Этимология этого словосочетания, относится к началу XIX века – именно с этого времени в исторических документах стал упоминаться данный фразеологизм, непременно подразумевающий необходимость обладания офицерской честью и достоинством.
Когда появился фразеологизм
Историки связывают появление словосочетания «слово офицера» с публикацией наставления ротмистра царской армии Валентина Кульчицкого «Советы молодому офицеру», изданные в начале ХХ века. Однако известно, что «Кодекс российского офицера», состоящий из 26 пунктов (у Кульчицкого их 30), был составлен еще столетие назад, в 1804 году (автор неизвестен). Несколько пунктов Кульчицким к этому Кодексу добавлены, но большинство наставлений, в том числе, и касающиеся слова офицера, взяты из этого общепринятого устава вековой давности.
Ни в одном из 26 пунктов Кодекса 1804 года не упоминается фразеологизм «слово офицера», подразумевающий соблюдение чести и наличие достоинства, но в 8 пунктах так или иначе оно незримо присутствует – к примеру, в наставлениях не обещать, если не сможешь исполнить, вообще не сорить словами, в том числе, и письменно...
То, что словосочетание «слово офицера» было не пустым звуком для российского офицерства задолго до выхода в свет книги Кульчицкого, свидетельствуют несколько исторически подтвержденных фактов отстаивания чести лиц, давших такое слово.
Цена слова
Александр Куприн в рассказе «Однорукий комендант», написанном по воспоминаниям очевидца тех событий русско-турецкой войны, излагает историю майора Федора Горталова, который 30 августа 1877 года дал слово генералу Скобелеву не уходить с позиций своего редута под Плевной. Когда стало ясно, что турки все равно захватят укрепление, Скобелев передал Горталову, что освобождает его от данного слова офицера. На что майор ответил: «Русского офицера от данного им слова может освободить только смерть». Горталов вскоре погиб в этом редуте, заколотый штыками неприятеля.
Другой пример верности данному слову офицера приводит известный анархист Петр Кропоткин в «Записках революционера», написанных в конце XIX века. Имени офицера, оскорбленного сыном Александра II, будущим русским императором Александром III, Кропоткин не называет. Автор рассказывал, что цесаревич сильно обругал этого человека, и офицер письменно попросил Его Высочество извиниться. При этом добавил: в случае отказа дает слово офицера убить себя. Цесаревич не извинился, офицер спустя обозначенные им самим в письме сутки застрелился.
Сослуживец знаменитого русского летчика, Петра Нестерова, первого пилота в истории боевой авиации, совершившего в августе 1914 года воздушный таран, Виктор Соколов воспоминал, что авиатор также дал начальству слово офицера сбить австрийца, и сдержал его ценой собственной жизни.
Отношение к слову офицера в советской и российской армиях
Подполковник, кандидат философских наук Борис Валеев в конце 80-х годов в статье «Офицерская честь» писал, что прежние понятия о слове офицера и других атрибутах чести и достоинства военнослужащих в погонах номинально ни в каких документах не закреплены, кроме как в Положении об офицерских судах чести. Дисциплинарный Устав Вооруженных сил СССР слово офицера определял исключительно как приказ, который «закон для подчиненного».
И Борис Валеев, и, позднее, консультант отдела организации воспитательной работы и профилактики правонарушений в войсках 1-го управления Главного управления воспитательной работы ВС РФ, кандидат исторических наук полковник запаса Сергей Рытенков подтверждали, что введение в современные общевойсковые нормативные документы такого понятия как «слово офицера», свидетельствующего о чистоте репутации, выступающего для военнослужащего единственной гарантией правды, жизненно важно. Споры о том, каким быть Кодексу чести российского офицера, не прекращаются до сих пор, публикуются варианты положений данного наставления. К примеру, в «Кодексе чести российского офицера», разработанном Минобороны РФ уже в нулевых, есть пункт «Держать слово, говорить правду». Но это документ скорее декларативный – его нет даже на официальном сайте Министерства обороны.