По идее свой блог я затеяла, чтобы рассказывать об интересных местах, людях и событиях из культуры, спорта и истории:))) Первую мою публикацию можно прочитать здесь :)))... Но с другой стороны, почему бы домохозяйке не писать на досуге романы?:)
Представляю вашему вниманию свой первый роман. Первую главу можно прочитать здесь. :)
20
Бату равнодушно смотрел на ледяное тело Василия, возле которого, распластавшись лицом вниз лежал толмач Мамед. Сзади переглядывались Субедей и Ксврюй, безразличным полукругом стояли воины из охраны джихангира. Прикрыв медные веки, Бату кивнул Неврюй:
- Похороните как монгола. Толмач пусть живет, еще нужен будет.
Неврюй почтительно поклонился:
- Да, джихангир – Бату.
- Да хранит тебя Сульде и всемогущий Аллах, - благодарно всхлипнул
перепуганный Мамед, не смея поднять головы с грязной циновки.
Бату коротко кивнул, важно развернувшись, он вышел из кибитки. Едкий ветер хлестнул в лицо, Бату невольно поморщился, поплотней укутавшись в шубу, подарок рязанского князя.
- Ну, что скажешь, Субедей-богатур?
- Зима идет, джихангир-Бату, надо начинать поход, - спокойно ответил
старый воин.
- Ты, как всегда прав, Барс степей. Пора поставить Урусов на колени и пусть поможет нам Сульде.
- Да будет с нами дух твоего великого предка, солнцеподобного Чингиз-хана, - кивнул Субедей.
Уже поздно вечером наслаждаясь кумысом, Бату глубокомысленно рассуждал, прикрыв тяжелые веки.
- Странное племя – эти урусы… Слуга убил господина не из-за богатства,
власти, славы и даже не из-за женщины. Что скажешь Азиз Али?
- Они слишком любят свою землю, - заметил старый мудрец.
- Но разве те другие, павшие у моих ног не любили свою землю? Вспомни
гордых горцев, - возразил Бату.
- Да-а, ясы сильный народ, но все же урусы другие.
Бату кивнул, медленно потягивая кумыс, он задумался. Легкая тень меланхолии омрачила плоское лицо, подавив на миг жизнелюбие и напористость хитрого хана: «А вдруг ничего не получиться и в этой холодной лесной стране его ждет смерть». Но через долю секунды сомнения ушли: «Нет, он победит этот странный народ. Пусть его и не сравнить с изнеженными обитателями востока, это даже к лучшему. Урусы – достойный противник».
Азиз Али внимательно наблюдал за Бату и, заметив его минутную пассивность, подбадривающее сказал:
- У каждого есть в жизни три пути. Вот и перед тобой Бату тоже сейчас три
дороги. Какую выбрать решать одному тебе. Первая дорога – вернуться назад в Каракорум. Вернуться покорителем многих племен и царств, в солнечном сиянии славы, благословенным тенью великого предка. Но ты вернешься в Каракорум, станешь простым смертным, потому что вокруг тебя будут яд, кинжал и интриги. Ты сам знаешь, что чингисиды тебя боятся, а раз боятся, то и ненавидят…. Вторая дорога для тебя – это остаться здесь в привольной степи. Основать свое царство, которому не будет равных во времени. Но тут извилистой тропинкой появляется третья дорога, смысл которой вытекает из второй. Потому что если ты решишь остаться здесь, то за спиной у тебя будет сосед. Но только это они сейчас, как заплаты на халате бедняков, но ты же знаешь седую историю Бату. Какое бы царство не было бы слабое, в конце концов, появш'си. Сильный человек, который соберет пальцы в кулак, а кулак всегда бьет больно.
Бату усмехнулся, тонкий намек таджика он понял:
- Мы думаем одинаково, учитель. Мы победим этих псов-урусов, пусть это
будет самый трудный поход за всю мою жизнь.
- Да, Бату, ты прав, - довольный его догадливостью, кивнул Азиз Али.
Оставшись один, Бату устало потянулся, кликнув мальчика-раба, коротко приказал:
- Что-то я проголодался, принеси мне горячие манты.
Поклонившись, мальчик попятился к выходу. Через пять минут, хан жадно насыщался, наслаждался каждым кусочком. А за пологом кибитки стояла ночь первого декабря 1237 года. Неясные бархатные снежинки заботливо укутывали землю, ткя затейливый узор на бескрайних просторах степи.
* * *
Евпатий отрешенно смотрел в окно, так он сидел уже целый час. Ксения подошла и присев на корточки, прижалась щекой к большой руке мужа. Он вздрогнул, их глаза встретились, одинокая слеза скатилась по щеке Ксении. Эта слеза вернула Евпатия в мир настоящего и он явственно осознал, что в своей боли он не одинок. Они одно целое не только в радости, но и в горе.
Евпатий поднял Ксению с пола и, посадив себе на колени, обнял, уткнувшись в хрупкое плече жены. Ксения обхватила его за плечи, целуя жесткие непослушные волосы…
Во дворе раздался шум, резкий говор и нетерпеливое ржание коней. Евпатий поднял голову, Ксения мягко отстранилась, взглянув в окно. Во дворе стояли воины, в одном из них она признала боярина Гостяту. Евпатий нахмурился, раз сам Гостята пожаловал к нему, то видать что-то серьезное стряслось в Рязани. Крякнув, Евпатий виновато улыбнулся жене и, поцеловав в лоб, стремительно вышел на встречу княжескому гонцу.
Они чуть не столкнулись лбами в длинном коридоре. Гостята запыхавшись, отскочил в сторону.
- Што стряслось? – вместо приветствия воскликнул Евпатий.
- Князь на совет кличит! От Батыя послы прибыли, - на одном дыхании
выпалил Гостята.
- Еду. Обожди лиша малость, Гостята Петрович, боярыню упрежу, пущай не волнуется, - скороговоркой выдохнул Евпатий, разворачиваясь назад.
Гостята понимающе кивнул и побежал во двор. Евпатий на ходу кликнул Прошку, велев готовить дружину.
Ксения в тревожном ожидании смотрела на мужа.
- Послы от Батыги в Рязани. Еду на совет, - волнуясь, сказал Евпатий.
Ксения кивнула. Сжав ее в объятиях, он торопливо пошел к выходу. Как застывшее изваяние Ксения стояла, вжавшись в дверной косяк. Спазмы сжимали горло и остро кололо сердце, вот и в ее дом ворвалась беда. Дробный топот коней, вывел Ксению из шока, она подбежала к окну и, глотая жгучие слезы, смотрела в след удаляющейся дружине.
В светлицу робко вошла Дуся, увидя плачущую госпожу, она ласково стала ее успокаивать. Всхлипывая, Ксения прижала к глазам платок, но неожиданно предательски возникшая из ниоткуда усталость заставила ее сесть на столец. Тупо заныл низ живота и волной нахлынуло огромное чувство голода «Что это со мной?» - удивилась своему организму Ксения. Но голод требовательно засосал под ложечкой, в животе заурчало, хмыкнув, Ксения усмехнулась.
- Дусенька, принеси мне чего-нибудь вкусненького.
- Чего же ты жаждешь, Ксения Николаевна? – немного удивленная таким
поворотом, спросила девушка.
- Ну, пирога какого-нибудь сладкого и сметаны крынку, - с жадностью,
глотая слюну, ответила Ксения.
Кивнув в полупоклоне, Дуся поспешила на поварню.
Ксения с жадностью набросилась на сдобный пирог, щедро обмакивая его в сметану. Дуся отвернулась, сделав вид, что поправляет на столе скатерку…
Часы тянулись в медленном унынии, отослав Дусю, Ксения стала укладываться спать, мужа все еще не было. Неожиданно в окно пару раз что-то стукнуло. Вздрогнув, Ксения застыла у кровати, мурашки пробежали по спине. На порывы ветра стук похож не был, но кто, или что могло стучать в ее окно? Ведь ее горница была на втором этаже двухъярусного терема. Стук повторился. Призвав всю силу воли, Ксения чуть слышно спросила:
- Кто там?
- Я Раба, послана мудрой Макошей к тебе с вестью, - раздался скрипучий
голос.
- Что-о? Ну ни хрена себе! – ошарашено охнула Ксения. – А разве могучий
Перун не испепелил тебя? – поинтересовалась она.
- Да, но тепереча я дух, ибо в наказание за грех мне до скончания мира
суждено служить Мокоше.
- То есть, ты приведение? – коротко спросила Ксения.
- Ты верно меня нарекаешь.
- Хм, но если так, то ты можешь проходить сквозь все.
- Да, но велено спросить твоего позволения.
- Хм, хм, это еще почему? – заинтриговано поинтересовалась Ксения.
- Ибо Перун укротил мою госпожу, доказав, што муж более жены.
- А-а, ясно…, ну ладно, входи, - кивнула Ксения.
И лишь она произнесла последнее слово, как сквозь окно в горницу втиснулась грязно-серое, бесформенное облако. Ксения захлопала глазами, приведений она представляла иначе.
- Да-а, видок у тебя, однако, - протянула она.
- Я ведаю, - грустно поскрипел голос. – Но да будет те ведомо, што в
человечьем обличьи я была одной самых красных дев на Руси.
- Да-а…, ну тогда за что тебя так? — поинтересовалась Ксения.
- Я согрешила, супротив закона богов. Я породила чудище, нареченное
Кикиморой.
- Ну – и – ну, - выдохнула Ксения.
Легенду о возникновении Кикиморы она знала. А теперь видела последствие пагубной страсти девушки к огнедышащему змею.
Облако колыхалось, меняя свою форму, Ксения печально улыбнулась:
- Ну ладно, что мне передает твоя госпожа?
- Мне велено те передать волю и решение Мокоши: «С сего дня твоя
судьбина решена, и те отпущено времени тута не более чем до новой луны».
- Что-о? - не веря своим ушам, задохнулась Ксения, но облако
всколыхнулось и бесследно растворилось в окне.
Пораженная Ксения снопом рухнула на постель, все еще не в состоянии отдышатся. Грудь сдавила огромная ледяная глыба. Мысли беспорядочно мелькали, перемешиваясь и нагромождаясь друг на друга…
Свечи догорели и потухли, но Ксения отрешенно смотрела в пустоту перед собой. Всю ночь она просидела, вслушиваясь в тихий скрип снега во дворе, настороженно вздрагивая от малейшего шороха. Измученная острой болью она знала, что никто и ничто теперь не в силах избавить ее от неминуемой разлуки с единственным родным человеком на земле.
Продолжение вы можете прочитать здесь. :)
Дорогие мои! Если вам понравилось - не забывайте ставить палец вверх, оставлять свое мнение в комментариях и подписываться на канал.:)
#фентези #перун #историческоефентези #роман #мистика #историяолюбви #русь #домохозяйкаофизкультуре