Принципиальным является вопрос о происхождении египтян. Вопрос этот долгое время был покрыт мраком. В начале двадцатого века велись споры о том, были ли египтяне автохтонным народом или же пришли с иной территории в долину Нила. Одни ученые считали что египтяне пришли из Центральной или Северо-Восточной Азии, другие же отстаивали точку зрения, согласно которой родина их располагалась к югу от долины Нила.
«Различные теории, предложенные учеными, основывались на следующих доказательствах:
1) научном исследовании мумифицированных останков египтян, живших в династическую эпоху;
2) исторических и географических данных, полученных в результате изучения иероглифических надписей;
3) особенностях языка и филологии, характерных для иероглифических текстов;
4) сведениях, приведенных в работах древних хронографов и историков»
Вместе с вопросом о происхождении додинастических египтян важными являлись проблемы ранней египетской хронологии и языка на котором говорили первобытные египтяне. Здесь ученые делились на тех, кто отстаивал семитский, ливийский, берберский или же арийский источник происхождения египетского языка.
Проблема хронологии была связана с печальным наследием библейской трактовки древней истории.
В конце девятнадцатого века прорывом в сфере египтологии стало массовое обнаружение керамики в могильниках древних времен. Керамику находили в могилах определенного типа, специфика которых оказалась в способе приготовления к погребению и расположении тела в могиле.
Подобные, отнюдь не монументальные погребения стали обнаруживать во многих частях Египта. Изучение данных захоронений первоначально двигалось крайне медленно, ибо ученые и местные власти с недоверием относились к сведениям, которые доносили до них частные лица – сами египтяне. Коренной перелом в деле изучения могильников, которые в дальнейшем стали основой изучения додинастического периода наметился, лишь когда данным вопрос заинтересовался Флиндерс Питри.
Работы Питри в тридцати милях к северу от Фив начались в 1894 году. Там было обнаружено большое количество керамики и множество других предметов. Мы уже указывали на то что именно керамика стала ключом к построению древнейшей, додинастической хронологии, на ее основе Питри создал модель позволившую идентифицировать во времени доисторические культуры сначала долины, а затем и дельты Нила. Вот как Питри описывал эти погребения в своей работе «Накада и Баллас», вышедшей еще в 1896 году (давность лет не имеет в данном случае принципиального значения, Питри был пионером изучения додинастики и многие его выводы сохраняют актуальность по сей день):
«Во всех богатых погребениях были перекрыты балками и хворостом; вместо того чтобы сохранять тела целыми и бальзамировать их, останки обычно в той или иной степени расчленены; вместо того чтобы класть умерших в вытянутом положении с подголовником и зеркалом, их помещали в могилы в скорченном положении, в сопровождении многочисленных кувшинов и пепла1... Колени всегда согнуты так, что голени оказываются под углом 45° к бедрам или почти параллельны им, а бедра всегда сложены под прямым углом к телу, иногда они согнуты еще сильнее, вследствие чего колени касаются локтей. Локти согнуты, а кисти сложены вместе перед лицом или шеей. Иногда покойные лежали на спине, их колени были сильно согнуты так, что ноги сложились пополам. В других случаях сильно согнуты были колени и бедра, в результате чего ноги оказывались по обе стороны от тела. Положение умершего было таким же неизменным, как и его поза...тело лежит на левом боку, лицом на запад, головой — на юг, а ногами — на север»
Следующие важные находки относятся к зиме 1896/1897 гг. и связаны с деятельностью Амелино, который обнаружил массу ценных, в том числе металлических, артефактов в гробнице в Абидосе. Следующим ученым взявшимся вспахивать целину додинастической истоии стал де Морган, глава Службы древностей Египта. Он работал в Накаде, где им было раскопано остатки здания, сложенного из кирпича-сырца. Таким образом ученые пришли к выводу, что в доисторические времена египтяне не чуждались этой, казалось бы чисто месопотамской технологии.
После Амелино важные работы в Абидосе проводил все тот же Флиндерс Питри. Он исследовал гробницы царей доисторической эпохи и вновь обнаружил множество керамических и каменных изделий, с надписями, что в том числе стало результатом небрежности Амелино при проводившихся работах. Фактически Питри обнаружил свидетельства, относящиеся к тому, чтобы мы сейчас назвали протодинастическим периодом. При этом именно Питри запустил ту самую теорию о существовании некой «династической расы», которая представляла собой племя захватчиков, вторгшихся в доисторические времена на территорию Египта и поспособствовавших тому, что в культе Египта наметился прогресс, который в итоге приведет к появлению здесь государства. Вот как описывает, ссылаясь и на текст самого Питри, эту теорию Уоллес Бадж в своей книге «Египет на заре цивилизации»:
«Профессор Питри считал, что представители «новой расы» связаны с ливийцами, так как форма принадлежавшей им керамики, а также материал, из которого она изготавливалась, и покрывавшие ее изображения походят на характерные для кабилов, современных потомков ливийцев. Общие черты свойственны и охотничьим приемам, использовавшимся представителями «новой расы» и применяемым в настоящее время кабилами. Сходны и мотивы татуировок, найденных на телах умерших, относящихся к «новой расе», и заметных на изображениях ливийцев из гробницы Сети I, сооруженной около 1370 г. до н. э. Питри полагал, что «египтяне по большей части произошли от ливийских переселенцев; эта раса, судя по древнейшим скелетам, найденным в Медуме, ведет свою родословную от мулатов, появившихся на свет в результате связи последних с негритянским населением». В итоге он пришел к следующему выводу: «новая раса» представляет собой одно из ответвлений того же ливийского населения, которое пребывало у истоков могущества амореев. Созданные ими артефакты свидетельствуют о том, что их творцы являлись носителями культуры, характерной для Южного Средиземноморья и сложившейся в период, когда человек только научился обрабатывать и использовать металл, то есть около 3200 г. до н. э. Возможно, корабли, изображенные на их керамике, являются первыми свидетельствами того, что этот пунический народ участвовал в средиземноморской торговле, которая примерно через три тысячи лет приобретет столь большое значение. Если говорить вкратце, то мы открыли ответвление средиземноморской цивилизации, датированное и сохраненное для нас благодаря почве Египта»
К совершенно иным выводам, проливающим свет на этнографию додинастики, пришел Ж. де Морган. Его вывод, с которым согласилось большинство ученых, состоял в том, что коренные египтяне (менее развитые) и представители «додинастической расы» (более развитые) не жили рядом на одной территории в одно и то же время. Египтяне не заимствовали более прогрессивные традиции у так называемого «династического народа». Он пришел к убеждению, что представители «новой расы» переселились на территорию Египта задолго до периода, на котором настаивал Флиндерс Питри. Таким образом, «династическая раса» таковой вовсе не являлась. И путь к династическому периоду проделали египтяне уже долгое время проживавшие на территории собственно Египта.
При все при этом сам факт того, что некогда на территорию Египта переселились представители иных земель не подвергался сомнению (просто произошло это намного раньше, не привело к возникновению государства и было частью миграций происходивших повсеместно в доисторический период. Питри считал что переселенцы были ливийцами, представителями южносредиземноморской культуры. Морган считал, что «новая раса» и вовсе являлась автохтонной, а переселенцами были собственно те, кого мы называем египтянами.
Вопрос родства ливийцев и египтян широко обсуждался учеными и анализ был проведен Рэндаллом-Макивером и вот к каким результатам он пришел: «Результаты этого исследования свидетельствуют, что между ливийцами и египтянами нет расового сходства. Однако они тесно контактировали друг с другом или каким-либо общим центром для того, чтобы создать культуры, между которыми имеется множество довольно важных точек соприкосновения. Пока мы слишком мало знаем о цивилизации берберов для того, чтобы утверждать, что они обладали чуждыми Египту чертами, но можем быть совершенно уверены, что жившие в доисторический период египтяне создали искусство, аналоги которого в Ливии отсутствуют... Вполне понятное предубеждение заставляет археологов полагать, будто египтяне обладали высочайшим мастерством и снабжали плодами своего труда менее цивилизованных соседей, почти ничего не требуя от них взамен. Однако в конце концов следует признать, что у нас нет веских оснований для того, чтобы считать это мнение правильным».
Некоторые ученые считали, что могильники Накады и вовсе являются родственными островной цивилизации Средиземноморья. Но такое предположение осталось не более чем очень смелой гипотезой, не нашедшей зримого подтверждения.
В могилах додинастического периода в отличии от протодинастического (ярлычки из гробницы царя Скорпиона) нет надписей. Египтяне того периода еще не владели искусством письма. Здесь вновь возникла идея о том, что цивилизация Египта испытала мощное внешнее воздействие от народов, которые уже обладали письмом к середине четвертого тысячелетия. То есть семитов и халдеев. Но ученые в своих спорах зашли в тупик. Вообще это извечная проблема теоретизирования о возникновении важных культурных элементов. Намного проще считать, что то или иное достижение культуры было привнесено со стороны более развитых соседей, чем зародилось и эволюционировало на месте и самостоятельно. Как бы там ни было, но даже сейчас, признавая некие сходные черты языка и письменности в Древнем Египте и Древней Месопотамии, ученые приходят к выводу о том, что эволюционировали и развивались они по собственному, уникальному сценарию.
Важной причиной различий в письменности двух цивилизаций, как ни странно являлся материал для письма. В то время как в Месопотамии им была глина, в Египте же с ранних времен писали ка правило на папирусе.
Важным элементом культуры, указывающим на связь между Египтом и Месопотамией раннего периода являются цилиндрические печати, которые безусловно пришли из Месопотамии, а в Египте употреблялись лишь в начале истории.
Вот как в целом характеризует додинастических египтян Уоллес Бадж: «Для додинастических египтян, по крайней мере той их части, которую можно считать автохтонным населением Северной Африки, были характерны белый цвет кожи и светлые волосы1. Во многом они походили на ливийцев, в более поздние времена живших рядом с западным берегом Нила. Они были долихоцефальными, или «длинноголовыми», то есть диаметр их голов, измеренный от одного бока до другого (поперечный диаметр), пропорционально меньше продольного диаметра (ото лба до затылка) и относится к нему как 8 к 10. Таким образом, они как физически, так и умственно значительно отличались от более поздних египтян, размеры черепов которых позволяют поместить их между долихоцефальными и брахицефальными»
Жившие в додинастический период женщины носили ожерелья из бусин, сделанных из сердолика, агата, кремня и других видов прочного камня, а также из известняка и ракушек. В их могилах также находят браслеты из слоновой кости, известняка, кремня и перламутра. Кремневые браслеты свидетельствуют о том, что их создатели прекрасно умели обрабатывать этот камень, причем подобного мастерства можно достичь лишь в том случае, если такие изделия изготавливали многие поколения людей, жившие до этого. Очевидно, изготовление кремневых браслетов стало своего рода апогеем развития данной сферы деятельности. Такие изделия встречаются на памятниках, датированных династической эпохой, крайне редко.
Что касается жилищ додинастических египтян, то жили они в небольших хижинах, которые были сложены из тростника связанного прутьями или из веток деревьев. Это были своеобразные шалаши, крыша у которых была сложена из высушенных пальмовых листьев.
Вот что пишет все тот же Уоллес Бадж в отношении темы, которую мы уже затрагивали, а именно в отношении додинастических лодок:
«Особенности их конструкции подтверждают, что они предназначались для плавания по реке, где требовалось, чтобы нос или корма располагались как можно выше, чтобы судно могло плыть по мелководью. Такие лодки нельзя было использовать для путешествий по морю, хотя профессор Питри придерживался противоположной точки зрения. Посередине каждого судна стояли две хижины. К одной из них прикреплено некое подобие мачты, на вершине которой установлена своего рода эмблема. На носу лодки находится сук или ветка дерева; на некоторых рисунках видна веревка, предназначавшаяся для привязывания судна, а на корме — руль. С помощью многочисленных линий, отходящих от лодки вертикально вниз, изображены, по мнению профессора Питри, весла. Он считает, что подобные лодки представляли собой гребные галеры. Возможно, он пришел к этому выводу потому, что не нашел на изображениях ничего, что напоминало бы паруса. По его мнению, «эти галеры скорее предназначались для Средиземного моря, чем для Нила», а керамика, на которой они изображены, «импортировалась в Египет из какого-то другого региона». Но если вертикальные линии на самом деле являются изображениями весел, то лодка должна быть огромной, слишком большой для того, чтобы плавать по Нилу. Однако, как бы то ни было, нам следует поискать другое объяснение присутствию на изображении полос, так как в нашем распоряжении нет сведений, подтверждающих предположение о том, что таким образом изображали весла. Господин де Морган полагает, что это приспособления для рыбалки или какие-то неизвестные предметы. Но я считаю, что до тех пор, пока мы не узнаем, как именно строились подобные лодки, рассуждения на эту тему не имеют смысла».
Спасибо за внимание!
