Довезем! Он сказал – довезем! Значит, у них есть машина, значит…
Обрадованный до глубины души, Лешка вслед за бородачом выбрался
из оврага… Мдаа… Машиныто не было. Были лошади.
– Так ты русский, мил человек? – обернулся бородач.
– Русский. Меня Алексей зовут.
– А из каких мест будешь?
– Мценский.
– Ага, литовец, значит.
Господи, да что же это, Мценск – Литва, что ли?
– Я Федор, – усмехнулся незнакомец. – А то – Мишка с Терентием. –
Он кивнул на парней. – Вот с Терентием на одной лошади и поедешь,
только держись крепче.
– Спасибо.
– Тебе, Алексий, зачем к морюто?
– Да… там… Там лагерь у нас, палаточный.
Федор ничего больше не сказал, лишь махнул рукой – поехали.
Лешка взгромоздился на лошадь со второй попытки, уселся, крепко
обхватив руками Терентия. Тот натянул поводья и легонько стегнул лошадь
плетью. Сначала ехали шагом, но потом перешли на рысь. И Лешкино
сердце вдруг замерло от восторга – впечатление было такое, словно бы он
летел на мотоцикле, на заднем сиденье, со скоростью километров сто
пятьдесят – и здорово, и страшно, и от тебя ничего не зависит. И неудобно
на лошадито. Ну, да лучше уж плохо ехать, чем хорошо идти. И Федор этот,
и парни, можно сказать, производили вполне приличное впечатление.
Говорили порусски – правда, мало – не отказались подвезти, не
набрасывались, не хватали, не заламывали руки. Значит, не бандиты –
точно.
Они выросли точно изпод земли – разноцветные шатры и палатки,
вернее, крытые плотной тканью повозки. Вокруг расстилалась степь, рядом
с повозками и шатрами паслись стреноженные кони, остро пахло навозом,
какойто похлебкой и только что выпеченным хлебом. Лешка почувствовал,
как во рту загустела слюна.
Они спешились около высокого шатра. Суетившиеся вокруг повозок
люди – в смешных сапогах и рубахах – не обратили на Лешку почти
никакого внимания, лишь поклонились спешившемуся Федору.
– Накормите, – бросив поводья подбежавшему мальчишке, Федор
кивнул на Лешку. – Поедет с нами в первой телеге. До моря.
– Э… Федор, – несмело позвал юноша. – А где же всетаки море?
– До моря день пути, – прищурился тот. – А ты думал – ближе?
– Даа, – Лешка улыбнулся. – Далеко ж я зашел. А скажите…
– Не спрашивай пока ничего, – покачал головой Федор. – Лучше кушай
– скоро в дорогу.
Один из сидевших рядом с небольшим костерком мужичков жестом
подозвал Лешку и, когда парень подошел, протянул ему миску какогото
варева, похожего на жидкую овсяную кашу с мясом и пахучим маслом.
Впрочем, варево оказалось вкусным. Лешка съел аж две миски – настолько
оголодал, – после чего заулыбавшийся мужичок откудато притащил
большую деревянную кружку:
– Пей, друже!
Друже! Ну, точно – казаки!
Поблагодарив, Лешка принялся с наслаждением пить. Чуть не
захлебнулся – уж больно вкусное оказалось питье, чемто походило на вино,
но слабенькое. А может, это и было вино, просто сильно разбавленное
холодной водою?
Пока Лешка ел, казаки споро свернули свои шатры и уселись на
лошадей или в телеги. Ничего себе казаки! Какойто цыганский табор. А
может, это и вправду – цыгане. Да нет, не похожи вроде бы. Юноша
покрутил головой – в основном все тут были белобрысыми,
светлобородыми, чернявых попадалось мало.
– Пора, – сзади неслышно подошел Федор. – Вон телега, – он махнул
рукой. – Поедешь с Саидой. Там и переоденешься.
– Спасибо, но…
Лешка хотел бы сказать, что он вовсе не нуждается ни в каком
переодевании – и так хорошо, даже более чем, по этакойто жаре. Ну,
шорты, конечно, рваные. Так и что с того? Наоборот, еще и лучше –
прохладнее. Да и модно.
Федор его не слушал, ушел, громко распоряжаясь отъездом – видать,
он был тут за главного. Пожав плечами, юноша отдал кружку
подбежавшему мужичку – жаль, не познакомились, не поговорили – и
быстро вскочил в отъезжающую телегу – крытый фургон, груженный
какимито тюками и бочками, запряженный рогатыми медлительными
волами.
Волами правила темноволосая девушка лет двадцатидвадцати пяти,
тоненькая, смуглая, с приятным лицом и темными несколько раскосыми
глазами.
– Вы – Саида? – Лешка растянул губы в улыбке.
– Саида, – девушка тоже улыбнулась и кивнула кудато назад. – Там, на
тюках, порты и рубаха. Одень.
Лешка пожал плечами:
– Да мне и так хорошо. Впрочем, если настаиваете…
Одежонка оказалась такой же чудной, как и у всех прочих – широкие
сверху и сужающиеся книзу штаны и просторная рубаха из грубой,
похожей на стираную джинсовку ткани. А в общем, ничего, довольно
удобно.
Переодевшись, Лешка уселся впереди, рядом с девушкой. Уж чточто, а
с девчонкамито он болтать умел, к тому же, кажется, Саида была здесь
единственной, кто одевался обычно – короткие светлозеленые брюки и
расшитый блестящими чешуйками топик, между прочим, недешевый,
Лешка както видал подобный на одной девчонке в дискотеке. Юноша
скосил глаза, присмотрелся. Вообще, неплохо прикинута эта Саида –
золотые серьги, кольца, цепочка, на ногах – какието кожаные плетеные
башмачки, судя по всему – очень дорогие, – Лешка даже знал, как они
называются – эксклюзивные! Интересно, кто она Федору? Жена?
Любовница?
– А почему вы на машинах не ездите? Выпендриваетесь? Или – просто
так путешествуете, на лошадях? Вообщето, да – прикольно.
– Прикольно, – повернув голову, Саида заулыбалась и несколько раз
повторила: – Прикольно. Прикольно. Прикольно!
– А мы куда едем?
– Увидишь, – Саида говорила безо всякого акцента.
– Вы – русская?
– Мы? Хм… Я – татарка.
Лешка сконфузился:
– Нет, вы не подумайте, я не с той мыслью спросил, что, мол, русские
– самыесамые, татары тоже хорошие, вот у меня друг татарин, Рашид,
фельдшер… А вы какую музыку слушаете? Наверное, попсу? А я вот рок
люблю. Ну, там, «Ария», «Король и Шут», «Наив». Вам «Ария» нравится?
– Музыку я люблю, – засмеялась Саида. – А говоришь ты смешно: все
«вы» да «вы». Я ведь тут одна.
– Ну, неудобно сразу на «ты». Я думаю, сперва получше познакомиться
надо. Вы где живете?
– На Москве. Вместе с Федором.
– А Федор кто? Ну, вообщето, я вижу, что человек не бедный.
– Конечно, не бедный. Купец!
Лешка усмехнулся:
– Да я так и понял. А вы… ой, ты… ему жена? Тьфуты, опять ерунду
сморозил… Какая, в принципе, разница?
– Нет, не жена, – Саида ничуть не обиделась. – Можно сказать,
служанка.
– Ага, – понятливо кивнул Лешка. – Значит, Федор – новый русский. А
вы… то есть ты – его менеджер, так?
– Не очень понятно ты говоришь, – заметила девушка. – Самто откуда?
– Изпод Мценска.
– Ого! – Саида вскинула глаза. – Говорят, Сигизмунд Кейстутович,
князь ваш, лют зело?
Не выдержав, Лешка покрутил пальцем у виска:
– Во! Надоели уже со своим князем! Ты еще литовцем меня обзови.
– Не нравится?
– Кому же понравится?
– Тогда проситесь под руку Василия Васильевича, московского князя!
– Кого?!
– А, – Саида кивнула. – Так ты, наверное, Шемяке больше веришь?
– Слушай, – взмолился Лешка. – Может, хватит, а? Давай лучше о
музыке поговорим, а? Тебе кто больше нравится, Кипелов или Беркут? Ну,
в смысле, не как мужчина… Что смотришь? Не знаешь, кто такой? Эх ты,
темнота! А еще в Москве живешь. От «Фабрики» что ли фанатеешь? Ужас!
– Я скоморохов люблю.
– «Скоморохи»? Чтото не припомню такую группу. Из новых,
наверное, или, наоборот, из старых. Саида, а мы сейчас куда едем?
– Куда надо. Ты уже спрашивал.
– К морю, значит?
– Ну да, к морю.
– Слушай, а ты бы не могла с Федором перетереть насчет меня? Ну,
типа деньжат занять на билет? Ну, хоть до Воронежа, а уж там доберусь.
Сама же говоришь, он богат, это твой Федор.
– Да уж, не беден, – Саида внезапно нахмурилась. – Федор – не мой, у
него есть жена.
Ах, вот оно, значит, как!
– Что ж, бывает.