На сей раз при чтении Павезе всю первую половину повести "Дьявол на холмах" что-то шло не так. И дело, я почти уверена, было не в Павезе, а во мне. Я как будто потеряла с ним связь, которая выражалась в нетерпеливости, в ленивом раздражении от невозмутимых, в отличие от меня, строках и буквах повести. Но в то же время я по-прежнему осязала все, о чем писал Павезе, я понимала каждую его мысль, я на уровне чувств находила единство с тем, что заботило писателя на страницах этого текста и многих других его произведений.
Очень нерасторопно, впрочем, как и всегда, двигается сюжет "Дьявола на холмах". Первую половину повести нет иной другой возможности, кроме, как плестись за писателем по ночному Турину в разгра лета вместе с тремя студентами, которые все свои дни проводят в бесцельном брожении по городским улицам до самого рассвета. Всё в книге дышит летом и легким, но непреклонным царстовованием неизбежности. Неизбежным кажется конец ночи, лета, молодости и, наконец, жизни. А безразличие дикой природы, которое так плотно и объемно веет на нас со страниц повести, становится лишним напоминанием о том, что всё растворится в загадочном переплетении корней, в горьковатом запахе бухт и запруд, где нагие студенты, желая стать частью этой дикости в сердце сельской Италии, купаются голышом в тайных, никому неизвестных местах. В этом акцентированном купании в костюме Адама, в слиянии трех студентов с дикими местами, неоскверенными человеком, есть оттенок единства героев с природой, которые, кажется, исчезнут так же, как и вся эта буйная зелень с первыми зимними холодами.
Смерть ощущается в книге крайне тонко, которая в силу своей неизбежности не нуждается в том, чтобы открыто заявлять о себе или даже напоминать. Однако в нескромном, крайне чувственном разгуле дикой природы, которая сменяет панорамы ночного Турина, ощущается смерть. Описание природы "терпко"-яркое, словно диким водопадом, ниспадает на читателя всю книгу. Ароматы земли и растений, звуки воды и ветра, все возможные цвета и оттенки каким-то странным образом обрушивают на читателя экзистенциальное исступление, предъявляют в свойственном природе безразличии картину конечности всего, кроме нее самой. Оттого и человек в повести "Дьявол на холмах" кажется и скоротечным, и вечным одновременно. С одной стороны, создается впечталение, что с первым опавшим листиком уйдет и он, а, с другой, что человек, как и сама природа, увянув, воскреснет вновь. Эту мысль в романе подсвечивают и разговоры о боге.
В этой яме было настоящее пекло, а над собой я видел раскаленное добела небо, и у меня кружилась голова и рябило в глазах. Мне вспоминались слова Пьеретто о том, что в полях пылающее августовское солнце вызывает мысль о смерти. Он был прав. В той сладкой дрожи, которую мы испытывали от сознания, что мы голые и прячемся от всех взглядов, в том упоении, с которым мы купались и валялись, как бревна, на солнцепеке, было что-то зловещее - скорее звериное, чем человеческое. Я замечал корни и плети, которые, как черные щупальца, выглядывали из высокой стены расщелины - то были знаки внутренней, тайной жизни земли.
Помимо лета, как синонима жизни и смерти, в повести "Дьявол на холмах" присутствует тема развращенности богатых людей и противопоставления им крестьян. В целом главная трагедия человека разворачивается именно в контексте тлетворного влияния богатства и безделия и труда - вечной и целебной работы на земле, которая еще раз подтверждает, что человек полноценен только в единстве с землей.
Он посмотрел на нас, улыбаясь, как застенчивый ребенок. - До чего противны люди, которые все делают в перчатках. И детей, и миллионы.
В повести "Дьявол на холмах" не сразу заметно нагнетение. Оно становится очевидным только, когда 2/3 текста пройдено. Смерть, кружившая над событиями книги, найдет своих персонажей - сквозь веселье, роскошные в своем изобилии пейзажи, неумеренность, соблазны и развращенность. Герои с самого начала окажутся разделенными на два лагеря, но и первые, и вторые будут в соседстве с неизбежностью, пусть и на разном расстоянии от нее. И вот эта последняя часть повести читается легко и быстро, словно поток воды и грунта прорывают плотину, и мы вместе героями несемся к финалу событий того лета.
"Дьявол на холмах" - это, пожалуй, лето, эстетика Италии, крайняя чувственность на уровне природы, лишенная всякой пошлости, молодость, как будто глазами зрелости, и еще раз лето. И еще многое и многое.
Из моего детства у меня в памяти осталось только лето.
Автор: Алёна Левашова-Черникова
Источник: лайвлиб
