Это был настоящий праздник! Он, такой красивый, в свежей, искрящейся на солнце, красной краске, пахнущий новой резиной и свежей смазкой. Его, завернутого в оберточную бумагу, перетянутую бечевкой, несет на руках, как очень ценный груз, мужчина. А рядом вприпрыжку скачет мальчик лет пяти, с каждым прыжком стараясь опередить мужчину, чтобы еще разок взглянуть на него – на великую ценность, которую только что купили мальчику в сказочном магазине «Детский мир».
А он, чувствуя на своей раме теплую и сильную руку хозяина, а также безграничную, какая бывает только в детстве, любовь мальчика, мечтал. Мечтал о новой интересной жизни, о том, как увидит, путешествуя со своим маленьким хозяином по двору, много нового и неизведанного. А еще он вспоминал своих братьев, с которыми он познакомился при рождении на заводе и вместе поехал в магазин, где, правда, недолго занимал самое почетное место – в центральной витрине. Интересно, как сложится их судьба?
За размышлениями он не заметил, как его принесли домой. Мужчина проверил исправность всех механизмов, протер его чистой тряпочкой от пыли, которой и не было вовсе, но тем самым показав свое к нему бережное отношение. Мальчик крутился рядом и через каждые пять секунд твердил: «Пап, ну можно мне во двор? Мы с Сережкой и Вовкой кататься договорились!». Он замер, боясь, что нетерпеливый мальчик расстроит своего отца, и их не отпустят на улицу. Но мужчина был очень добр. Доделав до конца свою работу, он по-отечески потрепал сына по волосам и сказал: «Забирай своего железного коня! Да, смотри, береги его!»
«Как же мне повезло!» - думал он, когда мальчик, пыхтя и кряхтя от тяжести, тащил его с четвертого этажа на улицу: «Какие милые и заботливые люди…»
Развить мысль до конца он не успел, потому что яркое солнце, искрящееся в свежей весенней листве, щебетание птиц и соприкосновение резины с твердой поверхностью асфальта тут же лишили его возможности здраво о чем-то размышлять. А его душе неудержимо захотелось (Нет! Потребовалось!) такой скорости, чтобы ветер свистел у руля!
Кроме него во дворе было много других, таких же, как он. Они были разного возраста. Кто-то уже изрядно потрепан, даже не разобрать цвета рамы. У них было разное количество колес. Двухколесные собратья свысока смотрели на таких, как он, трехколесных малышей. Он засмотрелся на самого рослого из них. Был тот зеленого цвета. Такой огромный, что даже имел дополнительную горизонтальную перекладину, тянувшуюся от руля к седлу. Но больше всего его привлек кожаный бардачок, закрывающийся на металлическую кнопку, висящий за седлом, в котором хранились разные ключи, чтобы можно было ликвидировать неисправность прямо в дороге. Здоровяк и его хозяин были здесь самыми главными. Хотя по возрасту обладатель «серьезной» машины был не старше его хозяина, и ездить ему приходилось, просунув ногу под горизонтальной перекладиной металлического гиганта.
Наконец-то в путь! Кокой же это был чудесный день! Он и его маленький хозяин, который старательно крутил педали и всем корпусом наклонялся к рулю, чтобы еще больше увеличить скорость, объездили всю округу. Сколько интересного он повидал за один единственный день! И широкую городскую улицу с проносящимися и рычащими, что есть мочи, четырехколесными автомобилями, и узкие парковые тропинки, все в бликах от яркого летнего солнца, пробивающего путь своим теплым лучикам через каждый листочек многочисленных парковых деревьев, и песчаное бездорожье речного пляжа с редко растущими лопухами и влажным от близкой воды воздухом вокруг…
Вернувшись домой, усталый, но абсолютно счастливый, Митя, так звали его маленького хозяина, бережно протер его металлические части и резину колес влажной тряпочкой, потом вытер насухо, чтобы избежать ржавчины и убежал ужинать. А он, стоя в хозяйской прихожей, никак не мог уснуть. Эмоции насыщенного дня переполняли его через край. Уже под утро он все же задремал в полной уверенности, что так, как вчера, будет проходить его каждый день.
И, в общем-то, оказался прав. Последующие дни бесконечно были похожи один на другой. И именно этим были удивительно хороши! Лучшей жизни он не мог себе даже представить!
Но однажды в его жизнь ворвались перемены.
Случилось это ранним утром. Когда только-только еще прохладное утреннее солнце появилось из-за горизонта. Из квартиры его вынес не Митя, а его отец. Взгромоздил на крышу старенького семейного автомобиля и крепко привязал поверх других вещей веревкой.
Он, конечно, уже видел такие машины. На четырех колесах. Настолько быстрые, что, если смотреть такой машине вслед, то уже через несколько секунд она превратится в маленькую удаляющуюся точку. Ничего не происходило. Большой хозяин ушел в дом, оставив и его, и этот голубой автомобиль без всякого присмотра и в абсолютном неведении.
Ему ничего не оставалось, как размышлять дальше. Он никак не мог взять в толк, почему эта жестяная коробка, у которой даже не три, а четыре колеса, ездит быстрее, чем он? Ведь двухколесные велосипеды гораздо скоростнее и маневреннее трехколесных. Значит, логически было бы предположить, что, чем меньше колес, тем выше скорость, а тут совсем наоборот. Да… Ему было абсолютно это не понятно… Он уже намеревался (конечно, вежливо и с извинением!) спросить о своих рассуждениях у этого механизма, почтенного возраста, но здесь из подъезда показался Митя.
Митя был заспанный и вялый. Он доплелся до машины, открыл заднюю дверь и уселся на сиденье. Он даже не взглянул на него, своего лучшего друга! Ему было очень обидно! Он отвернулся и уставился на маленькую дырочку в холщовом мешке, привязанном к крыше автомобиля около него.
Но не успел он подумать о причине такого холодного отношения к нему своего маленького хозяина, как из подъезда показались Митины родители и сели на передние сиденья машины. Папа повернул ключ зажигания, и его четырехколесный собрат ожил, радостно зарычал и помчался по пустынным в это время суток улицам города.
Обижаться больше не было никакой возможности! Так интересно было наблюдать за проносящимися мимо домами, припаркованными на обочинах автомобилями, оградами и зелеными насаждениями проносящихся мимо городских улиц. По пути им даже попался один большой двухколесный велосипед, который вез усатого мужчину в больших блестящих черных резиновых сапогах. А к раме велосипеда была привязана какая-то длинная тонкая палка с намотанной на нее почти прозрачной веревочкой. Всю картину замыкала какая-то овальная продолговатая яркая полосатая штуковина, которая во время езды качалась в разные стороны и то и дело норовила запутаться между спицами заднего колеса. Он помахал вслед своему деловитому собрату, а тот лишь слегка дернул крылом ему в ответ.
Домов кругом с каждым километром пути становилось все меньше, а деревьев и широких пронзительно зеленых полей с множественными яркими вкраплениями полевых цветов все больше. Он догадался, что оказался за городом. Солнце уже было довольно высоко и сильно нагревало его металлические части, не смотря на сильный ветер, создаваемый скоростью машины. Было довольно неприятно. Но уже совсем скоро они въехали в тенистую аллею, где вековые деревья со стволами, которые ему бы пришлось объезжать вокруг, наверное, целую минуту, создавали ажурную крышу своими богатыми кронами. Стало прохладно.
Деревья расступились и впереди показались маленькие домишки, совсем не такие, как он видел в городе. Он чуть не свалился с крыши автомобиля от радости, когда, проезжая мимо, увидел целую стаю таких же трехколесных велосипедов, как он. Их маленькие хозяева, завидев приближающийся автомобиль, замахали руками и радостно закричали: «Митя! Ура! Митя приехал! Привет, Митя! Давай к нам!»
Голубой автомобиль остановился около деревянной ограды небольшого ярко голубого домика с белоснежными резными ставнями окон и такими же цветами в палисаднике около деревянного крылечка.
Митя первым выскочил из машины. Он уже не был так холоден и безразличен к нему, как рано утром перед их путешествием. Мальчик бегал вокруг автомобиля, во все глаза пытаясь рассмотреть, не пострадал ли он, его лучший друг, во время пути. А, когда его, наконец-то, опустили с багажника на землю, Митя уселся в его седло и, энергично, как только был способен, начал крутить педали, уносясь от ослепительного в свете полуденного солнца голубого домика с белоснежными ставнями.
Жизнь на даче, а это была именно дача его хозяев, как он понял впоследствии, была даже лучше, чем в городе. Больше простора, достопримечательностей, неизведанных проселочных дорог и лесных узких извилистых тропинок. Из-за каникул Мите разрешали гулять до самой темноты. Они были вместе! Его маленький хозяин любил его, заботился, ухаживал за его деталями. А он в ответ любил своего хозяина и никогда не подводил его во время их увлекательных путешествий…
Как же это все могло кончиться?! Он даже не понял, как это произошло. На ночь его всегда отправляли спать в уютный сарайчик за домом, чтобы, если вдруг ночью будет идти дождь, он не промок, не заржавел и не сломался. А как только первый солнечный лучик проникал через щель в дощатой стене сарайчика внутрь, дверь со скрипом распахивалась, и Митя со звонким смехом и непосредственной детской радостью от встречи с ним, даже пусть и разлука длилась всего несколько часов, летел к нему на встречу и нежно обнимал за руль.
А однажды утром, проснувшись, он вместо Митиного смеха услышал, как дождь крупными каплями барабанит по жестяной крыше сарайчика. Сначала он подумал, что мальчик не пришел к нему из-за дождя. Раньше уже случалась дождливая погода. Но Митя все равно приходил в резиновых сапожках и дождевике, чтобы укрыть его старой отцовской спецовкой от холода.
Мальчик не пришел к нему ни в этот дождливый день, ни в следующий солнечный. Он больше не пришел к нему НИКОГДА…
Сначала он обиделся. Стоял и придумывал, как сможет отомстить Мите за свое одиночество. Представлял, как у него в дороге слетит цепь, и мальчику, а то и его папе, придется возиться с ним целую неделю. Или ни с того, ни с сего спустит колесо…
Потом он начала волноваться, не случилось ли чего с Митей. Может быть он заболел?..
Но дни шли. Лето сменила зима. Потом еще раз, еще, еще и еще. Время остановилось окончательно…
Он давно полностью заржавел и уже не помнил, какого цвета была его рама. Воздух из шин весь улетучился. Колеса вросли ободами в землю. Грели его только толстый плотный слой пыли и паутина, которой он был оплетен, как узник оковами.
Но душа в нем все еще теплилась. Он изо всех сил старался не превратиться в горку ржавчины на пополам с пылью и паутиной на земляном полу сарайчика.
Иногда были даже неплохие дни. Конечно же, летом, когда его паутина весело мерцала в проникающих ото всюду знойных лучах солнца. Щелей в трухлявых от времени стенах сарайчика становилось с каждым годом все больше и больше, и они щедро пропускали через себя живительные струи света. Он улыбался, жмурился от солнечных зайчиков и наслаждался звонким щебетанием птиц.
А вот зимой было совсем худо. Ветер все через те же щели в стенах загонял в его вынужденное жилище огромное количество острых, как лезвия сотен маленьких ножей, ледяных снежинок, превращая его в дрожащий от пронизывающего холода сугроб.
Сколько минуло лет? Он уже давно сбился со счета. Даже лето перестало его радовать. Смерть костлявой рукой уже готова была вырвать из его покрытой осыпающейся ржавчиной груди остатки живой души. Но… Он скорее почувствовал, чем увидел. Свет! Море ослепительного света! Столько света никак не могло проникнуть через щели в стенах. Неужели?..
Да! Кто-то распахнул ворота. Причем одна воротина от старости даже сорвалась с петель и рухнула с ужасающим скрежетом на буйную от дикого образа жизни траву.
Митя?! Нет. Это была молодая девушка в клетчатой рубашке, завязанной узлом на поясе, синих потертых джинсах и косынке на голове с веселым цветастым рисунком. С деловым видом и со словами: «Что тут у нас?», она подошла к нему, бережно взяла на руки и извлекла из тюремного мрака на свет божий.
Он не узнал то место, в которое давным-давно его привезли на голубом автомобиле. Дом в облупившейся краске и с крест-накрест заколоченными досками окнами еле-еле был виден из-за непроходимого бурьяна травы в человеческий рост.
Девушка, как и когда-то отец Мити, отнесла его к автомобилю, стоявшему на проселочной дороге неподалеку от заброшенного дома. Правда машина девушки сильно отличалась от автомобиль, на котором он сюда приехал. Черная, блестящая и таких огромных размеров, что он спокойно уместился в багажнике. Еще и место осталось предостаточно. «Куда она меня повезет?» - лихорадочно думал он. А когда он услышал звук мотора и почувствовал движение колес под собой, уже ни о чем не думал. Ему было так хорошо после мучительно бесконечного одиночества!
Потом было какое-то ослепительно белое помещение с высокими-превысокими потолками со множеством светивших ото всюду лампочек. Летящие во все стороны искры сварки, запах краски, клея, нежные прикосновения кисти к его истерзанной ржавчиной раме. Только почему-то не пахло резиной и смазкой. Старых покрышек его лишили, а новые так и не были одеты…
Затем вновь дорога… «Что же с ним происходит?» - думал он, но уже без страха и паники, ему почему-то очень хотелось доверять своей новой хозяйке, которая, мурлыкая незатейливый мотивчик, вдохнула в него новую жизнь, даже не подозревая об этом!
Оказывается, девушка привезла его обратно. Он узнал место по окружающим пейзажам, которые когда-то исколесил с Митей вдоль и поперек. Но уже не было заброшенного дома, бурьяна всепоглощающей травы. А был настоящий дворец, упирающийся остроконечной крышей в самое небо, дорожки выложенные цветным камнем, ухоженные газоны и клумбы с причудливыми цветами всевозможных оттенков и форм.
Девушка поставила его прямо посреди клумбы на возвышении и вставила в приваренные металлические корзинки (он только сейчас смог их разглядеть) горшки с благоухающими вьющимися цветами.
А еще он разглядел, что покрыт серебристой краской. Весь, даже колеса! Ему стало немного грустно. Он понял, что уже никогда не сможет почувствовать скорость, и, как ветер гудит у его руля. Но, все же, он был очень благодарен своей хозяйке. А, когда из дома-дворца ему на встречу выбежала белокурая маленькая девочка с лейкой полной воды, чтобы полить его новых душистых соседей, он чуть не заплакал от счастья. Но, все же, сдержал слезы, чтобы вновь не заржаветь…