Это не я виноват. Жена моя. Ее достали чужие женщины в моей жизни, и она выкатила мне еще одну. Чтобы я умер. Но мне, видимо, еще рано, и я просто запел. Я ведь все ее слова знаю. И вспомнил ее. Просто я слишком долго жил в этих своих Мадагаскарах, и забыл ее. Теперь вспомнил.
Екатерина Шаврина. Еще жива. Но никому не нужна в этой самой Роиссе. Слишком русская для этого недогосударства. Жене тоже понравилось, и она сейчас кормит меня ее песенками. А я не могу писать, потому, что слезы текут.
- По Дону гуляет, по Дону гуляет, по Дону гуляет, казак молодой…
Жена моя ей подпевает. Хотя с ней это редко бывает. Но сейчас поет. И совершенно забыла, что я в эту секунду изменяю ей. С Шавриной, да.
Что мне здесь говорить? Несколько моих последних статей, и все политические. А я не могу так, и после политики ухожу в лирику. Чтобы выжить. Сейчас не успел, и они все меня по кустам затаскали. И мои женщины тоже. За что? Я никого и никуда не призывал. Ведь я – не лидер, так получилось. Я – просто автор, и где-то вижу дальше других, иначе бы вы меня не читали.
Что там она мне написала.
-“Успехов и удач! В жизни, в любви и так далее... и дивана помягче.”
Девочка моя! Я не устану Вас так называть, потому что я мужчина, и своих привязанностей не меняю. Но, Христа ради!!!
Я сломался и упал. Так бывает. Меня нашли добрые люди, и принесли на этот диван. И я виноват только в том, что уже не могу сползти с этого дивана. Я вам пою за Крайний Север и за малагасийских девочек, но меня там уже больше никогда не будет. И на скалах тоже не будет. Но я был там когда-то, поэтому имею право петь об этом.
За что ты меня так? Ведь тебе уже тоже приготовлен диван. Далеко от нас, в теплых и уютных краях, ты знаешь, и уже стремишься туда. А я остаюсь здесь. И шо такого? Еще какие-то деньги есть. И дрова есть. И свежим судаком забита морозилка. И икра судачья там с весны еще осталась. И грибы были, а мы еще доедаем прошлогодние. Соленые, и они за год стали только лучше.
Уходи. Пожалуйста! А я сегодня нашел Шаврину. И буду любить ее. Надеюсь, моя жена не будет меня бить за нее. Или будет бить не очень больно.
Уходи.