок всё чувствует, а потому она ответила Тане на вопрос почему она не сделала то, что ей было поручено, что она не рабыня ей. Ах как она взорвалась потоками оскорблений в адрес ребенка и ультиматумов мне. Правда всё Антоша выслушала в моё отсутствие, одна против взрослой тёти.
Я не знала, как буду оставлять её с Таней, я же не всегда дома была, а Полина не защитила бы Антошу от её постоянных оскорблений и унижений, так как сама находилась под Таниным обаянием, с нею Таня обходилась очень бережно, и не только она, мы Полину за дверь одну никогда не выпускали, а ведь у Тани не язык был, а жало, им могла сделать много больнее, чем рукоприкладством.
Пришлось везти Антошу назад в Ургенч, а там и Лана вернулась следом, не смогла закрепиться в Ташкенте с ребенком на руках, теперь я была более спокойна за Онегу и её детей, а также за Лану, за которую сердце болело, что она вроде рядом, но у чужих ей лучше, чем дома. Сашенька снова была у своей няни, которая в ней души не чаяла, и очень соскучилась по ней пока та была в Ташкенте. Я просила своих девочек быстрее искать покупателя, а то я с ума сойду от всех проблем.
В Ташкент тоже торопилась, беспокоясь за Полину, я не знала кто Танин новый друг, что с улицы пришел, и что у него на уме. Он часто приходил к нам вдвоём с тем же своим другом, что и в первый раз, но сам особенно пытался втереться ко мне в доверие, а глаза у него, когда он смотрел на меня, были холодные и настороженные, как будто проверял – поверила я ему или не поверила, а Таню поедал глазами.
Далее: За кого моя дочь замуж собралась.
Из моих: Мои двенадцать дней в Новосибирске и одна незабываемая ночь.
Один пасхальный день.
О соседях на одной площадке со мной.
О чём меня соседка попросила.
О том, как мы отказались быть распространителями Гербалайф.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.