Элен Манасир 8 марта позвала Ивана Усовича на девичник в «Пушкинъ» – читать стендап. Он вошел со словами: «А вы элита какая-то?» Девочки ответили «да» и потеснились, когда Ваня после монолога про английский язык сел с ними пить шампанское. А теперь Иван с непроницаемым лицом лежит напротив меня на диване в «Стендап-клубе №1» на Новом Арбате и все еще недоумевает, как стал героем «медиа, которое пишет для богачей».
Вы, наверное, тоже недоумеваете, когда выходите из своей квартиры на Патриках и ныряете в поток праздношатающихся мужчин с одинаковыми бородами, которые хищно пялятся на девушек. Мимо еще едут эти чертовы самокатчики, не говоря уже о выходцах из спальных районов, которым на ваших Бронных будто медом намазано. Правы были участники жилкомитетов: в выходные пускать в этот район либо по справке 2НДФЛ, либо по прописке. Остальных – вон. Узнали себя? Согласны? Хлопаете?
Ивана Усовича в кедах куда проще, чем ваши, вы бы, наверное, тоже не пустили на эти свои Патрики. Справедливости ради сообщу, что вы приводите его в не меньшее раздражение, но он все равно снимает здесь квартиру, ожидая, пока закончится ремонт в его собственной. Вы не признаете в нем даже типичного автора модного (бессмысленного, как водится) стартапа. Верно, его работа одновременно и полезнее очередного трекера калорий, и лучше монетизируется – смешить людей в наше нынешнее время куда более благородно и прибыльно. Если знаешь как.
Ивана жизнь в эпицентре раздражает не газующими «ламборгини», а тем, что ему трудно пройти несколько метров до магазина так, чтобы кто-нибудь не попытался его потрогать. «Бесит, когда трогают. Мне это место нравилось, гулять нравилось, интересно было, как люди живут. Теперь понял, что живут плохо: постоянно пытаются сфоткаться, еще менты с автозаками кругом теперь», – в своей фирменной флегматичной манере рассуждает Усович, не меняя положения на диване. Мимо проходят его знакомые резиденты «Стендап-клуба №1». «Вань, привет! Хочешь с нами поразгонять?» – на сленге комиков так называется процесс совместного придумывания шуток. Вы собираетесь вместе и начинаете накидывать мысли о самых простых вещах, доводя их до абсурда, пока не станет смешно. Он их, плоть от плоти, но сейчас «Татлер» нужен Ивану не меньше, чем он «Татлеру»: медийность приносит хорошие корпоративы и хорошие деньги.
Один из двадцати самых высокооплачиваемых комиков, Усович свой среди тех, кто стал уверенным потребителем люкса, но сам при этом ездит в лучшем случае на «комфорт+» и остается актуальным для широких народных масс. Но бывает и по-другому. Руслан Белый, например, переизобретающий свой фирменный разговор о жизни настоящего мужика с депрессией и копошащимися в голове страхами, начинает его теперь со слов «я очень богат». Есть еще Павел Воля и другие представители «телестендапа», но как-то язык не поворачивается называть их молодыми. Слишком сильно еще в России наследие КВН, которое когда-нибудь вытравится щелочью и ютьюбом, а пока почти за каждой телевизионной звездой комедии водится этот грешок. Даже повелителя всех креативных ютьюб-кампаний и главного украшения ярко мелькнувшего на Патриарших Gucci Cafe Александра Гудкова как-то уже неприлично называть новым поколением и «молодыми деньгами». Но поднимается волна нового успеха совсем другого стендапа, которая тоже начала притягивать к себе неплохие гонорары, – волне этой от силы полтора года. Да, стендап зовут «новым рэпом» на протяжении уже нескольких лет, но хорошие бюджеты появляются в этой игре слов только сейчас.
Нурлан Сабуров, Алексей Щербаков, Тамби Масаев и Рустам Рептилоид, собирающие многомиллионные просмотры (и, соответственно, чеки за рекламные интеграции) на ютьюбе в шоу «Что было дальше?», как и Усович, прошли школу ТНТ. В отличие от Ивана, эти парни распоряжаются своими новыми возможностями предсказуемо – становятся благодарными клиентами дорогих марок. Усович тратит по-другому. Он может уехать в тур обладателем двухкомнатной квартиры в районе Пресни за двадцать два миллиона и вернуться владельцем уже четырех комнат. «Все как-то хорошо сложилось: вышел «Дудь» со мной, потом «Что было дальше?». Потом я поехал в тур, получилось почти двести концертов за пять месяцев. Потом много выступал в Москве. В итоге я решил, что не хочу делать ремонт в евродвушке, когда можно делать его в еврочетверушке, – и купил квартиру этажом выше», – практично рассуждает Усович.
Наверное, нерешенный квартирный вопрос и в принципе присущая Ивану рациональность пока не дают расправить плечи в новом амплуа человеку, чье участие в корпоративе готовы покупать за триста тысяч рублей. В части благодарного восприятия товаров он пока позади других комиков. Даже те, о чьей прижимистости слагают легенды, кто посвящает этой своей черте характера выступления, – Щербаков, например, – становятся раскованнее в тратах. А Иван все копит, вкладывает и не находит очевидных поводов красиво, звездно потранжирить деньги.
Забавно, что история о том, как Алексей Щербаков перестал быть самым жадным комиком и взялся сорить деньгами, лично засвидетельствована Усовичем: «Мы ужинали с ним и несколькими другими комиками после выступления на корпоративе то ли в Самаре, то ли в Тольятти. И Леха вдруг решил заплатить за всех. Я не скажу, что это была прям трата-трата пяти тысяч рублей, но три он оставил точно. Это удивило и было приятно».
«Я готов продать душу любому бренду. У нас есть принципы? Так, кажется, у нас нет принципов».
Иван Усович тем и славен, что способен с максимально спокойным лицом произнести что-то, что заставит вас сказать себе: «Стоп, я не ослышался?» Вы рассмеетесь, а Иван с непроницаемым лицом продолжит готовить новый панчлайн. В год, когда мы все растеряны, шутки, играющие на этом состоянии публики, становятся максимально востребованы. Даже если Иван сказочно разбогатеет, ему не придется перепридумывать свое занятие – а этот риск существует и в профессиональном боксе, и в стендапе. О спортсменах и комиках одинаково комплиментарно говорят, что они молоды и голодны, а потом критикуют за то, что насытились и состарились, потеряли связь с реальностью и бессмысленно топчут канвас и сцену, выдавая совсем уже нелетальные панчи.
Иван же разговор о том, с каким удовольствием он бы воспользовался консьерж-услугами и завел персонального стилиста, умудряется превратить в разгон: «Ну, я просто пока вкуса шальных денег не почувствовал, а как почувствую – начнутся ваши татлеровские вещички. Меня бесит шопинг – вот если бы приходил ко мне человек, приносил вещи, которые собраны под меня, было бы отлично. Особенно штаны, ненавижу выбирать штаны. А еще обувь – ты платишь кучу денег, а у нее еще все время разные размеры. У какой-то пары сорок второй, у какой-то – сорок четвертый».
Фокус в том, что раздражение от неудачно заказанной пары обуви будет одинаковым в случае, если пару везут из корнера Loro Piana или если вы снова заказали что-то картонное с Asos. Комик Луи Си Кей, переживающий после скандала с харассментом осторожное, но уверенное перерождение, говорил, что ключевой задачей является показать залу, что ты с ними либо на равных, либо (что ценнее) гораздо хуже. Миллионер Си Кей известен в том числе шуткой о том, что он ходит в дорогой спортзал не для того, чтобы стать Аполлоном, а чтобы поддерживать ту форму, в которой его сейчас наблюдают зрители (загуглите сами – это смешно).
Усович понятен вне классовых категорий, а потому о своем финансовом состоянии говорит абсолютно уверенно: «Меня волнует скорее необходимость получить со временем навык, который позволит, скажем, написать концерт за пару дней и меньше волноваться. Деньги? Деньги будут, я уже это понял. Мне важнее другая уверенность». Ивана уже зовут и на корпоративы, и на высокобюджетные личные праздники. Иногда ему платят за очень неожиданные вещи. «Однажды позвали зайти на день рождения к чьей-то жене, подарить цветы и посидеть с ними за столом. Другой заказчик попросил набрать его девушке по фейстайму и выдать десять минут моих шуток. Шутки она уже знала наизусть, поэтому я даже объявлял, что, мол, вот сейчас будет эта шутка, а сейчас эта».
Для рывка в еще более высокую лигу не хватает только коллаба с брендами, которые пока почему-то к нему за этим не идут. Я, честный человек, пообещал Ивану привести его обращение практически без купюр: «Итак, если кто-то из богачей читает это, то сделайте меня амбассадором. Я готов продать душу любой компании и любому бренду, кроме... (Иван поворачивается к менеджеру и даже привстает с дивана.) У нас есть принципы? Так, кажется, у нас нет принципов, поэтому не важно, какой компании. Добавь, пожалуйста, что, если они не сделают меня амбассадором сейчас, пока это не стоит миллиарды, то они сильно пожалеют, так как у меня очень большое будущее».
