Он прошагал по гулким ступеням вниз, к железнодорожным путям. Посмотрел направо – в ту сторону, откуда вскоре должен прибыть состав. Перешёл полотно и направился к скамье по вымощенной добротной плиткой платформе. Было очень чисто, и во всём чувствовался порядок, только в бороздки плиток набились невесомые хвоинки.
Мужчина присел на скамью. Было довольно прохладно, сумерки сгущались, размывая, растушёвывая очертания предметов и всего окружающего пейзажа.
Удивительно, но кроме него вокруг не было ни души. Да, станция небольшая. Даже и не станция, а всего лишь остановочная платформа. Но тем не менее, народ сновал тут постоянно.
Неужели на вечернюю электричку нет никого?.. Он поёжился. То ли от холода, то ли от странного неприятного чувства…
Рельсы убегали вправо и влево. Правее уже было ничего не разглядеть – там пути поворачивали, теперь вдали только чернел лес, и едва слышно доносилось стрекотанье цикад.
Слева, откуда должен прибыть поезд, было чуть светлее, и даже выделялась серая полоска неба с красновато-синими растянувшимися над рощей облаками. Будто кольца дыма от цигарки лешего, про которого в детстве рассказывал ему дед, большой знаток народных сказок и баек всякого рода.
Начинал он всегда одинаково – усаживался на крепкий табурет собственного изготовления, внуку велел забираться под одеяло, прихлёбывал обжигающий травяной чай из алюминиевой видавшей виды кружки с подпаленной ручкой и, откашлявшись, вступал: «Ну, значит, было дело…». Внук дедов чай не жаловал – слишком терпкий и горьковатый. А вот истории…
Каждая новая сказка была страшнее предыдущей, глаза внука становились всё круглее от леденящего ужаса, но воображение само подхватывало и раскручивало сюжет всё дальше и дальше… Правда, дед почему-то до конца так и не доводил своё повествование, завершая монолог тем, что «меньше знаешь – крепче спишь». И спорить с ним или что-либо требовать было бесполезно.
Но как же было хорошо в то далёкое время. Потрескивание дров в печурке, шуршание газеты, запах трав… Спокойно, тепло… Казалось, так будет всегда. Вот бы вернуться в детство, хоть на несколько дней, на один вечер, на миг…
Мужчина за своими воспоминаниями и не заметил, как стало совсем темно. Никто так и не появился, и получалось, что он был единственным ожидающим поезда.
Вдруг на лестнице будто бы мелькнул чей-то силуэт – нетвёрдая походка, сгорбленная фигура. Она качнулась раз, другой, хватаясь за перила, и сделала несколько неуверенных шагов вниз. Ещё не хватало…
Человек на платформе вгляделся в темноту, но никто не спустился на перрон. Куда же подевался нетрезвый попутчик? Мертвецки пьян? Упал и храпит теперь?
И тут до мужчины дошло, что никого и не было… Это всего лишь ветви ивы колышутся под ветром в свете фонаря, будто чьи-то руки, хватающие воздух, и ноги, шарящие опору…
Неожиданно слева, из мрака, возник круг света, луч, который расширялся с каждым мгновением. Состав! Наконец-то! Но почему с таким опозданием, неужели электричка выбилась из графика?..
В котором часу он доберётся теперь до приятеля, с которым собирались завтра с утра порыбачить?! Мужчина вытащил сотовый из кармана, но экран был тёмен, как ночь... Разрядился? Вот же незадача...
В нетерпении он поднялся и сделал пару шагов ближе к путям, хотя поезд был ещё довольно далеко. Мужчина переминался, ёжась на ветру и пристраивая поудобнее громоздкую сумку на плече. Широкая лямка съезжала и, в конце концов, он спустил поклажу и теперь держал её в руке, немного наклонившись.
Рельсы уже гудели, по ним будто шла вибрация от тяжёлой махины мчащегося состава. Свет ослепил, пришлось зажмуриться, да ещё заслониться ладонью свободной руки. А когда человек открыл глаза, в лице его сменилось несколько выражений от поразившей его картины.
Это была не электричка. А невиданный поезд дальнего следования, какие на такой маленькой платформе никогда не останавливались. Локомотив был словно из фантастического фильма о будущем… Он вылетел из тьмы, сверкая, этот не поезд даже, а лайнер, и незаметно замедлил скорость…
Мужчина отступил назад, вагоны бежали мимо… всё тише, уже можно было разглядеть стильные занавеси на окнах… И вдруг состав встал, тяжело вздохнув и мягко заскрипев колёсами, будто солидный господин скрипнул кожаными башмаками. Это было так невероятно…
Никто не выходил, человек по-прежнему был один на платформе. Когда у вагона справа открылась дверь, он невольно обернулся и остолбенел. По узким ступеням спускались стройные ножки, обутые в изящные туфельки.
Проводница, держась за боковой поручень, ловко спрыгнула вниз и теперь смотрела прямо на мужчину, улыбаясь одними уголками губ. Он прирос к месту, а девушка поманила его рукой, словно приглашая за собой. Мужчина поставил сумку на платформу и оглянулся за свою спину, удостоверяясь, что обращаются именно к нему.
– Туманов Кирилл Сергеевич?
Он не поверил собственным ушам, услышав своё имя.
– Ну, что же Вы… Поезд стоит всего две минуты! – проводница смотрела выжидательно, нетерпеливо переступая тонкими каблучками.
– Вы… меня? Откуда… - он не договорил, заметив в руке девушки яркий прямоугольник.
– Вот билет на Ваше имя, – она ещё раз членораздельно прочла его фамилию и снова подняла прекрасные серо-голубые глаза, взмахнув пушистыми ресницами. – Поторопитесь, сейчас отправляемся, – девушка мельком взглянула на циферблат и поправила тонкий ремешок от наручных часов. – Вы же хотели отдохнуть?
– Но это какая-то ошибка, я не покупал билет на поезд, я собирался… в деревню… к другу, – он машинально поднял опять свою сумку.
– Всё оплачено, не волнуйтесь.
Кирилл Сергеич и не заметил, как его подхватили под локоть и увлекли внутрь поблескивающего синим боком вагона.
Рядом с красавицей он как-то даже… заволновался. Тёмно-серый форменный костюм, что называется, с иголочки, облегал безупречную фигуру. Белоснежная шёлковая блузка с замысловатым воротничком подчёркивала гладкую, словно светящуюся изнутри, кожу. Юбка открывала стройные ноги. А гладко зачёсанные блестящие каштановые волосы покрывала стильная шапочка-пилотка с отворотом и фирменным значком железнодорожной компании, который он не успел рассмотреть.
Не успел, потому что его ослепил интерьер вагона. Под ногами была не просто дорожка, а ковровое покрытие, наступить на которое, если так можно выразиться, не поднималась нога. Но его уже повели по коридору.
Стены и перегородки изнутри были обшиты натуральным деревом – во всяком случае, так ему показалось на первый взгляд. Окна сверкали чистыми стёклами, которые только слегка прикрывали крахмальные плотные занавески.
Вдоль окон тянулся резной деревянный поручень, на котором не видно было никаких соединений, будто сделан он был из сердцевины ствола. Слева располагались купе, на двери каждого имелся номер – не просто металлические цифры, а настоящие изделия мастеров-ювелиров. Действительно, по периметру, при ближайшем рассмотрении угадывались меленькие сверкающие камушки. И блеск их был благороден.
Кирилл непроизвольно присвистнул, а проводница быстро обернулась и, вскинув горделиво хорошенькую головку, прошествовала дальше такой походкой, что… слегка закружилась голова, и пришлось взяться за поручень.
– Ваше купе номер 8, – объявила чаровница в железнодорожной форме и приглашающим жестом отодвинула одну из дверей. Причём сделала она это довольно легко, безо всяких усилий, и дверь поехала в сторону так плавно, как по водной глади скользит лебедь, выгнув тонкую шею. «Шеей» в данном случае служила девичья рука.
Убранство купе поражало. Мужчина машинально присел на краешек нижней полки. Это что, кожаное сиденье? Полка тонко скрипнула под весом человека, и тут он заметил стопку шёлкового постельного белья с прелестным рисунком в сдержанных тонах.
– Бельё я Вам застелю, не беспокойтесь, – проворковала проводник и, заметив его взгляд, добавила. – Это натуральный шёлк. В нашем составе всё натуральное. Только у нас созданы условия для превосходного отдыха!
– Простите, но я так и не понял, кто приобрёл для меня билет? И у кого это «у нас»?
– Вам не стоит об этом размышлять. Все услуги оплачены. А наш поезд исполняет все, даже самые сокровенные желания. Нужно только очень захотеть, – назидательно ответила барышня.
Он осматривался, подмечая детали: удобные полочки-держатели для всевозможных мелочей, не просто светильник, а миниатюрную лампу под тканевым абажуром у изголовья, пушистые махровые полотенца с тем же логотипом, что на пилотке проводника, и даже встроенный экран (интересно, что это?) и встроенный же радиоприёмник.
Девушка объявила, что в соседнем вагоне располагается ресторан с небольшой сценой, и буквально через полчаса начнётся концерт.
– Соседнее помещение – удобства, доложила проводница, толкнув незаметную маленькую дверку.
Там оказалась туалетная комната с душевой кабиной, отделанная сверкающим кафелем. Мужчина даже зажмурился.
– Здесь Вы найдёте туалетные принадлежности. Можете привести себя в порядок, переодеться. Костюм для Вас в этом шкафчике.
Действительно, в узкой нише был небольшой платяной шкаф, в котором на плечиках висела шикарная кремовая сорочка и тёмно-коричневая брючная пара с отливом. «В таком пиджаке и жениться можно», – мелькнула у Кирилла нелепая мысль, которую он, впрочем, тут же отмёл, переключившись на рассматривание предмета гардероба. Костюм явно был новый, но никаких этикеток не наблюдалось.
– А какой это размер? – спросил он, сам не зная, почему.
– Размер Ваш, не сомневайтесь. Наша компания ценит свою репутацию и заботится о клиентах, как никакая другая, – ответствовала девушка. – Кстати, обувь тоже для Вас подобрана в соответствии с размером и находится в коробке у шкафа. Не буду Вам мешать. Не опаздывайте, до концерта двадцать минут, мы Вас ждём. Ведь ещё нужно выбрать меню для ужина.
Он не успел спросить, что за ужин – за проводницей уже закрылась дверь. В туалетной комнате, действительно, было всё необходимое – и гель для душа, и пена для бритья, и щётка, и зубная паста неизвестных марок.
Пассажир с удовольствием сполоснулся под тёплой водой, согревшись после уличного холода и ожидания на ветру. Вытерся мягким полотенцем, почистил зубы и заметил мужские духи на стеклянной полочке в специальном углублении. Аромат оказался превосходным – именно такие оттенки ему всегда нравились.
Тут Кирилл вдруг подумал, что поезд давно продолжил движение. Но никакой тряски не ощущается. Он идёт так плавно? Очень странно всё это…
Ещё более странным было то, что и рубашка, и костюм сидели на нём, как влитые. Будто превосходный портной не раз снимал мерки, выбирал материю, а потом шил всё это великолепие не одну неделю. К сорочке прилагались и запонки, которых он отродясь не носил. Но пришлось как-то справляться и с ними.
А когда он нашёл мужские туфли, матово отливающие дорогой кожей, и примерил… Их уже не хотелось снимать. Когда это у него была такая обувь?.. Он привык бегать в спортивной… В новом облачении мужчина почувствовал себя теперь несколько по-другому. В движениях появилась определённая плавность и даже некоторая вальяжность…
Странным было и то, что в вагоне никого не было видно. Пассажиры не сновали туда-сюда, изучая расписание и расплескивая чай из стаканов в подстаканниках, не стоял запах еды – курицы и лапши быстрого приготовления, а также прочих дорожных «прелестей» в виде немытых тел и плохо просушенных простыней. Ах, да, просто он давно не ездил в поездах! К тому же, это купейный вагон, а в плацкарте наверняка по-другому...
Мужчина прикрыл своё купе, предварительно затолкав сумку, которую так и бросил сперва посреди дороги, под нижнюю полку. Полка уже была застелена бельём и накрыта наимягчайшим покрывалом, шелковистым на ощупь. А у изголовья красовалась не жалкое подобие в виде сплюснутого уголка, а самая настоящая пышная подушка, которая так и манила опуститься на неё щекой. Ему сразу захотелось спать, но подвести красавицу-проводницу он не мог. Она ведь сказала, что будет его ждать…
Кирилл отправился по коридору, шурша туфлями по персидскому ковру. В том, что он персидский, уверенности не было, просто это сочетание как-то сразу пришло ему на ум. Не вагон, а царские хоромы! Ладно, сейчас посмотрим, что там, в ресторане…