Как изменится Германия с уходом Меркель, кому достанутся ключевые посты в правительстве, почему это важно для России и чем опасно для немцев, рассказал Александр Рар в программе Владимира Соловьева «Полный контакт».
Соловьев: Как можно оценить то, что происходит сейчас в Германии? Меркель теперь будет довольно долго оставаться у власти, пока будут решаться вопросы коалиции нового канцлера? Мы вступаем во время транзита, который может оказаться не таким стремительным.
Рар: Владимир, именно так я вчера это и комментировал. Даже повторял шутку, которая бытует в Германии, что Меркель еще будет нас поздравлять с Рождеством и Новым годом. Сегодня, почитав ленту новостей в Германии, вчера вечером поговорив с некоторыми людьми, которые знают больше, чем другие, я скажу так, решение по новому канцлеру будет принято гораздо быстрее, чем кажется. Я думаю, имеются следующие причины. Во-первых, в партии христианских демократов вчера, когда все стояли в шоке, настолько проиграли! Ведь это партия Меркель, 16 лет была у власти. Два года назад на пике пандемии, когда люди были ей довольны, у нее было 40% голосов поддержки. Сейчас у нее 24%.
Соловьев: Худший результат за всю историю.
Рар: Худший результат за всю историю. Меркель вытирает руки, говорит, что она тут ни при чем. Где-то она права, это не ее наказали, немцы не захотели Лашета. Я всегда говорил, у нас партийная система, люди смотрят на программы партий, выбирают партию, на этот раз все было не так. Выбирали личностей. Господин Шольц от социал-демократов больше понравился среднему немецкому обывателю. Своей спокойной аргументацией, тем, что он не делал никаких ошибок. Лашет сделал личную ошибку, стоя за спиной федерального президента Штайнмайера, который обращался к жертвам наводнений.
Соловьев: И улыбался.
Рар: Не улыбался, а хихикал, громко хихикал, почти минуту. Видимо, кто-то анекдот рассказал. Ну как это? Я помню, как Шрёдер в 2002 году, когда было наводнение в Германии, надел сапоги, вышел и начал людей вытаскивать из воды. Сам, лично. А этот стоял и на другие темы беседовал, он разрушил себе канцлерство. Хочу сказать следующее, в Германии партия поняла свое поражение. Сейчас у Лашета внутри партии нет никакой поддержки. Главы партии говорят, у нас нет сейчас права создавать правительство, пусть социал-демократы попробуют. У них первая попытка. У них на 1,5-2% больше, чем у нас.
Вчера были интересные разговоры по поводу будущего правительства Германии. Для России это важно и интересно. Я думаю, что к власти придет Шольц, он будет сильным канцлером. Но не настолько сильным, как бывший канцлер. Ему придется отдавать ключевые посты своим младшим партнерам. Такими будут являться в первую очередь Зеленые, которые наверняка получат министерство иностранных дел, мы об этом поговорим. Это будет большая проблема для России. По-видимому, так же и министерство экономики и энергетики. Тоже большая проблема для России. Российским газовикам придется иметь с ними дело. Об этом поговорим. Подумав, проанализировав, я думаю, Шольц для России лучше, чем Лашет. В компании Лашета внешней политикой будет заниматься господин Рёттген. Рёттген один из главарей христианско-демократической партии, глава внешнеполитического комитета сейчас нашей думы. Он выступает на всех ток-шоу, говорит, что с Россией нужно говорить жестким языком. «Мы должны потребовать освобождения Навального. Просто должны. Мы должны показать, что Германия не ведет политику улыбки». Как он выразился по поводу Меркелевской политики. «Мы будем говорить жестко», – что он имеет ввиду, я не знаю. Очень многие политики ХДС именно так и выступают. Министр обороны и другие. А Зеленые все это подпитывают. Многие члены Зеленой партии хотят вести внешнюю политику с ХДС. Чтобы, как они говорят, бороться с диктаторами средневековья Путиным, Эрдоганом, иранским президентом и так далее. Мне кажется, это абсурдная политика. Утопическая политика, которая не понимает, что мир стал многополярным и Запад давно не командует парадом.
Соловьев: Мы ожидали чего-то такого. У нас иллюзий особых не было.
Рар: Да, да. Поэтому с этим нужно считаться. Но шанс есть, что при Шольце будет разрабатываться новая форма восточной политики. Шольц в традициях Вилли Брандта, который 50 лет назад, несмотря на давление и протест американцев, пошел на общение.
Соловьев: А почему «Северный поток-2» называют российским проектом, учитывая, что там гигантские инвестиции частных европейских структур? Кому будет хуже? Не будет работать «Северный поток-2», цена на газ уже сейчас за 1000, немецкий потребитель это почувствует. Немецкий бизнес будет вынужден покинуть Россию. Политика Зеленых приведет к обнищанию Германии, падению темпов экономического роста. А требовать что-то от России, одно место могут себе теребить, а не требовать. Это же никогда не приводило ни к каким результатам.
Рар: Я же не спорю, Владимир.
Соловьев: Я понимаю, закончатся минские договоренности, с этими министром иностранных дел они скажут, что Россия является стороной конфликта. Им вежливо скажут, читайте решение Совбеза ООН и сами Минские соглашения. Не способны решать? Тогда до свидания. Тогда Германия не может больше выполнять свою функцию. Будет разрыв.
Рар: Ради более обширного анализа хочу заметить, есть реакция из Америки. Они будут толкать Зеленых во власть. Сегодня они самые большие любимчики американцев, будут проводить американскую политику в Европе и в отношении к России. Это тоже нужно знать. «Северный поток-2» стал символом, людям непонятны все эти аргументы. Им не дают развиваться. В СМИ невозможно выступить с разъяснением пользы «Северного потока-2», только негатив. В каждой газете. Никто не сомневается, что газ нужен, особенно в энергетический кризис. «Северный поток» стал символом немецко-российских отношений, может даже, дружественных отношений, который нужно сломать. Американцы, поляки, украинцы хотят это сломать. Нападают на правительство, чтобы остановить этот проект. Он раскалывает, как они говорят, европейцев. Вся Европа не хочет, а немцы хотят. Когда немцы говорят: «Нам нужен газ, мы выходим из атомной промышленности, угольной промышленности, от нефти должны отказаться. У нас зеленые сделки, нам нужен газ». На это машут руками и говорят, лучше дальше использовать уголь. Польша и Франция говорят: «Мы будем использовать атомную энергетику». Американцы говорят: «Покупайте наш сжиженный газ».
Соловьев: Так из-за них такая цена и стала, они же загнали сжиженный газ в Юго-Восточную Азию.
Рар: Это все правильно. Зеленые, которые во главе этой партии, они не самые страшные. Кто вошел в Бундестаг? Из Бундестага вылетели все наши друзья, российские немцы, все, кто выступал за хорошие отношения с Россией. Их поставили вниз партийных списков, чтобы они не прошли. К сожалению. В Бундестаге не будет сейчас голосов в пользу российской политики. Но, может быть, найдутся. Я хочу сказать, появилась радикализированная молодежь из Fridays For Future. Они полностью на стороне Зеленых, они вошли в парламент. Они будут еще радикальнее выступать.
Соловьев: Ну, молодцы. Политика американцев сработала, мы на этом поле ничего не делали. В конечном итоге что? Изволите воевать? К чему это может привести? К обострению вплоть до чего?
Рар: Да, словесно люди готовы воевать, причем за свои убеждения в плане климатической революции. У нас это самая главная тема, другое никого не интересует. Германия считает, что мы остаемся в трансатлантических отношениях, в НАТО, в ЕС можем консолидировать под германо-французским мотором, в чем я сомневаюсь, потому что Франция слабеет. Там может быть резкое изменение власти уже в мае. Немецкое правительство не будет иметь такого авторитета после Меркель.
Соловьев: Кстати, права человека и «свобода для всех» Зеленых означает, что Германия готова принять волну афганских беженцев?
Рар: Зеленые будут выступать за. Они выступают против того, чтобы высылать обратно алжирцев, марокканцев, которые здесь усилили криминалитет, под предлогом, что в этих странах преследуют гомосексуалистов.
Соловьев: Сколько вы отпускаете времени, когда начнется тяжелый экономический кризис в Германии? Когда мотор немецкой экономики начнет захлебываться.
Рар: Если вы меня спрашиваете.
Соловьев: Конечно.
Рар: Я думаю, что здесь начинается какой-то сумасшедший дом, закрывают собственную промышленность или ее просто уродуют. Промышленность, на которой строился успех немецкой экономики. Я считаю, что верить, что водородная промышленность заработает завтра вместо газовой - это иллюзия. Я в абсолютном меньшинстве здесь. Все твердят о зеленом будущем, министры боятся, что их тут затопчут, если они не будет придерживаться этого, а это иллюзия.
Соловьев: Такой вопрос, известно, что Европарламент номинировал Навального на премию имени Сахарова. Забавно, нациста номинируют на премию имени человека, который ненавидел нацизм. У меня такой короткий вопрос, а зачем Германия дала ему возможность улететь в Россию. Кураторы что, не понимали, что его посадят? Что это за странный расчет? Вся история нахождения Навального в Германии, отказ немецких властей давать ответы на запросы ряда депутатов, тоже очень странно.
Рар: Я скажу осторожно, потому что я не знаю, тот факт, что немцы перестали выдавать информацию даже под давлением общественных кругов Германии, хотя бы врачей бы пригласили из Омска для консультации. Не ФСБ, а врачей, чтобы они поговорили, обсудили картину в целом.
Соловьев: Наши предлагали.
Рар: Я знаю, я по всем передачам говорил, что так нужно сделать. Я министру иностранных дел в глаза это говорил. Германия по какой-то причини не хотела этого делать, просто отмалчивалась. То, что не давали ответы на запросы, наводит на мысль, что Германия тоже не все знает. Я далек от мнения, что Меркель связана с грязной провокацией против России. Она наивно забрала Навального, также наивно, как попросила Путина выпустить Ходорковского. Ей это хорошо, она выступает за либеральные ценности, Навальный оказался в Германии, дала очки немцам, что они приютили политического деятеля из российской оппозиции, права человека и так далее. Потом началась история, которая немцам тоже не понравилась. Навальный закончил три передачи на территории Германии с атаками на Путина, это не могло понравиться немецким властям. Не для этого они его приглашали. Приглашали, чтобы он вылечился и поехал домой. Я думаю, им не понравилось, что он не пошел на контакт с российским посольством. Ему предлагали встретиться, просто зафиксировать, что он в Германии. Возможно, история Навального по-другому развивалась бы. А его заявление, что «меня отравил Путин», привела к эскалации. Потом он решил ехать в Россию, Германия не могла его задерживать. Он поехал с большим просчетом, он думал, что совершит в России бунт. Не получилось, сегодня люди не выходят ради него на демонстрации, во всяком случае, это не такое массовое явление.
Соловьев: Здесь он уже воспринимается, как Зюганов его назвал, агент четырех иностранных разведок. Он и вся его структура для нас, это очевидно, это резидентура иностранных разведок. Меня удивило, пользователям youtube запрещено оспаривать итоги выборов в США и в Германии. Цензоры видеохостинга дописали, что список может дополняться. Это любопытно, новый вариант свободы – выборы закончились, забудьте. Про Россию, конечно, можно писать все, что угодно. Про США нельзя, где половина не признает эти выборы. Про Германию это, наверное, немцам решать, есть у них вопросы или нет.
Рар: Я очень сожалею, что появляются изъяны демократии, в которой я в принципе вырос и вижу, что она не та, что когда-то была. Факт, что американского президента отключили от твиттера. Людей, которые выступают с большой критикой немецкого правительства, отключают от соцсетей. Зеленые говорят, нужно ограничивать свободу общества, чтобы пробить климатические реформы. Нужно действовать запретами. Меня пугает, что большинство немцев с этим согласны. Да, нужно запрещать. В Берлине были выборы. Нам нужно было отдавать голос за то, разрешить ли берлинскому Сенату проводить экспроприацию имущества людей, которые имеют слишком много квартир. Отнимать у них жилье, землю. Больше 60% берлинцев проголосовало за. Да, берлинский Сенат имеет право, если человек богатый, выкупить, отнимать у него дома, землю. Я проголосовал против. Я считаю, что это открывает двери к совсем другому менталитету.
Соловьев: Конечно, так и есть.
Рар: Понимание того, что завтра можно и что-то другое отнять.
Соловьев: Конечно! Веселая у вас демократия. Решение прошло?
Рар: Прошло. Но пока юридически не оформлено, но если большинство проголосовало, я думаю, берлинский Сенат будет этим пользоваться.
Полный эфир: