Несколько лет назад в своих аккаунтах в Фейсбуке и в Телеграме я стал выкладывать свои небольшие дневниковые записи – размышления о татарской культуре и языке. Ничего особенного они из себя не представляют, да я и не претендовал на академическую глубину. Но некоторый интерес они вызывали и поэтому я решил собрать те из них, которые мне кажутся наиболее удачными, воедино. Если это заинтересует кого-то из читателей «Миллиарда татар», я буду рад. Долго раздумывал над названием и не придумал ничего лучшего, как перевести на татарский название сборника заметок Василия Васильевича Розанова.
О приветствиях
Русские, встречаясь с людьми, желают всем здоровья (говоря: «Здравствуйте!»). Это говорит о них как о народе щедром и добром, но слишком уж идеалистичном. Татары – прагматики, они при встрече просто интересуются: «Здоровы ли вы?» (Исән ме сез?). Действительно, зачем желать здоровья человеку, которого ты еще не знаешь? А может, он человек плохой, злой, грубый и способен на вред тебе, да и другим людям… Татарин потом, может быть, пожелает здоровья - после того как поговорит с человеком и хоть немного узнает его. Тогда он и скажет: «Будьте здоровы!» (Сау булыгыз!). Это – вежливая форма прощания в татарском языке. А может, не пожелает, и скажет тогда: «Хуш!» («Прощай!»).
Конечно, это только шутка, но тем не менее, Эпикур однажды написал: если бы мы знали, что наши пожелания сбываются, мы бы меньше желали здоровья своим знакомцам. Боюсь, Эпикур был немножко татарин…
Татарская свобода
Лев Данилкин в биографии Ленина, описывая пребывание будущего вождя в Казани, касается татарской культуры и замечает, что в татарском языке якобы не было даже слова «свобода», его пришлось придумывать после революции. Меня поразило это утверждение, и я решил его проверить. Походил по интернету и выяснил, что в дореволюционном, старом татарском было даже два слова, которые можно перевести как «свобода».
Первое - хөррият, слово, которое татарские публицисты употребляли в своих статьях в 1917 году, размышляя о революции и свержении царизма. Хөррият означает политическую свободу или обретение независимости от сюзерена (то есть татарские публицисты имели в виду, что в результате отречения царя татары поучили хөррият от верховной российской власти).
Второе слово – иреклек - означает свободу как возможность самореализации, личного выбора (например, в случае свободы выбора при поступлении в вуз правильно употребить слово «иреклек»). Об этом писал известный востоковед Альфрид Бустанов («Сабырлык, азатлык и другие важные татарские слова»). И добавлял, что эти слова продолжают существовать и в современном татарском, так, в Казани есть Ирек мөйданы – площадь Свободы, причем употребление существительного «ирек» указывает на то, что речь идет не о независимости от центральной власти (то есть площадь Свободы не в смысле сепаратизма), а о другом – о свободе самореализации, раскрытия возможностей татарского народа и его культуры (хотя наши московские борцы с любой «инородческой активностью» вряд ли оценят такие тонкости татарской лексики).
Я бы добавил, что это соответствует английским словам liberty – политическая свобода (хөррият) и freedom – свобода в неполитическом смысле (иреклек), тем более что Бустанов пишет: хөррият в татарский язык пришло из османского, где словом «hürriyet» перевели первый член лозунга Французской революции «Liberté, égalité, fraternité».
Действительно, в современном татарском чаще употребляется слово «азатлык», но его не придумали после революции, оно было и раньше, так, его употребляет в своих стихах Тукай. Слово это происходит от древнеиранского «азат» - высокородный, благородный, свободный. То есть «азатлык» первоначально означало свободу в смысле привилегий, которые имеет аристократия, но лишен народ. Но так же как в европейской культуре концепция прав человека представляла собой распространение привилегий аристократии на народ, так и «азатлык» приобрело смысл, близкий к смыслу слова «хөррият».
В общем, здесь Данилкин – писатель в целом мне очень симпатичный - что называется, «подгулял».
О татарском речевом этикете
Попалась мне в интернете статья о татарском речевом этикете. Там было написано, что до революции у татар были табуированы имена супругов после свадьбы (и особенно, если они прожили долго и вместе состарились). Татарские муж и жена обычно называли друг друга «мать» (иняй) и «отец» (атай), либо «муж» (ир) и «жена» (хатын). И тут я вдруг вспомнил, что мои бабушка и дедушка по отцу так и делали! По моим детским воспоминаниям они разу не назвали друг друга по имени (Ильяс и Любаба), хотя, казалось бы, что может быть естественнее (мы с женой постоянно обращаемся друг к другу по имени, если я скажу ей «Эй, жена, поставь чайник!», она, извините, не поймет). А бабушка с дедушкой упорно звали друг друга: «папа» и «мама», причем в моем присутствии – по-русски, поскольку я с детства русскоязычный.
Как это понять? Может, согласно бессознательному убеждению татар, став семьей, муж и жена перестают быть отдельными, индивидуальными личностями, превращаются в единое целое, в своеобразный платоновский андрогин, так что различение их возможно лишь по функциям внутри семьи (отец-мать, муж-жена)? Пока у меня другого объяснения нет.
Между прочим, у русских... Подробнее читайте здесь