В Витебске в семье молочника жил Менахем-Мендл Школьник.
Когда ему исполнилось два года, он впервые в жизни сам вышел со двора на улицу - и остановился, открыв рот.
Мимо проезжала в коляске (не в детской, а в настоящей, запряженной лошадьми) девочка лет трех в белом кружевном платье.
Менахем-Мендл быстро пришел в себя - и побежал к маме с криком: "Я видел Ангела".
Каждый день маленький Менахем-Мендл стоял возле ворот родительского дома и смотрел на улицу - не проедет ли еще раз невозможная красавица в белом платье.
Иногда ему везло - он видел девочку, махал ей рукой. Кажется, она замечала его - и улыбалась.
Как-то раз мать заметила, как Менахем-Мендл смотрит вслед удаляющейся коляске. Она тяжело вздохнула и обняла сына:
- Забудь про эту девочку. Она никогда не будет с тобой играть, - сказала она сыну шепотом.
- Почему?
- У нее миллионы... Она дочь магната...
Менахем-Мендл был еще очень мал, и не знал, что такое миллионы и кто такие магнаты.
- Это такая болезнь, при которой нельзя играть? - спросил он, вспомнив, как болел ветряной оспой, и как ему запрещали играть с детьми.
Мать грустно покивала головой.
И у Менахема-Мендла появилась мечта: стать врачом, чтобы спасти своего Ангела от тяжелой и непонятной болезни.
Девочка вскоре перестала проезжать мимо ворот Школьников - ее семья переехала из маленького тихого Витебска в Гродно.
Менахем-Мендл почти забыл эту детскую историю. Запомнил только, что есть прекрасная девочка-Ангел, которая тяжело больна, и которой он сможет помочь, если станет врачом.
Но стать врачом мальчику из небогатой семьи за чертой оседлости было почти невозможно. В университеты Российской империи евреев не брали, а учеба заграницей требовала огромных денег.
Менахем-Мендл не чурался никакой работы. Мыл конюшни и разносил почту, шил одежду и сидел с чужими детьми, лепил глиняную посуду и продавал на рынке молоко.
И это только вечерами и ночами, потому что днем он учился. Он знал, что для поступления в университет важны не только деньги, но и знания. Он в совершенстве выучил английский, немецкий и французский языки, блистал по химии и биологии. Не давался ему только Закон Божий.
Он подсчитал, что до нужной суммы ему остается трудиться... Ну, каких-нибудь лет двести. Столько у него не было.
Казалось, все безнадежно. Менахем-Мендл всерьез задумывался о самоубийстве. Но не бросал работу и учебу - просто не мог опустить руки, пока страдает его бедный Ангел.
И вдруг Менахем-Мендл узнал, что какой-то магнат (теперь он уже знал это слово, но совершенно не помнил, что оно как-то относится к Ангелу) завещал раз в год выдавать одному мальчику Витебска большую сумму денег. Но только тому, кто лучше других сдаст Закон Божий.
Менахем-Мендл понял: это его единственный шанс.
Теперь он по утрам ходил в школу, до позднего вечера работал, а ночью зубрил ненавистный Закон Божий.
И выучил его "на булавку". Была такая изощренная пытка для школьников того времени: учитель втыкал булавку в произвольное место учебника Закона Божьего, а ученик должен был не глядя назвать все слова, через которые она прошла. На каждой странице.
И вот наступил час экзамена. Все мальчики Витебска писали для начала письменную работу. Менахем-Мендл был очень удивлен: работа оказалась несложной, он написал ее за полчаса. "Наверное, я ошибся" - подумал он, - "Не может быть, чтоб все было так просто".
Но он оказался среди тех всего пятнадцати витебских мальчишек, которые прошли в следующий тур - и держали устный экзамен.
После первого круга ответов на вопросы экзаменатора их осталось десять. После второго - семь. Потом пять.
И вот уже перед строгим учителем стоят двое: Менахем-Мендл и сын местного священника. Учитель задает вопрос - оба отвечают одновременно. Еще вопрос - еще ответ. Мальчики переглянулись. Было видно, что ни один не уступит.
Вот уже в толстой тетради с вопросами, из которой читал экзаменатор, не осталось ни одного. А мальчишки шли голова к голове.
Уже давно стемнело, мальчики экзаменовались с раннего утра без перерывов на еду и отдых. У Менахема-Мендла пошла кровь носом - он только вытер нос рукавом и продолжил отвечать.
Наконец, учитель задал последний вопрос. Простой. Нужно было назвать единственную в Библии женщину, чей возраст был упомянут. Но почему молчит сын священника? Менахем-Мендл скосил глаза. Мальчик осел на стуле. Он был в обмороке от голода и умственного напряжения.
Менахем-Мендл знал, что если сейчас ответит, его признают победителем. Но он не мог побеждать противника, находящегося без сознания. Он вскочил на ноги, схватил со стола учителя стакан с водой - и принялся отпаивать сына священника. Он бил его по щекам, приводил в чувство. Наконец, веки юноши затрепетали.
- Учитель спрашивает про единственную женщину, возраст которой указан в Библии, - шепнул Менахем-Мендл. Давай хором, на раз-два-три... Ну...
- Сарра, - произнес Менахем-Мендл
- Он победил, - одновременно с ним сказал сын священника.
Так Менахем-Мендл Школьник получил возможность выучиться в университете Цюриха на врача.
Вернувшись домой, молодой врач работал много и самоотверженно. Он не отказывал в помощи никому. Ни бедным, ни богатым, ни молодым, ни старым.
Слава о докторе, творящем чудеса и поднимающем безнадежных больных, катилась по всей России.
И как-то раз за Менахемом-Мендлом приехала коляска.
- Срочно! Мы едем в Гродно! - крикнул ямщик.
В дороге Менахем-Мендл узнал, что везут его к жене гродненского магната. Она только что родила, ребенок был здоров, но у нее открылось сильнейшее кровотечение. Она теряла много крови - и могла умереть в любую секунду.
Менахем-Мендл слышал в университете, что просто переливание крови тут не поможет. Почему-то кровь не всегда подходила, иногда больному становилось хуже. Но проводились опыты. Профессор в университете утверждал, что если очистить кровь от красного цвета, она подойдет куда лучше.
Но как это сделать? В лаборатории профессора была специальная центрифуга...
И тут Менахем-Мендл вспомнил, где он видел похожее приспособление.
Его отец использовал что-то подобное, когда отделял сливки на молоке.
Менахем-Мендл уговорил ямщика заехать на ближайшую ферму, чтобы взять там нужное приспособление.
Приехав к магнатам, молодой врач потребовал, чтобы все, кто может, сдали кровь. Получилась большая банка. Больше всего в ней было крови самого Менахема-Мендла. Свою он отдал, не скупясь.
И решительно сунул банку в центрифугу сепаратора. Если не получится - все зря.
Но вот показалась тонкая струйка желтой жидкости. Менахем-Мендл приладил резиновую трубку и стал смотреть, как очищенная кровь вливается в вену женщины. Та наконец-то открыла глаза.
- Спасибо, доктор, вы спасли мне жизнь, - шепнула она тихо.
- Что вы, я просто вернул на землю своего Ангела, - вздохнул тот.
Ребенком, которого родила возлюбленная Менахема-Мендла Школьника и был Марк Шагал. В память о человеке, спасшем жизнь его матери, он и написал эту картину.
#история картины #жизненная история #российская империя #искусство #марк шагал #медицина