Вначале семейной жизни было все как у всех. Замуж вышла за красавца, ну, почти Ален Делон. Она тоже ничего, «видная девка», по мнению соседских старушек, но только «зажатая», тихая. Даже начальница отдела говорила:
- Этой «серой мышки» нельзя поручать ничего серьезного, она без полета. Ее способности спрятаны глубоко внутри. Она, как будто спит.
Ей давали на доработку незаконченные художественные проекты, а уже идею дизайнеров она усовершенствовала, добавляя «изюминку». Только все лавры доставались первоначальному автору проекта.
Ольга не обижалась. Ее любили сотрудники, хотя называли за глаза «ломовой лошадью». И в быту также. Муж всегда накормленный, и на работу ходил выглаженный с иголочки.
Отец Ольги не раз ей говорил:
- А ты сама у себя есть?
- А что я? Я счастлива, - отвечала она, улыбаясь только краешком губ.
Жили они в Подмосковье на отцовой даче. Ольга успевала и там поддерживать красоту. Ее клумбы, газоны, исполненные авторски, вызывали восторг у каждого проходящего мимо.
Утром их забирал служебный автобус. Муж Ольги уезжал раньше. Как-то ее отец сказал в сердцах, когда Ольга вывела собранного в садик сынишку, которого дедушка отвозил туда после их отъезда на работу:
- Когда у тебя наконец-то глаза откроются? Вон посмотри, твой благоверный, сорвав цветочек с клумбы, побежал к автобусу, и так продолжается давно.
Сияя нежной улыбкой, ее муж преподнёс розу рыженькой сотрудницы, которая садилась в служебный транспорт на конечной остановке дачного поселка.
- А ведь на самом деле последний год муж существовал, словно сам по себе, - подумала Ольга, - каждый был при каждом, механически исполняя свои обязанности по дому.
Она считала, по прошествии нескольких лет, все так живут, что чувства стареют. Но, что делать, Ольга не бунтарь.
**
Однажды, по пути на работу автобус, в котором ехала Ольга, подрезал какой то лихач. Столкновение не принесло большой беды, люди не пострадали, но вынужденная остановка для Ольги оказалась роковой.
Все, возмущаясь, вышли из автобуса, обрушив свой гнев на пару в легковушки. По внешнему виду они имели сходство с цыганами. Пожилой водитель с черной бородой с проседью после неоднократных извинений и полюбовного расчета с шофером автобуса за покраску небольшой боковой царапины, направляясь к своей машине, вдруг остановился и подошел к Ольге. Она стояла безучастно в стороне.
Черные, искрящиеся глаза бородача пронзили молодую женщину до ощущения небольшого испуга.
- Деточка, как ты с этим живешь? У тебя такой сильный сглаз, ты словно спишь. Он называется «кокон». Хочешь, я тебе помогу?
Ольга кивнула головой, потому что находилась в неком оцепенении. Потом она почувствовала руку на голове и жгучий пронизывающий взгляд цыгана.
Когда она входила в свой автобус последней, сотрудницы обрушились с вопросами и усмешками:
- Что он к тебе пристал? Никак запал на нашу тихоню старичок?
Ольга лишь улыбалась, теперь открыто, по- настоящему. Ей было легко и светло на душе. Казалось, что мир заиграл другими красками.
**
Теперь на работе ей хотелось полета. Она все же выпросила у начальницы небольшой самостоятельный проект и сдала его с блеском к неожиданной радости руководства и изумлению сослуживцев. Ей стали поручать ответственные задания, требующие особого подхода. Появились подруги и завистники. Ну а как без них талантливому человеку?
Приближался очередной профессиональный корпоратив. Готовили самодеятельные номера, в которых Ольга раньше не принимала участия, а тут запела.
- Какой, оказывается, у тебя чистый, красивый голос! – Удивилась начальница, заставляя ее выступить соло.
На этот раз Ольгу не пришлось уговаривать, ей и самой нравилось петь. Хотелось быть замеченной, приятно ловить на себе восторженные взгляды. Да, и вообще, теперь она поняла, что такое счастье, как хорошо быть нужной, и когда тебя уважают.
А муж? Она подала на развод, несмотря на его слезные заверения и желание «начать жить с чистого листа». Он на самом деле смотрел на жену по- другому, с удивлением и восторгом, так как теперь увидел в своей жене притягательную женщину, к которой его опять влекло.
Только Ольга «отсекла» все прошлое, кокон спал, и новые ценности в жизни стали ее путеводной нитью. Ее повысили в должности, и материальная сторона позволяла самой воспитывать ребенка. Ей хотелось самой творить свою жизнь, а не поклоняться идолам, которым для нее был муж.