Павел не выдержал подобного !

В те майские дни, воспользовавшись беспорядками, на улицы города

вылезла всякая ультрарадикальная нечисть — неофашисты и

неокоммунисты, нацисты-скинхеды, анархисты, футбольные фанаты,

боевики запрещенной национал-большевистской партии. Нападали на

сотрудников полиции (так с прошлого года стали называть милицию),

устраивали групповые драки, занимались грабежами, могли напасть и

избить любого, кто им не приглянулся, особенно лиц неславянской

внешности. Для жителей и гостей столицы стало небезопасным выходить

из дома, даже в соседний магазин, так что на несколько дней жизнь в

городе замерла, пока службы правопорядка и подразделения внутренних

войск не провели в буквальном смысле зачистку улиц и площадей.

Именно тогда Павлу довелось встретиться с бандой бритоголовых

молодчиков, кто-то из них бросил камень в лобовое стекло его машины,

когда он проезжал мимо. Конечно, благоразумнее было бы скорее проехать

дальше, как другие водители, под улюлюкивание пьяных скинхедов, но

Павел не выдержал подобного беспредела, остановил и вышел из машины

навстречу шайке из двух десятков нелюдей. Наверное, те в первый момент

оторопели, не ожидали от него такой смелости — или глупости, — даже

замолкли на некоторое время. После, с криком: — Держите лоха, надо

обшмонать его! — стоявший ближе бритоголовый с палкой в руке бросился

к будущей жертве, остальные за ним.

Павел уже привычным образом — как обычно поступал с группой

возбужденных подростков, только не дозируя пси-волну, а в полную силу

— выбросил импульс сверхнизкой частоты, генерирующий чувство страха,

следом другой, уже высокочастотный. Такая комбинация должна была

вызвать панику, желание забиться куда-то подальше от источника пси-

воздействия. Так, собственно, и случилось, только в более выраженной

форме — где-то треть молодчиков, бежавших впереди, на всем ходу вдруг

упала и стала кататься по асфальту, издавая крики боли, как будто их

внутри что-то разрывало. Еще несколько просто встали, зажимая уши,

лишь малая часть сумела развернуться и убежать сломя голову. Столь

сногсшибательный эффект случился у Павла впервые, даже сам напугался

— не натворил ли он что-то страшного с этими подонками? Подошел

ближе к одному из лежавших — тот уже не верещал, как резаный

поросенок, лишь тихо стонал, по-видимому, приходил в себя. Такая же

картина наблюдалась с другими подельниками, через минуту, пошатываясь,

встали и поплелись куда-то, не оглядываясь на объект своего нападения,

будто забыв о нем.

Эпизод со скинхедами в какой-то мере стал поворотной вехой в судьбе.