Оценка: 7,5 из 10
Премьера якутского фильма «Нуучча» состоялась в основном конкурсе 32-го «Кинотавра». Режиссёр: Владимир Мункуев. В ролях: Сергей Гилев, Павел Колесов, Ирина Михайлова и другие.
Когда-то якутское кино в конкурсных программах различных фестивалей исполняло функцию неведомой зверушки – всерьёз никто не относился, но было любопытно. Сейчас же – якутское кино впереди планеты всей, и участие хотя бы одного фильма из республики Саха в конкурсе – неважно, российского или мирового смотра – это всегда событие, повышающее статус фестивального отбора. В том году на «Кинотавре», впервые за всю его историю, главный приз получил якутский фильм (им стал «Пугало»), что, впрочем, решение закономерное и, само собой, заслуженное. Год спустя конкурс «Кинотавра» снова не обходится без якутского кинематографа – на этот раз за награды борется исторический слепок дореволюционной России под названием «Нуучча» от режиссёра Владимира Мункуева. И хоть фестиваль ещё не достиг даже экватора, у него только что появился первый и весомый претендент на победу.
«Нуучча» значит «русский». Такой русский оказывается сослан в суровую якутскую тайгу конца 19 века и поселён в небольшой домик к одной якутской недоедающей и пережившей трагические события семье. Однако эта история всё же не совсем про русского, а про эту семью – Хабджия (Павел Колесов) и его жены Керемес (Ирина Михайлова), которые только-только похоронили второго сына. Они живут на удалении, в одиночестве, рыба и животные перестали попадаться Хабджию на глаза, а сена недостаточно, чтобы прокормить жену и себя. Тогда мужчина решается пойти к местному князю, упасть ему в ноги и просить о работе либо же о еде. Тот предлагает ему кое-что другое – русского каторжника (Сергей Гилев), которого по новым русским законам Хабджий должен поселить в своей и без того тесной хижинке. Всего лишь до конца лета.
Владимир Мункуев изобретает машину времени и зовёт с собой зрителя во вдумчивое медитативное созерцание быта тогдашнего севера. Колоссальное внимание к деталям, скрупулёзное воссоздание обычаев, одежд и интерьеров превращают «Нууччу» в драгоценный документ давно ушедшей эпохи. В фильме намеренно не даётся прямых указаний на время, потому что оно здесь эфемерно, вялотекущее и в то же время беспощадное – вроде мало что происходит, но если не успел вовремя подготовить жильё к зиме и запастись провизией, то всё – здравствуй, голодная и холодная смерть.
В фильме мало диалогов и мало действий – в общепринятом понятии этого слова, то есть нет значимых сюжетных изменений, которые бы указывали зрителю, в каком направлении движется сюжет и что он из себя представляет. Но на самом деле «Нуучча» кино отнюдь не бессюжетное, как может показаться, в нём поступательность продумана до малейших телодвижений и хоть и редких, но хирургически точных фраз. Сценарий работает по принципу методичного утепления стен дома к зиме – Мункуев раз за разом накидывает, казалось бы, незначительное количество глины на свою сюжетную постройку, а к концу фильма перед нами образовывается непродуваемая и монументальная крепость, стены которой украшены исторически важными и точным фресками. На одной изображён обряд подготовки ко смерти, на другой – молитва духу земли и огня, на третьей – шаманские пляски, способствующие рождению здорового ребёнка.
«Нуучча» во многом как раз про отношения человека с природой, с традициями своего народа и про место человека в контексте истории – в данном случае, истории государства российского. Поначалу метафора колонизаторства на русской земле не столь очевидна – что как раз-таки подчёркивает сценарные заслуги авторов фильма – но чем дольше мы наблюдаем за отношениями нууччи и якутской семьи, то яснее вырисовывается параллель. Колонизаторство по своей натуре явление жестокое и кровавое, никто не собирается просто так отдавать свой дом чужакам, поэтому такие вопросы в основном решаются по праву сильного с применением насилия. У нашей страны большая история покорения севера, которая в фильме Владимира Мункуева олицетворяется метонимическим приёмом – появлением русского на якутской земле: ему сначала дают кров, лечат от невзгод, а тот, выздоровев и окрепши, решает забрать себе всё – дом, женщину, жизнь. Сюжет, к сожалению, знакомый многим народам и странам.
Вадим Богданов, Сочи, InterMedia