Есть в станице пустой участок, нет строений, трава всегда покошена, и растёт вишня, таких размеров вишни я не встречал, ствол руками не обхватить. Цветёт обильно, вся белая, а вот ягод нет. Зная практичность станичников, они срубили бы пустую вишню и посадили другую, а тут нет, растёт. Спросил у Михаила, он самый местный из местных в этих краях, да и дружбу мы с ним водим давно. Он и рассказал. Вот его рассказ.
Это пустая вишня бабки Антонины, все считай деревья у нас через Антонину и выросли. Я застал её ещё когда мелкий был, такая странная, но добрая была бабка. Стройная, сзади можно было вообще за молодуху принять. Выпить любила, всегда дверь и калитка открыты, живности полный двор. Вот мать моя её с юности знала. Ещё до войны. Мать часто про неё рассказывала. Была Антонина от рождения весёлой и улыбчивой, и красивой прям несказанно. И ещё все у неё в руках спорилось, особенно если живность и посадки всякие. Ребёнком идет по полю, рукой проведет по пшенице, и где она прошла пшеница в два раза больше урожая даст, а всякая живность так и ходили за ней следом. Вот выросла она до замужества, и парни табунами за ней ходят. А она всем улыбается, всем надежду даёт, но замуж не идёт. А тут остановился рядом со станицей табор цыган, в станице оседлые жили, так те к ним в гости приехали. Ну приехал непросто, а со свадьбой, и пошла Антонина вместе с девками поглазеть. И встретились молодой жених и Антонина глазами, тут у них любовь и закрутилась, да так, что ушёл цыган от невесты и из табора. Тут и новая свадьба, ой красивые жених и невеста, Антонина и цыган. И в самый разгар веселья приходит цыганка, бабка старая, толстая, вся в черном, и сама чёрная, только зубы белые и белки глаз. Посмотрела на Антонину, и говорит, есть в тебе божий дар и красота, будет и проклятие, за то что увела цыгана, все будет у тебя плодится к чему не прикоснешься, а самая всю жизнь одна будешь и деток тебе своих нет видать. Сказала так, плюнула на землю и ногой крест нарисовала. И стала с той поры у Антонины все плодится и множится ещё пуще прежнего, любую ветку воткнет в землю, а через год уже яблоня или слива. А птица, весной курицы и утки столько цыплят выводили, что ей приходилось соседям раздавать. А деток так и не было у них. А Антонина все ходит и улыбается, продолжает мужиков и парней с ума сводить. А цыган горячий был и ревнивый, и решил жену поучить только замахнулся на неё, так лошадь, что стояла рядом, взбрыкнула, да копытом прям в голову, и цыган рухнул на землю. Лежит весь красивый и мертвый, и кровь в пыль дороги тонкой струйкой.
Антонина сильно не убивалась о потере, стала жить дальше одна. И приходили к ней мужики, и женатые, и молодые и старые, всех она привечала, и даже н ночь оставляла. А бабы местные обиды на неё не держали, ибо Антонина и животину заговорами лечила, и деток хворых на ноги подымала. И конечно сады, посадки, звали её сажать, рука то лёгкая у неё была.
Во время войны, немцы в станице был и когда наши двинулись в наступление, той же ночью Антонина пошла по станице, и собрала всех еврейских и цыганских детей, и в поля с ними ушла. А немцы утром хотели этих детей собрать и что-то нехорошее с ними сделать, кинулись, а дети исчезли, как они не искали, не нашли. Пришли наши, немцев выбили. А через пару дней и Антонина вернулась, и детей привела. Дети все чистые и сытые, будто не прятались неделю в полях. Спрашивали у них, где были, а они улыбаются как ангелы и молчат. Они её потом мамой называли.
Это мне мать рассказывала. Так Антонина жила, всем помогала, деревья сажала, с детьми играла.
Потом уже к старости, ей все помогать стали, кто дров наколет, кто хату побелит. Сам помню, пацаном идёшь мимо, дай думаю зайду, помогу. Прямо какой-то голос в голове возникла и говорил.
А умерла она тихо, попрощалась со всеми, кто более близок был, а утром принесли ей хлеба, а она лежит на кровати, вся в белом, как невеста, и улыбается, словно спит. И вся живность, птицы, кошки, собаки, даже коза стоят комнате и смотрят на неё молча. Похоронили её рядом с цыганом, живность соседи позабирали, а ночь началась гроза и молния прямо в её хату, хата и сгорела, а на следующий год выросла вишня на месте хаты. И каждый год, в годовщину её смерти, приходят дети, что она спасла, они выросли, и у них тоже дети и даже внуки, приходят, стоят, молчат.
Такую историю рассказал мне Михаил.