Всю жизнь я кочую. Из города в город, из квартиры в квартиру. Только за время школьной учебы я переезжал в другие города 4 раза (не считая до и после).
Вроде бы не так много, а по факту это означает, что каждые два года ты приезжаешь в незнакомый тебе город, идёшь в незнакомую школу, приходишь в незнакомый класс. В классе — незнакомые люди. Постепенно ты начинаешь с ними знакомиться и в целом осваиваться. Примерно в течение двух первых недель происходит «прописка» и ты обязательно должен будешь подраться.
Я дрался в каждом городе, в каждой новой школе. Не будучи, при этом, смелым и отважным. Вообще непросто быть смелым и отважным в чужом и пока ещё незнакомом городе, где ты совершенно один и возможно надолго. Родители, в таких случаях, не в счёт.
В Усть-Каменогорске я был вторым или третьим в классе. Первым был немец, помню фамилию – Штайнгервальд. Мы с ним как-то подрались, но я проиграл. Тогда проигрышем могло считаться даже то, что у тебя потекла кровь из носа. Как часто она меня подводила и мне было по-настоящему обидно.
Помню, как у меня была одна из самых достойных драк того времени, но мне разбили нос и потёкшая кровь автоматически лишила меня прав на победу. Да и выглядел я в крови и с разбитым носом автоматически проигравшим.
Но были и положительные моменты: девочка, которая мне нравилась, настолько этим впечатлилась, что стала всем говорить будто я подрался из-за неё. А я не стал возражать, хотя это было не так.
В Уральске я был уже первым. Это место досталось мне без драки, к тому времени я сидел на шпагате, прыгал как Брюс Ли и после пары вертушек по воздуху братья Гантановы, державшие класс, отдали мне первенство.
Хотя ещё до того, как перейти в эту школу, я побил одного в бабушкином дворе, а когда пришёл в класс, увидел его среди своих одноклассников.
Вопрос, на каком он месте, был одним из первых и наиболее важных из тех, что я задал сидящему рядом по парте. Мне ответили, что на 5-м, и я подумал, что сразу стать как минимум 5-м – это хорошее начало.
Позже я обязательно подерусь в школе, буду драться во дворе, дважды сломаю руку. К счастью, все мои драки в Уральске были один на один и я полагал, что так должно быть всегда и везде.
Но потом я переехал в Жезқазған, и там уже всё было по-другому. И классы постарше, и город, в отличие от Уральска, совершенно чужой.
И весь он, как выяснится позже, делился на группировки по районам: Абай, Юс, Мацум, Ислам, Шах-Ислам, Чайка и так далее. Их называли «конторы».
Тех, кто никуда не входил, называли "спс" – сам по себе. Те, кто выходил из «конторы», должны были отметиться старшим и принести то, что скажут. Эдакий грев на зону: чай, папиросы, что-то ещё.
Я был спс, поэтому особо не знаю. Но если в Уральске мы выходили один на один и называли это «махаться», то в Жезказгане уже говорили «баклан» и «рамсы». Звучало гораздо серьёзнее.
Какого-то первенства в классе уже не было, многое зависело от того, из какой ты конторы. Да и язык имел уже гораздо большее значение.
В Жезказгане я ни разу не дрался один на один. Единственный раз, когда я вышел один на один, закончился тем, что меня пропинали толпой.
Потом, правда, долго восхищались, что выстоял, и предложили вступить к ним в контору. Я отказался. Дело было тогда в туалете.
Я помню только два школьных туалета – этот в Жезказгане, и второй – в Алматы. Но второй мне запомнился уже многообещающей пошлой надписью на стене в адрес дочери директора школы.
В Алматы я попал в класс отличников. Там вообще не заморачивались на тему того, кто на каком месте. Там смотрели на оценки. По оценкам я, после Жезказгана, был последним.
Через две недели в новой школе я вписался в историю уже там. Драться пришлось с двумя, хотя и поочередно. Первого выносили на руках. Второй едва ли не выбросил меня из окна. По окончанию действа я лежал на полу, на разбитом стекле.
Спортзал, где произошла драка, был в крови, но то была кровь первого. Через пару часов мы встретимся с ним в 5-й челюстно-лицевой. Ему будут вправлять нос, мне – зашивать губу и ставить на зубы шину. А 5-я челюстно-лицевая на ближайшие годы станет самой посещаемой мной больницей.
Однако, всё это – далеко не единственное, чем запоминались все эти переезды. Они научили меня расставаться с людьми.
Вот ты переезжаешь в новый город. Через пару недель происходит драка. Через месяц ты уже начинаешь привыкать к обстановке. Через некоторое время у тебя появляются знакомые и друзья. И если не в классе, то в школе или дворе, обязательно будет девочка, которая будет тебе нравиться.
И вот когда для тебя это становится чем-то, если не ценным и значимым, то хотя бы привычным, тебе нужно всё оставить и ехать туда, где ты не был и никого не знаешь.
И начинать там всё сначала. И потом также всё оставлять. И друзей, и чувства, и всё остальное.
-----
В Алматы я живу с 95-го года. И все эти 25 лет я переезжаю с места на место уже здесь, сменив за этот период около 20 адресов.
Практически два раза в год я ставлю новую точку на карте воспоминаний. И я не могу сказать, что мне это нравится. Скорее, мне это не нравится. А если говорить вообще откровенно, то я уже задолбался переезжать. Живешь на коробках и чемоданах, поскольку жилплощадь не позволяет всё это расфасовать. Да и смысла особого нет, учитывая, что скоро опять в путь-дорогу.
Недавно вот, наконец-то, переехал в собственный дом. А немногим ранее жил на Зенкова. Казалось бы, небольшая улочка в золотом квадрате, но такая неспокойная. Постоянно какие-то происшествия, крики, шум. В основном негативного плана.
Помню, в последнюю ночь Рамадана, уже под утро, какой-то фраер устроил разборки со своей подругой. Прям под моими окнами. Она хочет уйти, тот не даёт, орёт, та ревёт, судя по всему он её ещё и треснул. Не в моих правилах влезать в чужие отношения, но просто этот балбес своим ором и поведением не оставлял другого выхода. Пришлось спускаться с намерением готовностью подраться.
Слава Аллаху – Аллах уберёг. Тот сперва принял позу Брюса Ли, потом стал пятиться и в итоге, матерясь, убежал, обещая мне скорой расправы. Девушка в слезах забежала в подъезд. Я, довольный тем, что обошлось без мордобития – последний день Рамадана всё-таки – вернулся к себе. Минут через 15 этот тип разбил в её подъезде окно.
Бывали ситуации и поприятнее, хотя и не менее опасные. Помню, как в одной из квартир, в одну из летних ночей, в открытое окно донесся чей-то чарующий голос.
«Бэсса мэ, бэсса мэ мууучо» – звонко пела она под стук своих, проходящих мимо окон домов, каблучков. Она действительно пела красиво, словно звала меня, едва женатого и зачарованного врасплох. Благо, что к тому времени я уже был в намазе. Кто бы только из женщин знал, как сложно бывает полигамным мужчинам быть моногамными...
А здесь, в ауле, с этим как-то спокойнее. Местные женщины если и ходят под окнами, то, как правило, за водой. Да и выглядят они куда проще.
Автор: Талгат Балгерей
Источник: muslimlife.info
Мы в соцсетях:
Facebook
Telegram
Instagram
Youtube
VK