9.11 – безусловно, крупнейший терракт в новейшей истории, возможно – в истории вообще. Если говорить о масштабе и последствиях этой провокации, то с «Перл-Харбором ХХ1 века» мог бы сравниться, наверное, только Перл-Харбор века ХХ. Сегодня хорошо известно, что Рузвельт не только спровоцировал японцев невыполнимым «ультиматумом Хэлла», но и, имея доступ к шифрам, прекрасно знал о дне и часе нападения. Тысячи американских моряков были, таким образом, принесены в жертву для того, чтобы США имели исключительный повод для вступления в мировую войну в условиях, когда общественное мнение страны было целиком против военных авантюр.
Условия и последствия 11 сентября 2001 года были подобными. Очевидно, что даже полностью контролируя Администрацию президента, Пентагон и ЦРУ, неоконы всё ещё не имели никакой возможности развернуть большую войну на Ближнем Востоке. Против этого был и Конгресс, и политический консенсус, и общественное мнение Америки. Против был и сам президент Буш, с огромным трудом, и лишь с помощью Верховного суда пришедший к власти, и имеющий ещё весьма слабую легитимность и поддержку в элите и народе. Нет никаких сомнений: без «Перл-Харбора» вожделенная неоконами полномасштабная война на Ближнем Востоке была бы ни в коем случае не возможна.
В статьях «Перл-Харбор ХХ1 века»: самая масштабная провокация неоконов» и «Неоконы против «Империи зла»» мы уже рассказали о некоторых важных моментах биографии этой крайне воинственной «партии». Но чтобы понять настоящий масштаб их мысли, стоит отойти на несколько шагов назад от непосредственных событий 11 сентября.
Лето 1989-го года. В СССР царит оживление перестройки и гласности. Холодная война закончилась. Через пять месяцев рухнет Берлинская стена. В это время в стане неоконов (которые считают себя главными победителями в Холодной войне) также царит радостное оживление. Да, это именно то время, когда победу в Холодной войне было необходимо закрепить на идеологическом, и, даже, — философском уровне.
Тезисы «конца истории» (как конце соревнования идеологий) и наступающего за ним «миллениума» (мессианского века), и, конечно, «исламо-фашистского моря, внутри которого плавают террористы», были выработаны, очевидно, непосредственно в штабе Билла Кристола и Пола Вулфовица. Озвучить же первую часть этих тезисов было поручено молодому протеже Вулфовица, Фрэнсису Фукуяме.
В ментальное пространство мира слова о «Конце истории» ворвались летом 1989г. Одна эпоха кончилась, другая еще не началась. И в этом молчании, этом минутном затишье перед бурным входом наступающей эры, раздастся голос, утверждающий, что история подошла к концу…
Коммунистическая система повержена, соревнование идей завершено, а вместе с ним приходит и конец истории, как драмы развития идей. Начинается новая эпоха мировых отношений, эпоха, в которой будет царить только одна идея и один гегемон — таким был общий смысл статьи молодого, японского происхождения, американца, никому доселе неведомого служащего Госдепа, главы отдела политического планирования, специалиста по Ближнему Востоку, Фрэнсиса Фукуямы.
В статье, озаглавленной ярко и броско, хоть и с несколько осторожным вопросительным знаком: «Конец истории?» провозглашался окончательный триумф западной идеи, объявлялось о конце философии, рисовались перспективы нового чудного мира.
В рамках чисто «атеистической эсхатологии» Фукуямы, «Конец истории» имел, разумеется, чисто политический смысл, и означал, прежде всего, конец (после падение фашизма и коммунизма) идеологических сражений ХХ века.
Наблюдаемое ныне, подытоживал автор, есть не просто «триумф Запада», «не просто окончание холодной войны или завершение какого-то периода всемирной истории, но конец истории как таковой… финальная точка идеологической эволюции человечества и универсализация либеральной демократии… Итак, человечество, как выразился один российский литератор, ждет «счастливый конец».
Впрочем, триумфальное завершение истории сам автор принимал не без ностальгии по «идеологической борьбе, требующей отваги, воображения и идеализма», и называл подобный конец истории, скорее, «печальным». Эта тонкая грусть даже заставляла нашего философа вопрошать в конце: «быть может, …перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?» Но, конечно, этот тихий вздох и не мог отвлечь читателя от тех перспектив, которые открывались перед объединенным западными ценностями миром. Миром, ведомым вперед, в безмятежно-светлое Завтра его авангардом и гегемоном – Соединенными Штатами.
Статья Фукуямы была перепечатана крупнейшими мировыми СМИ, переведена на множество языков, а книга «Конец Истории и последний человек», появившаяся на свет в 1992-м г., стала главным мировым бестселлером кануна миллениума.
Фукуяма не претендовал, конечно, на открытие новой, неведомой истины. Саму идею «конца истории» он почерпнул (чего и не скрывал) у неогегельянца Александра Кожева. Да и прочие идеи Фукуямы не блистали оригинальностью. Ее единственным достоинством, в сущности, и был этот, на редкость вовремя, в момент краткого молчания перед грохочущим началом новой эры, вброшенный в миллионы голов тезис; этот победно поднятый над руинами берлинской стены (этим поверженным «рейхстагом» эпохи борьбы идеологий) звездно-голубой флаг, на котором золотыми буквами было начертано: КОНЕЦ ИСТОРИИ…
Одновременно с тем, как в миллионы умов по всему миру входила идея о мессианской роли Соединенных Штатов Америки, несущих миру благую весть о новом прекрасном мире, она все более прочно утверждалась и в сознании американского истеблишмента, рождая новый дух американской политики, отлившийся скоро в нескольких чеканных тезисах:
1- любое правительство, которое не следует единственно верному пути развития равноценно куче пепла истории.
2- с концом коммунизма концептуальной альтернативы либеральной демократии более не существует.
3 -силы глобальной экономики непреодолимы
4- Экономическая реформа ведет за собой политическую реформу. Свободная торговля, рынки и движение капитала способны демократизировать любую страну в мире
*) Из статьи президента фонда «Евразия» Ч.В.Майнеса (Charles William Maynes) Squandering Triumph: The West Botched the Post-Cold War World. // Foreign Affairs. 1999. Vol. 78. № 1.
В этих членах нового американского «символа веры», нам, тем, кто пережил большевизм, не трудно уловить знакомые обертона: да, все те же, по сути, принципы «перманентной революции», правда, перенесенные на либеральную почву и выступающие под ликом «либеральной идеи».
Но столь безапелляционный мессианизм, развернутый в погрязший в тине замшелых и диких предрассудков мир, не мог не порождать насилия. И действительно, не прошло и двух лет после публикации знаменитой статьи, как торжественно провозглашенный КОНЕЦ ИСТОРИИ заиграл новыми воинственными красками.
Уже в 1991-м грянула война в Ираке, призванная показать миру, что гегемон собирается всерьез защищать явленные им идеалы. А чтобы ни у кого не оставалось на этот счет никаких сомнений, американский вождь, взойдя на трибуну ООН, провозгласил во свидетельство всем народам начало «крестового похода» за построение «нового мирового порядка».
Речь Дж.Буша-ст. в ООН в октябре 1991-го, насторожила тогда многих. Подобным мессианским духом американские вершины власти уже дважды полыхали в ХХ веке: во времена президентства Вудро Вильсона и Франклина Рузвельта. И в обоих случаях Америка оказывалась втянутой в мировую войну…
Так завершалась первая сцена драмы нового мира. Точнее, ее завязка. Теперь же действию предстояло начать разворачиваться. Как и полагается в хорошей пьесе, второй акт драмы окажется гораздо длиннее, будет раскручиваться неспешно и обстоятельно, но, в то же время, и динамично. И так, последовательно набирая обороты, подойдет к своей кульминации, чтобы вспыхнуть в конце сцены ослепительным взрывом…
С 1991 по 1999 гг. США совершат вторжения в Панаму, Сомали и Гаити; развернут войска в Саудовской Аравии; расширят НАТО до границ России; разбомбят Сербию и аннексируют Косово…
К этому времени радужный либеральный цветок Фукуямы окажется уже сильно подвявшим, а насущный интерес будет представлять лишь последний вопрос, пульсирующий в конце его знаменитой статьи: не начнется ли история снова?
И, действительно, уже через год после публикации полноценной книги «Конец Истории и последний человек», в журнале Foreign Affairs выйдет статья, которая не только повторит «эффект Фукуямы», но и задаст новый вектор политической мысли. На этот раз свои «пять минут славы» получит маститый гарвардский профессор Сэмюэль Хантингтон, некогда преподававший Фукуяме политические науки.
В своей статье (озаглавленной с тем же осторожным вопросом: «Столкновение цивилизаций?») умудренный профессор, споря со своим восторженным учеником, с высоты своего опыта скажет: нет никаких оснований отчаиваться в том, что мужеству нечего более делать в этом мире. У Америки по-прежнему много врагов. С крахом коммунистической системы история отнюдь не кончается, но на смену борьбе идеологий модерна грядет, возможно, столкновение мировых цивилизаций, в основе которых лежат самобытные религии.
Повсеместно распространенная, статья Хантингтона мгновенно вызовет новый дружный хор голосов, поддерживающих ее пафос: Америка не может позволить себе, утратив бдительность, почивать на лаврах!
Да, в отличие от своего восторженного студента, профессор Хантингтон прекрасно понимал значение для мира религиозного фактора. Разумеется, в момент краха идеологий ХХ века, «из-под темных вод истории» должны были подняться ее более глубинные смыслы. И новая мировая война могла вспыхнуть уже не на основе идеологических, а на основе религиозных и цивилизационных противоречий…
Через несколько лет правоту Хантингтона впечатляюще докажет сама история. 11 сентября 2001 г. разделит мир на до и после События, на фоне которого будет громогласно произнесено имя нового главного врага человечества: «исламский фундаментализм» и «мировой терроризм»…
11 сентября 2001 г. окончательно разрушит цветочные замки прекраснодушного мира Фукуямы (да он и сам скоро отречется от своих прогнозов). И станут вратами в новую эру, началом нового, некалендарного ХХI века, иного КОНЦА ИСТОРИИ. И теперь из оркестровой ямы мирового театра действительно придет время зазвучать басовым партиям древних библейских книг…
Владимир Можегов
Читайте больше материалов на нашем сайте