В том году мы потеряли кота. За две недели до семнадцатилетия у него случилось очередное обострение его хрони. Пришли домой, а ему очень плохо. Раньше ему делалось плохо раз в год, носили на капельницы, и он вставал на ноги. Потом раз в полгода. В этот раз не хватило и на три месяца. В последний раз, когда прокапывали, нам сказали, чтоб готовились. Я тогда заявила, что он будет жить вечно. Доктор улыбнулась грустно, с пониманием.
И вот, мы пришли домой, а ему очень плохо. Плохо настолько, что не встаёт и ярко выраженно страдает.
Умываясь слезами, решили кота больше не мучать и отпустить с миром. Муж повёз его в больницу. В нашей ветеринарке почему-то не смогли лишить нас кота сразу, сказали прийти утром. Я же не могла допустить мысли, что заставлю его страдать всю ночь, зная, что утром он умрёт. Стали искать, где примут сегодня, нашли.
Муж поехал один, вернулся через пару часов, мрачный и молчаливый. Только ближе к ночи до меня дошло: "А где кот?". В смысле, тело кота.
- Я там его оставил. Они хоронят сами.
- В общей могиле?
- Да.
У меня случилась истерика, прорвало и бурным потоком захлестнуло.
- Он жил со мной семнадцать лет, лечил меня, детей, пережил переезды, кучу всего пережил со мной. А теперь, как никому не нужного, его бросят в общую яму! Нет! Забери его, забери, - я почти кричала, слезы лились градом.
Муж позвонил в клинику, благо она круглосуточная.
- Я к вам кота привозил на усыпление, можно его забрать? Хорошо, мы к 8 утра приедем, только не увозите!
Я выдохнула, поблагодарила и обняла мужа.
Утром мы поехали за котом, по пути купив складную лопату, как раз давно хотели. Коробку я нашла самую красивую, золотую, из-под сапог. Забрали.
Хоронить решили там, где родился, на нашем прежнем месте жительства. Дома там посносили и строить не собирались, все заросло деревьями и кустарником. Идеальное место.
Муж стал копать, лопата предательски сломалась о глинистую почву, пришлось орудовать обломком. Похоронили.
На следующий день мужу пришла мысль, что земли сверху на могилке маловато, вдруг сильным дождём размоет. Поехали снова, купили мешок земли, насыпали сверху, сформировав горку, положили цветочки. "Покойся с миром!".
Дальше будет богохульство. Муж говорит: "Может, крест ему поставить?". "Он не крещеный", - отвечаю я.
Возможно, мы слишком заморочились. Возможно, я истеричная дуреха, а животных вообще нельзя хоронить где попало. Но, когда мы это сделали, нам обоим стало легче. Это был не просто кот, это пласт жизни длиной в 17 лет. Это внук моей любимой кошки, последний в её роду, которого я вырастила с месячного возраста. Я ездила на обеде домой к нему, месячному котёнку, через пол города, чтобы попроведовать и накормить. Он качал лапкой кроватку дочери, когда та просыпалась и плакала. Он ложился на больное место и лечил. Терпеть не мог детей, но если они болели, приходил и лежал с ними. Выздоравливали, снова терпеть не мог. Не каждый человек на такое способен.
Когда я была беременна старшим ребёнком, он выпал с балкона 4 этажа, прыгнул за бабочкой. Думали, не выживет, но я, страдая от токсикоза, кормила его с рук, тошнясь в другую сторону, выжил.
Ни разу этот кот не сходил мимо туалета, ни разу никого не поцарапал, решая конфликты шипением и оскалом.
Он был со мной и в горе и в радости, пережил со мной развод, рак, принял мужа.
Он был Котом!
Я просто не могла бросить его безымянным в братскую могилу!