Прогулки за городом у нас с Мишель были обычным делом, приятным и полезным, всегда с радостью приносила мне поводок и мои кроссовки, как только я говорил, что отправляемся в гости к ежам и зайцам или просто объявлял, что идем за город, иногда вообще ничего не говорил, но она безошибочно определяла куда мы направимся. Как в её собачьей голове правильно складывались пазлы, для меня по сей день загадка. Тогда Мишке (так мы её в семье сокращенно называли) было где-то года полтора, совсем юный возраст для бульмастифа, уже хотя и не щенок, но и не взрослая собака, если сравнить с человеческим возрастом, то подросток самое подходящее определение.
Прогулка была у нас самой обыкновенной, Мишка бежала ловила мух, иногда обнаруживала ежа, но ограничивалась только лаем и рассматриванием оного субъекта, память об острых колючках не вызывала у неё желания прикасаться к колючему клубку. У меня до прогулки настроение было не очень: неприятности на работе, сложности в личной жизни, поэтому не мудрствуя лукаво прихватил с собой шкалик универсального народного средства и по мере его опустошения, жизнь все более окрашивалась в позитивные тона.
Вдруг мобильник разразился веселой трелью и голосом "любимого" шефа вернул меня к суровым будням, прогулка наша заканчивается, меня ждут на работе вдруг появившиеся дела, надо возвращаться, а Мишка разбегалась и мои дела ей как говорится по барабану. В процессе уговоров и команд каюсь, грешен я хорошо приложил даме по заднице и сильно наорал на неё, она села уставилась на меня своими печальными глазами с непередаваемым выражением морды лица, а я развернувшись зашагал бодрым шагом домой, уверенный на сто процентов, что дамочка семенит за мной. Здесь оговорюсь в том плане, что привычки физически наказывать животных у меня никогда не было, но всякое бывает иногда для профилактики, в особо тяжких случаях шлепал по одному месту свернутой газеткой или прутиком, но так чисто символически, чтобы обозначить всю тяжесть содеянного и неминуемого наказания. В этот раз шлепок вышел очень чувствительный, у меня даже руке больно стало. Шел я не оглядываясь и корил себя за несдержанность, так вышло... Пройдя примерно с километр я оглянулся, каково же было мое удивление, что я не увидел позади себя бегущую с понурым видом Мишель.
Она сидела на том самом месте, где я её наказал и смотрела не на меня, а совсем в другую сторону. Я чертыхаясь и с мыслями, что женщины все будь они кошки, собаки, человеки ведут себя с мужчинами одинаково, посеменил к Мишке на ходу ища в карманах заготовленные заранее вкусняшки... Минут 10, я просил прощения у собаки как у любимой женщины, наконец мы соизволили взять лакомство и я понял, что прощен. Урок преподнесенный мне я запомнил, с тех пор только слова и ласка стали главным атрибутом при общении с собакой и не только с ней.