Судя по вывеске какого-либо матча в Саратове, не изменившейся через десятилетия хождений команды хозяев по ступеням лиг и дивизионов, и «поселенцам с околицы», наподобие курского «Авангарда», на ее пути, этап жизни клуба «Сокол», описываемый здесь, тогда казался таким же малообещающим, как и текущий период. Только по прошествии лет фигуры иных игроков предстанут во всем своеобразии, дотоле почти не замеченном, и для интересующихся темой по-другому развернется цепь событий, значение которых очевидцы не всегда могут вполне оценить. Наверное, нельзя предвидеть будущее. Зато, какой соблазн, переворачивая пласты прошлого, пытаться установить или хотя бы проиллюстрировать его связь с тем, что на поверхности явлений выступает закономерным итогом. Внешне заурядный факт тут же становится важной исторической подробностью. Либо он ощущается предвестием чего-то неординарного.
А все-таки сопоставлять даже в таком ракурсе футбол современный и тот, сорокалетней давности, не выходит. Трудно назвать приятной картиной то, что усилиями участников матча создается на всепогодном искусственном поле саратовского стадиона теперь. В таком футболе что-то оранжерейное, вторичное. Скорее всего, он и есть продукт «эволюции» игры, благодаря технологиям переросшей самою себя. Хотя, переросшей ли? В плане индивидуальных навыков, игрового мышления, произошел скорее откат, чем прогресс. «Мы были более мастеровитыми, чем нынешнее поколение, - убежден Вячеслав Харьков, кто в 1983-м закреплялся в основе «Сокола». – Сейчас дают маху в элементарных ситуациях - обработать мяч толком не могут, чуть пас не туда». Чтобы лучше понять настоящее, надо оглянуться назад – так просто! Пусть были моменты, когда от команды вовсе не ждали турнирных достижений, тот футбол жил в своей естественной среде, на травяных газонах, и поэтому нес в себе привлекательное начало даже без притязаний на особое место в табели о рангах. Любопытная вещь эта игра! Ее можно по восприятию сравнить с литературой, где один и тот же сюжет в зависимости от изложения отзывается порой диаметрально разным впечатлением читателя. В 80-х годах двадцатого века футбол профессионального уровня в СССР, занимая относительно скромную нишу в масс-медиа, не приедался, не навязал в зубах, как происходит это ныне.
Ранее сказано: в безвременье первой половины восьмидесятых домашние матчи «Сокола» посещали немногие. Но на трибунах преобладали верные поклонники и настоящие знатоки, для кого радостными позывными еще на подходе к стадиону звучали разминочные удары по мячу, стук которых доносился до пятачка на Привокзальной площади, где расположены кассы спортарены «Локомотив». А мастера с бутсами на ногах, путешествуя в пространстве и времени, писали свою «книгу», «повесть» или отдельные «главы», передавая миссию авторства смене. Эпизоды из этого произведения неизбежно уходят в небытие целыми вереницами. Зачастую от него остается канва в форме справочной статистики, газетных вырезок и обрывочных воспоминаний, какие могут подвести. Однако стоит назвать ряд имен игроков и тренеров на определенном этапе истории клуба, как вспыхивает живой интерес, и мемуарные наброски наполняются новым содержанием, по крайней мере – эмоциональным.
Рассказ каждого ветерана футбольных битв добавляет свой элемент в общую мозаику, которая в проекции времени видится и фантастической, и реальной, напоминая эффект калейдоскопа. Какие только подробности тогда не просятся в строку! Например, Владимира Гребнева знают главным образом по работе в детско-юношеской школе «Сокола» и как отца Антона Гребнева, поигравшего за юношеские сборные России по футболу. Однако его собственная биография в спорте оставалась за кадром: не вышло ни одной газетной публикации о нем, не найти даже его блиц-интервью в клубном справочнике. А ведь Гребнева-старшего, хотя он провел не так много сезонов в роли игрока основы, помотало по командам, стремившимся чего-то добиться. Среди его соратников на поле и руководителей на тренерской скамейке встречались, что называется, мощные ингредиенты. Самого Владимира на просторах второй и первой лиг принимали сообразно реноме саратовской школы футбола, наделенной знаком качества. Воспитаннику «Сокола», команды, побеждающей благодаря выучке, а не за счет шальных денег, вполне доверяли.
Жаль, не сохранилась фотография, которая могла бы произвести фурор в круге спортивных документалистов нашего города. На ней были изображены двое стажеров из Саратова в «Волгаре» вместе с юным Ринатом Дасаевым, запасным вратарем астраханской команды, что навевает ассоциацию с курсантами летного училища, один из которых, попав в отряд космонавтов, отправится покорять звездные миры, а два других разъедутся по гарнизонам. «Футбол – та же лотерея», - подхватил сравнение Владимир Гребнев, друживший с Дасаевым как его одногодок (другим саратовцем в той компании на утраченном фото был Николай Погорелов, выступавший за «Сокол» в 1978-м, сообщивший о существовании такого снимка). По воспоминаниям Гребнева, Дасаев подчинялся авторитету основного голкипера «Волгаря» Юрия Макова, импульсивного и резкого по характеру, выглядел не слишком уверенным в себе флегматиком, казался чрезмерно худым. Из-за вырезанного мениска он носил наколенник. При тогдашнем уровне спортивной медицины во время операций главным инструментом в руках врача был обычный ланцет, которым нещадно «пахали», словом, такие хирургические вмешательства тяжело переносились. Блоггер на сайте Sports.ru Виталий Перегубко (он же - Vitos1981) рассказал о любопытном моменте дасаевской биографии. Вратаря, которого официально объявят лучшим в мире по итогам чемпионата Европы 1988 года, после просмотра в элистинском «Уралане» забраковал скандально известный администратор из этого клуба Арнольд Ленденгольц. Положив с пенальти будущей знаменитости несколько голов босиком, функционер заявил, - «Не пойдет! Щуплый слишком и в коленках слабоват. Далеко мяч в поле выбить не сможет». Как знать: поменяй неоперившийся Ринат Дасаев шило на мыло, - Астрахань, где ему поначалу не находилось твердого места на посту номер один в клубе, на соседнюю Элисту, - и не затянула бы его трясина посредственности? Не пропал бы он из поля зрения Федора Новикова, который отрекомендовал Дасаева Константину Бескову в «Спартак»? Так что, всякая локальная неудача бывает по-своему полезной.
- Матчевая поляна в Элисте – кочка на кочке! – восклицает Гребнев с недовольной миной на лице. – Дома же «Уралан» почти не проигрывал в чемпионате. Судьи постоянно ставили в пользу хозяев пенальти и сами били. Если тут утрирую, то самую малость. Ленденгольц? Помню его, конечно. Умел он провернуть любую махинацию. В своем роде был гением. В Элисту ехали заработать приличные деньги и автомобиль. Кого только туда не переманивали! Хотя в этом городе особо не приживешься. Жара там еще жестче астраханской. А в 70-е годы столица Калмыкии представляла собой пыльное степное захолустье с отвратительной питьевой водой. Того и гляди подцепишь желтуху.
Вячеслав Харьков вспоминал: футболисты «Сокола» почти в полном составе отравились по прибытии на матч в Элисту, съев в столовой суп, сваренный на мертвой водице. «Один прием пищи – два пальца в рот», - таковыми были реалии калмыцкого «застолья». Ладно, поехали дальше...
Прежде чем объявиться в «Волгаре», Владимир Гребнев успел получить только соревновательный опыт первенства города - в клубном «Соколе», который выполнял функцию лифта для молодых талантов, постоянно отслеживаемых как резерв команды мастеров. И не удивительно – чемпионат, где рубились «освобожденные» физкультурники, прикрепленные к заводам, заткнул бы за пояс нынешнюю вторую лигу, полагает Гребнев. Обстучавшись на просмотрах у Федора Новикова, полководца «Сокола» в двух с половиной сезонах 70-х годов, он отправился на поиски спортивного счастья в Астрахань вслед за давшим ему в футболе мотивацию тренером. Кроме Гребнева и Погорелова из Саратова в «Волгарь» тогда перекочевал форвард Виктор Холоднов, кто задержался в клубе у волжской дельты надолго и в отличие от первых двух партнеров не вернулся доигрывать в родные пенаты. Сожалел ли «блудный сын» об этом впоследствии?
- В смысле традиций подготовки классных футболистов Астрахань и Саратов как небо и земля: им далеко до нас, несмотря даже на фактор Дасаева, - не сомневается ветеран, чьим словам охотно веришь, тем не менее, держа в уме имена других ставленников «Волгаря» в высшей лиге и сборных – Василия Жупикова и Владимира Фурсова. – Вот Ростов-Дон – испокон веков футбольный город, здесь мы котировались бы наравне, сложись во благо Саратова некоторые обстоятельства, сильно влияющие на игру. Понимаете, о чем говорю?
Чтобы не продолжать грустную для него тему, Владимир Гребнев немного отвлекся на бытовые подробности. Местом сбора «Волгарю» служил профилакторий рыбоконсервного комбината, рассказал он. Астрахань в 12-и часах дороги от Саратова поездом - уже настоящий юг с долгим знойным летом, россыпями плодов дикорастущей шелковицы на тротуарах, волнительными ароматами теплолюбивой флоры, звоном цикад. Край осетрины, черной икры, в те времена еще не ставшей абсолютным дефицитом, недоступным простым смертным, и громадных (не обхватишь) арбузов - в сочной сладкой мякоти этой чудо-ягоды едок может утонуть по причине ненасытности. Но у южных щедрот всегда есть изнанка, запечатленная в сериях под названием «Рай и ад» на телешоу "Орел и решка". Мало не покажется, если с мая по сентябрь господствуют суховеи, приносящие «астраханский дождь» - завесы пыли, которая скрипит на зубах, а еще круглыми сутками одолевают комары-вампиры и мелкая мошка, несметными тучами налетая из речных зарослей. Здоровье Николая Гавриловича Чернышевского подточила не столько ссылка в Вилюйск с его вечной мерзлотой, сколько захваченная в болотистых низовьях Волги малярия от жалящих москитов.
Участок городского пространства, выходящий к одному из рукавов обширной дельты Волги – реке Прямая Болда, теперь застроен особняками, которые, словно вассалы суверена, обступают монументальное здание консульства Туркмении. Зеленый с ковровым орнаментом флаг страны пустынь и оазисов, и, притом, форпоста тирании, как называют эту бывшую советскую республику, реет в высшей точке условной системы координат и отовсюду виден. На улицах элитного поселка почти всегда безлюдно. А когда-то тут, рядом с Центральным стадионом в Астрахани, находилось излюбленное место отдыха. В хорошую погоду народ прямо с трибун устремлялся на стихийный пляж, переправляясь за 10 копеек лодками на другой берег узкой протоки, чтобы с помощью купания хоть немного снизить свой градус. Против «Уралана», с кем «Волгарь» составлял пару по турнирной сетке, и вовсе постоянно была «кровавая заруба»: обыграть Элисту считалось делом чести.
В этом городе знавали действительно хороший футбол – класса «А», первой общесоюзной лиги: воочию наблюдали алма-атинский «Кайрат», вильнюсский «Жальгирис», днепропетровский «Днепр». Да кто только ни приезжал к «воротам Каспия» на дуэль с местной футбольной командой? В июле 1968 года город был наэлектризован как атмосфера в шторм. Пожаловал клуб «Португеза» из Рио-де-Жанейро! Не основой, правда, а дублем, тогда посетившим, кроме Астрахани, Ростов-на-Дону и Волгоград, и во всех матчах турне бразильцы уступили (главный состав «Португезы» гастролировал по Западной Европе, не обойдя стороной социалистическую Югославию). Астраханские торседорес вряд ли могли заметить тот подлог с дублерами, а если бы и просекли истину, их отношение к уникальному зрелищу, думается, не изменилось бы. Под напором огромной толпы желавших видеть встречу спортивная арена чуть не треснула пополам. Экзотических гостей прихлопнули со счетом 3:2. Потом, сообщал саратовец Леонтий Сердюков, защитник «Волгаря» в сезонах 1968-1971, участник этого матча, бразильцев повезли на экскурсию по заповедным уголкам волжского устья. Устроив пикник на природе, выставили ящик водки и целый таз черной икры. "Сорокоградусная" не пошла у парней из Южной Америки. Зато икру они ели с удовольствием, но не столовыми ложками до отвала, как наши, а малюсенькими кусочками, намазывая их на хлеб: дескать, это - золото! А вообще случалось: сильно перебрав на банкете в хлебосольном «Волгаре», гости падали физиономиями в тарелки с черной икрой и засыпали. Происходило это скорее не из-за бравады, а в силу элементарной невоздержанности, что сгубила так много спортсменов.
Во второй лиге астраханцы обычно занимали позицию ниже «Сокола». На том этапе команда не блистала, правда, дома ей подчас удавалось быстро подавить соперника. Тут помогали судьи, но еще больше сказывалась погода, от которой страдали приезжие из высоких географических широт, посещая летом Астрахань. Борясь с гнетущей жаждой, они беспрестанно поглощали прохладительные напитки и арбузы: около гостиницы продавалось в изобилии и то, и другое. А, выйдя на матч с раздутыми от избытка жидкости животами, по полю двигались со скоростью улиток; не зря говорится, - «Вода мельницу ломает». Легенда пермского футбола Андрей Боглаевский, игрок «Волгаря» в поздние 70-е годы, за ночь выпивал трехлитровую банку из холодильника, и поутру опухал так, что глаз не было видно. Саратовцы более привычны к зною. Все же по возвращении с тренировки душным вечером Николая Погорелова одолевала мысль, - когда закончится сплошной пышущий жаром забор из железобетона на пути от стадиона к его жилищу? Однако плюсы от перехода в «Волгарь» заведомо перевешивали в конкретном примере. В первый же сезон в Астрахани Погорелов получил квартиру. Главное, мог играть вволю, а в саратовском клубе ему ничего тогда не обещали, конкуренция за место в «Соколе» при Викторе Карпове была серьезная.
- Я подорвал доверие Карпова, нарушив спортивный режим во время сборов, - признается Николай Погорелов. – Решили отметить день рождения моего приятеля Вити Холоднова, взяли на двоих несколько бутылок вина «Гурджаани». Сладкое оно как компот, пьешь себе и пьешь, ни о чем не подозревая. Легкомысленные мы были! «Холодок» – метр с кепкой, от этой оргии еще не расклеился, зато мои ноги отказали. Тащит он меня на горбу, а я носками обуви черчу землю, не помня себя. Кто-то, скорее всего посторонний, донес – видели «молодого и перспективного» из вашей команды мертвецки пьяным. Карпов как будто пропустил это мимо ушей, но на следующий день на разминке подошел ко мне со словами, - «Что-то ты бледненький! И пульс у тебя частый. Водочку кушаешь?» «Нет, пиво», - отвечаю, чтобы все обратить в шутку. Где там! Меня немедленно отчислили. У непреклонного Виктора Ивановича было бесполезно просить прощения, хотя я слыл его любимцем. «Старший» заявил, - «Как отнесутся ветераны к тому, если не наказать тебя за проступок? Валя Ольшанский наверняка возмутится, дескать, нас «стариков» в строгости держат, а молодым, выходит, можно гульбанить? Нет, мой милый, правила для всех одинаковы…». Тренер Федор Новиков совсем другой по своему складу, к загулам футболистов относился лояльно. Застав Холоднова стоящим в уборной на коленях и обхватившим унитаз в момент приступа рвоты вследствие попойки, тот снисходительно пожурил виновного. Это к слову. Связь же с Саратовом Новиков не порвал после своей отставки в «Соколе». Посмотрев здесь матч первенства области, где я, центрфорвард, забил три гола, пригласил меня в «Волгарь». Еще через год после моего отъезда в Астрахань, в их команде появился Гребнев. Так и назывались мы там, - «Федькины сыны».
Ветераны «Волгаря» могли ревновать по поводу гарантированного места в составе для новобранцев из Саратова. Но тот же Владимир Гребнев в 19 лет выглядел как мыслитель и стратег со всем арсеналом приемов обводки и отбора, с обязательным для полузащитника точным дальним пасом. И кроме саратовской братии почти никто в «Волгаре» того периода не умел перебрасываться мячом по воздуху в одно касание. Эта троица играла в новом клубе заданную партию, благо, футбольный газон в Астрахани поддерживался в великолепном состоянии, и основная форма здешней команды была почти такой же, как у «Сокола» - только полосы на майках чуть темнее и шире. Под конец чемпионата 1976 года дали бой в Саратове: исход матча решился лишь на последних минутах, когда в ворота астраханцев назначили пенальти за снос Александра Корешкова.
«Сокол» для «Волгаря», скорее всего, считался обычным соперником, одним из многих. Гораздо большей в понимании руководства астраханского клуба была ставка в играх с «Ротором» (Волгоград), в середине семидесятых принятом Юрием Белоусовым, с кем во главе «Волгарь» поднялся в класс «А», демонстрируя образцовый напор – так, что один из попавших под этот каток воскликнул, - «Вы бегали, словно сырого мяса наелись!». Иное дело, саратовские «варяги» стремились против «своих» выложиться на все сто процентов, чтобы доказать как несправедливо обошлись с ними дома, легко отпустив в другую команду. Тогда, в 76-м, произвести впечатление им удалось. Председатель областной федерации футбола Анатолий Евцихевич пытался обсудить эту тему с Юрием Стрелковым, чьим воспитанником в юношестве был Погорелов. Колючий по характеру тренер спортшколы в ответ огрызнулся в своей манере, - «Вам надо, вы и возвращайте!». В жизни все непросто.
Продолжение следует