Я - в шоке!
Выхожу из здания Союза писателей и вижу идущего навстречу высокого мужчину со свитой. И нахожу в нем что-то знакомое... И думаю про себя - этому мужику явно очков не хватает, получился бы такой законченный классик или... А он подходит ко мне, улыбается и - руку целует! И представляется:
- Безветренный!
Господи, какие светлые воспоминания! В конце девяностых работал в редакции курьером. Худенький, молчаливый, скромный, в очечках - как же такому без них. Ну, работал и работал, мы не очень-то его и замечали - до определенного момента. А однажды он заметил ошибку в литературной статье. Речь шла о неправильном либо неудачном переводе какого-то произведения. И тут открылся просто кладезь его знаний. И литературы, и иностранных языков. Спросили у него, чего он делает в должности курьера. Оказалось, доучивается в университете, а у нас подрабатывает... И не договорил. Так смутился, что нам стало ясно - влюбился.
Корреспондент Тоня, к сожалению, не воспринимала его всерьез. Она хорошо писала, в голове её всегда теснились интересные образы, и о нем она высказалась оригинально:
- Какой-то он весь... безветренный!
И всем понравилось это определение. Тогда Тоня собиралась за кого-то замуж, а ему, курьеру нашему, как-то сказала при всех:
- Станешь миллионером... Нет, миллиардером - тут же всех побросаю и за тебя выйду!
Парень сник. Его попыталась поддержать бухгалтер Зиночка, прознавшая, что у курьера нашего есть своя приличная квартира, а ей в то время негде было жить. Во всяком случае перед 8 марта, придя на работу, он сделал ей подарок. Букетик подснежников.
Уж что в ответ ждала его трепетная душа, мы не знаем. Но на всю редакцию раздался крик Зиночки:
- Тьфу! Забери! Не позорься! Я все понимаю и не жду от тебя кольцо с бриллиантом! Но уж духи-то хорошие ты мог мне обеспечить!
Парень сник. Уволился ли он тогда, не знаю, ибо сама уволилась.
И вот теперь...
Он попросил меня вернуться в здание, мы сели в фойе и он стал спрашивать меня... про Тоню!
- Тоня... Тонечка... Знаете, песня была времен моей мамы... Или бабушки... Прощай, Антонина Петровна, неспетая песня моя! Она тоже Антонина Петровна... Как она? Что с ней? Вышла ли тогда замуж? Так и стоит она у меня все годы перед глазами... Мы ведь однажды... вместе ночь провели, работали допоздна... И она мне доверилась... А я... Я думал, что умру от счастья...
- Но... вы, извините, выглядите как человек женатый, ухоженный...
- Сам стараюсь. Всё было. Развелся. Детей не получалось. Может, потому, что все силы на работу уходили. И стал я, как Тонечка тогда прокричала, миллионером...
- Она тогда поправку внесла - про миллиардера...
- И такое есть. И, понимаете, не верю я в случайности. Не зря вас встретил. Что-то будет...
- Ну, будет то, за чем вы сюда приехали.
- Да в Союз писателей вступать! У меня вышло несколько книг... о предпринимательстве. Полезно для молодежи. Пригласили вот вступить...
Конечно, мы обменялись телефонами. И, разумеется, я поняла, чего он хочет.
Разыскать Тоню оказалось трудным делом. Мне сказали, что личная жизнь за все эти годы у нее так и не получилась, что она вернулась к матери в родной город вместе с сыном, который не смог поступить в вуз на бюджет и теперь они, работая, едва наскребают деньги на платное обучение. Иначе молодому человеку грозит армия.
Так получилось, что именно в тот город я собиралась ехать по своим делам. Адреса Тони не узнала, но сообщили, что трудится она вроде бы в детской библиотеке. Их в городе явно не одна, но я отправилась в самую старую - пушкинскую, в центре. Иду, красота вокруг - осень, багряные листья...
Вошла с удовольствием, сам запах библиотеки - это что-то волшебное, из детства. Стою, оглядываюсь, куда пройти, и тут...
- А вот дверь за собой закрыть вы не хотите, гражданка?
Смотрю - господи, Тонька ведь! Похудевшая, постаревшая...
- А вот не хочу, Антонина Петровна! Не желаю!
Она опешила. А я ей говорю - глаза-то разуй!
Мы сидели прямо в библиотеке, пили чай и обе плакали. Я-то отчего? Да просто годы прошли, просвистели... А она... Господи, единственная куртка - на все времена года. Кроссовки - до самой зимы... Долги за квартиру... Одна ведь сына поднимала...
- А отец? Существуют же алименты...
- Какие алименты? Это ж мальчик тот... Курьер наш... Чего с него взять-то? Да и стыдно было, сама виновата... Строила из себя... Роль какую-то играла... Доигралась...
Ну вот как ей сразу-то сказать про миллиардера? Я все же решила начать с миллионера, поскромнее.
- Знаешь, я тут его недавно в Москве встретила. В общем-то, он кое-каких успехов добился... Преподает где-то... Про тебя спрашивал...
- Небось, женой и детьми обвешанный... И заботами... А сын на него сильно похож...
Вот уж больше я выдержать не могла! Высыпала на ее голову сразу и миллионера, и миллиардера, и все его воспоминания о ней, Тонечке... И подвела её к телефону. Стационарному. Библиотечному. Подумав, что на мобиле у нее может быть слишком мало денег, чтобы принять все её радости, печали и слезы...
А через четыре часа он уже был у нас. И мне показалось, что на Советской улице, где находится библиотека, праздник - почему-то было много людей и все улыбались... Да так ведь всегда бывает, когда к человеку приходит радость...
А Зиночка так и работает в бухгалтерии. В отличие от уехавшей Тони, она знала о восхождении бывшего курьера и не раз вспоминала тот букетик подснежников...
