Похоже, советская власть не определилась, как ей бороться с рок-музыкой
Гуннар Грапс принадлежит к совершенно новой категории советских людей: доморощенная рок-звезда, чьи выходки на сцене радуют юных поклонников, но беспокоят кремлевских начальников культуры.
С копной густых каштановых волос и хриплым сексуальным голосом 30-летний Грапс похож на смесь Мика Джаггера и Рода Стюарта. Его популярность, вероятно, выросла из умения быть настоящим перед публикой и в то же время делиться запретным плодом с Запада.
«Магнетик бэнд» Грапса — одна из нескольких десятков рок-групп, которые изменили советскую сцену в последние годы. На их недавнем концерте в Москве сотни подростков вскакивали с мест, тряслись и хлопали в такт музыке, рьяно размахивая руками.
«Это переворот в головах», — заметил один из зрителей, вспомнив о временах, когда энергичные движения на сцене и в зале были под запретом, а певцам следовало придерживаться возвышенных тем вроде любви в колхозе или борьбы за мир во всем мире.
Согласно официальным советским предписаниям, искусство должно не только отражать жизнь, но и играть активную роль в строительстве социализма. Однако многие рок-музыканты (и Грапс в их числе) игнорируют такую культурную миссию. Их песни полны разочарования молодежи, в них много индивидуализма и чувства отчуждения от государственной системы.
«Обещаньям я не верил и не буду верить впредь. Обещаньям верить смысла больше нет», — говорится в песне «Машины времени», самой знаменитой рок-группы в Союзе. Она же уговаривает своих поклонников «носить маску», потому что «лишь только под маской ты сможешь остаться собой».
Тем не менее советские чиновники не слишком решительны в борьбе с наплывом рок-музыки. Они балансируют между обузданием рок-движения, предлагая группам официальные договоры и легальные выступления, — и нападками в прессе, обвиняя их в подрывной деятельности.
Пиком толерантности системы к рок-группам стал период подготовки к Олимпиаде-80 в Москве. В то время Кремль придерживался относительно спокойной культурной политики, благодаря которой ряд западных артистов от Элтона Джона до Boney M смог выступить в Советском Союзе.
Однако в последнее время культурные гайки вновь оказались затянуты. Газета «Правда» раскритиковала рок-группы за «предательство духа популярной музыки бездумными адаптациями» под западные хиты. Издание с отвращением описывало, как юные рок-фаны сходят с ума от «пульсирующих огней, дымовых завес и судорожных ритмов музыки».
В статье «Правды», опубликованной в мае [1982], сообщалось, что прошедшая конференция министерства культуры о проблемах поп-музыки вызвала «горячие споры и обмен мнениями».
Дилемма, стоящая перед Кремлем, заключается в том, что, если власти сделают жизнь рок-групп невыносимой, есть риск загнать их в подполье и потерять связь с молодежью, которая их слушает. С другой стороны, перед сложным выбором оказались и музыканты, чья привлекательность во многом строится на имидже бунтарей. Если они легко примут подачки властей, то могут лишиться фан-базы.
Это порождает непростые отношения, в которых каждая сторона нуждается в другой и одновременно не доверяет ей. В таких условиях, несмотря на то что многие группы регулярно появляются на телевидении и радио и известны в Москве почти каждому, купить свежие пластинки «Машины времени» или «Магнетик бэнда» практически невозможно.
Чтобы просто появиться на публике, рок-группы обязаны работать через монопольную систему госучреждений, известных как Филармония. Филармонии организуют концерты и выступления на ТВ, а также предоставляют значительную часть своего оборудования.
Когда рок-группа переступает черту и от нее отказывается филармония, она фактически лишается права выступать где бы то ни было в стране.
Однако не менее важной, чем филармония, является разветвленная сеть советского музыкального андеграунда. Ведь настоящая популярность рок-звезд здесь измеряется количеством переписанных кассет, разошедшихся по рукам, и ценой записи на черном рынке. Таким образом,даже если мало кто из русских видел «Машину времени» вживую, практически у каждого подростка в Москве есть своя пиратская запись этой группы.
Судя по всему, рок-музыка, как и другие западные изыски, проникла в Россию через Прибалтику и затем распространилась на восток. Некоторые из лучших советских рок-групп, тот же «Магнетик бэнд», родом из Эстонии — республики, которая вошла в СССР уже после Второй мировой войны и по-прежнему остается гораздо более ориентированной на Запад, чем Россия и другие республики.
В гримерке после концерта Грапс намекнул на ежедневное давление, которое приходится переживать советским рок-звездам. Он сказал, что мечтает, чтобы музыку отделили от политики и оценивали по критериям искусства.
На вопрос, что он посоветовал бы начинающим молодым певцам, Грапс ответил: «Им не стоит опускать руки из-за препятствий, с которыми они неизбежно столкнутся. Они просто должны делать то, что им кажется правильным, и не сдаваться. Тогда, возможно, они добьются успеха».
Администратор другой советской группы согласен с его словами. «Это странная страна. На первый взгляд, здесь все кажется невозможным. Но если ты достаточно настойчив, то сможешь добиться чего угодно, даже стать рок-звездой».
(Перевод материала «Russian rock stars worry officials» газеты Washington Post 1982 года специально для телеграм-канала «Между The Rolling Stones и Достоевским»)