Мы шли по перрону на посадку, когда муж вдруг остановился. «А чего это я сам тащу эти чемоданы?» - сказал он и поставил один чемодан на перрон. «Нас же двое? Один - мне, а другой - тебе», - с невозмутимым видом произнёс он и пошёл дальше.
Я попыталась поднять чемодан, мне это удалось с большим трудом. В отчаянии посмотрела вслед мужу. Он был уже далеко впереди, и быстро шёл не оглядываясь. Крупный, широкоплечий, сильный, молодой, здоровый...
Я не знаю, как так получилось, что в тот отпуск мы взяли с собой чемодан без колёсиков. Хоть эти события происходили и давно уже, но колёсики для чемоданов тогда уже изобрели.
Я с большим трудом потащила свой чемодан. До вагона идти было прилично. В конце пути я свою ношу уже просто волокла по перрону. Когда подошла к нашему вагону, муж стоял и нервно курил, недовольный, что я такая медлительная. «Почему так долго?» - процедил он сквозь зубы.
А я чуть не плакала от обиды. «Я же женщина! И мне тяжело», - сказала я мужу. На что он ответил просто «гениально»: «Мужчина, женщина. Какая вообще разница? Все мы, прежде всего, люди!»
Я замкнулась в себе и не разговаривала с мужем всю дорогу. А это больше суток. Глядя в окно на проплывающие мимо поля и леса, на закаты и рассветы, я думала о своей жизни...
Постепенно в мыслях моё будущее приобретало для меня весьма тревожный оттенок. И когда мы подъезжали к Москве, я уже твёрдо решила для себя, что буду разводиться. Но неожиданно муж стал просить у меня прощения за своё поведение. «Не знаю, что на меня нашло», - говорил он с виноватым видом. Я была удивлена, но отнюдь не рада этому. Мы помирились.
Тогда мы были в браке уже около двух лет. У нас была маленькая дочка. Мы поехали в гости к родителям мужа на десять дней. Ребёнка оставили моим маме с папой. Потом, несколько лет спустя, родилась вторая дочка.
Когда я вспоминаю этот случай на перроне вокзала Минеральных Вод, то я не понимаю, как вообще такое могло случиться, что я потом прожила с этим человеком четверть века, даже больше. Хотя, если долго думать об этом, всё можно понять. Всё можно понять, но не всё можно простить. Себе. Не ему. Он такой, какой есть и другим не станет никогда.
Вот я там, выше, рассуждала о колёсиках, которые на чемоданах. И сокрушалась о том, как мы поехали так далеко, а чемоданы взяли без колёсиков. Как будто в этих колёсиках всё дело и весь смысл.
Вообще, второй чемодан был не наш, нам его дали родители мужа, наполнив подарками - местными деликатесами. Кажется, именно он мне и достался. Тот, который неподъёмный был.
Не повезло мне тогда.
