Как и перед любой империей, перед государством тюрков по окончании завоеваний стояла непростая задача удержать захваченные земли в своем составе. На таких огромных расстояниях трудно было контролировать окраины.
Покоренные народы были подчинены силой и были готовы отделиться при малейшем проявлении слабости со стороны тюрков. Другой проблемой больших империй всегда были собственные полководцы, а также родственники правителя. Они, имея под рукой армию, могли обратиться против него.
Долгое время конфликтов внутри правящего рода удавалось избегать благодаря так называемой удельно-лествичной системе. У тюрков наследовал не сын отцу, а младший брат старшему. Когда же умирали все братья ушедшего правителя, то очередь переходила с старшему из племянников.
Таким образом, никто из мужчин правящей семьи не был изначально отрезан от трона, каждый теоретически мог дождаться своей очереди. Кроме того, такая система практически исключала наследование престола несовершеннолетними и регентство. А пока братья кагана не стали правителями, они управляли уделами каганата, и поскольку являлись претендентами на трон, то не были заинтересованы в отделении своего региона. В течение 50 лет государство тюрков существовало как единое целое. За это время на троне сменилось девять каганов.
Но у этой во многом справедливой системы был один недостаток. Если кто-то умирал раньше старших братьев, то его сыновья лишались претензий на трон, и поэтому представляли опасность. В правящей династии был человек, который небезосновательно считал себя обманутым. Это был сын кагана Кара-Иссык Хана Шету.
После "ухода" отца власть должна была перейти к нему, так же как ранее Кара Иссык Хан наследовал своему отцу Бумыну. Но каганом стал дядя Шету Мукан. Он, кстати, и принял закон о лествичном наследовании, когда брат наследует брату.
А если мы вспомним, что Кара-Иссык Хан "ушел" вскоре после воцарения, да к тому же при загадочных обстоятельствах, то напрашивается вывод, что Мукан тогда узурпировал власть и задним числом пытался легитимизировать свое правление. Таким образом, Шету оказался обойден, потому что Кара-Иссык Хан "ушел" до введения новой системы наследoвания. И настало время, когда он решил вернуть себе трон, по прежнему закону принадлежащий ему.
После "ухода" кагана Таспара в 581 году новым правителем должен был стать не его сын Амрак, а сын прежнего кагана Мукана Торэмен. Но тот, видимо, по своим личным качествам не устраивал тюркскую знать, к тому же имел низкое происхождение от наложницы. Воспользовавшись такими настроениями, Шету настоял на кандидатуре Амрака и возвел его на трон. Но сделал он это лишь для того, чтобы вскоре сместить Амрака и стать каганом самому.
Зная по себе, каково быть обойденным наследником, Шету не мог не понимать, что Торэмен в любой момент мог начать действовать против него, поэтому легко поверил в слухи о его союзе с Кeтаем и возможном мятеже. Скорее всего, эти слухи исходили как раз от китайцев с целью посеять смуту. Шету вторгся в удел Торэмена и положил начало гражданской войне. Ища поддержки, Торэмен перебрался на запад и заключил союз с наместникoм этой части каганата Кара-Чурином.
Впрочем, тому вскоре стало невыгодно поддерживать несчастливого наследника. Оставшись один на один с Шету, Торэмен бежал в Бухару, где был настигнут войсками кагана. Сам Шету "ушел" незадолго до этого. Кстати, причина его "ухода" весьма своеобразна: якобы этот хитрый, расчетливый и жестoкий правитель не выдержал переживаний по поводу пожара в своей резиденции.
Kонфликт на этом не закончился. Однажды поддержав соперника действующего кагана, наместник запада Кара-Чурин тем самым явно обозначил свои притязания на власть. Следующий каган Чулохоу попытался вернуть его к повиновению, но погиб в походе на запад. Пока продолжалась гражданская война в каганате, произошли очередные глобальные изменения в Китае, перевернувшие всю внешнеполитическую обстановку. Раскол севера на запад и восток наконец завершился объединением под властью династии Суй.
Новое государство также вело успешные войны с Южным Китаем, впоследствии присоединив и его. Итого, на месте разрозненных китайских государств, выгодных тюркам, возникла единая империя, уже не желавшая быть равным союзником и тем более данником. Умело лавируя между враждующими группировками тюрков, Китай уже позиционировал себя как покровителя, и союз с ним увеличивал шансы на победу. Но планы Китая были нарушены, когда Кара-Чурин решил заключить мир с восьмым каганом Юн-Улугом.
Возможно, он понимал значение китайской угрозы и стремился объединить каганат, но может и просто имел влияние на Юн-Улуга, который устраивал его как номинальный правитель. Война с Китаем назревала, но единый Тюркский каганат был опасным противником. Поэтому китайцы стремились снова поссорить членов правящего клана. Они решили действовать через наследника престола Жангара, переманив его на свою сторону.
Стремясь наказать изменника, Юн-Улуг начал войну с Китаем, но Жангар перебрался далеко вглубь страны, и достать его не удалось. Война складывалась неудачно для Юн-Улуга, воины которого в итоге свергли его, и здесь также не исключен китайский след. Кара-Чурин провозгласил себя каганом, то есть фактически стал узурпатором, поэтому он был непопулярен, особенно на востоке, вдали от своих владений. Китай же с его большими денежными ресурсами продвигал на трон Жангара как законного кагана.
Последней каплей стало восстание телеских племен, охватившее большую территорию. Кара-Чурин стремительно терял сторонников и был вынужден бежать. Жангар стал каганом, но только в восточной части государства. Западные уделы, где правили потомки Кара-Чурина, отказались подчиняться китайскому ставленнику. С этих пор усилия Китая стали считаться успешными и Великий тюркский каганат окончательно распался на Западный и Восточный.
И в наши дни государства пользуются уроками, которые дал Китай полторы тысячи лет назад.
Разделяй и властвуй.
Как вам статья? Если понравилась, поставьте лайк! Это лучший способ поблагодарить автора.