В 186… году Донской казачий №… полк был расположен в местечке К-ва, в Польше. То было время, когда в душе поляков ещё не угасла жажда мести к русским, а в особенности к нам, казакам. Раздражение их высказывалось не только на словах, но и на деле, когда нам по обязанностям службы приходилось сталкиваться с ними. Благодаря такому положению вещей, в полку явились лица, желавшие, во что бы то ни стало поддержать вековую славу казачества. В этом отношении более других выделялся сотник Петров.
Однажды, это было летом, офицеры нашей сотни были приглашены польским помещиком Т-м, соседом по стоянке, на вечер, устроенный в честь его именин. В числе приглашённых был и Петров. Помещик Т-ский слыл хлебосолом, отличным агрономом, любителем светских удовольствий, но, как истый поляк-патриот, был человек со странными понятиями о казачестве, сложившимися у него или вследствие незнания казаков, или по впечатлению, произведённому на него, или просто врождённой к ним ненависти.
– Дорого заплатил бы я,- обратился к нам Т-ский, - если бы лично мог убедиться в храбрости, находчивости и ловкости казаков.
Петров просиял. Он давно искал случая заставить гордого магната признать в казаках удаль и молодечество и не упустил момента воспользоваться им.
– Позвольте, перебил он Т-ского: я не позже двух недель доставлю вам удовольствие убедиться в этом. Угодно пари? Казаки нашей станицы уведут из замкнутой конюшни тех рысаков, на которых вы часто приезжаете в местечко К-ва.
– Конюшня будет заперта? – нетерпеливо перебил его Т-ский, подозрительно посматривая на Петрова и как бы желая убедиться, не шутит ли тот.
Но Петров был далёк от всяких шуток.
– Конюшня будет заперта изнутри, - добавил он, - лошади прикованы и охраняемы людьми. Насилий употреблено не будет, а увод лошадей произведён будет единственно при помощи тех качеств казаков, которых вы в них не желаете видеть.
Т-ский охотно принял условие; пари состоялось. Здесь же один из офицеров принял заклад от обеих сторон по сто рублей. Охотники увести лошадей не замедлили явиться. То были два юрких казачка нашей сотни. Петров постарался пояснить казакам всю трудность данного им поручения, прибавив при этом, что успешным выполнением его они поддержат честь и славу казачества.
Неделю казаки изучали местоположение конюшни, собирали справки о мерах предосторожности, принятых там. Наконец, в один из июльских дней, когда жара достигает крайних пределов, охотники приступили к выполнению задуманного ими плана. Купив фосфора и достав сальную свечу, казаки разделись донага, усердно смазали друг друга свечным салом, укрепили на головах бычьи рога, концы пальцев рук и ног намазали фосфором; под глазами тем же фосфором вывели круги. Словом, ловко изобразили собой чертей, как их обыкновенно рисуют суздальские богомазы.
Вечером, накинув на себя изорванные кафтаны и нищенские сумки, казаки появились перед усадьбой Т-ского. Конюхи выводили рысаков со двора на водопой. Казаки под видом нищих незамеченными вошли в конюшню, влезли на сеновал и притаились там. Конюхи не заставили себя долго ждать. Убрав лошадей и заковав их в цепи, они заперли конюшню железным прутом.
Наступила ночь. Конюхи расположились на полу конюшни и, закуривши трубки, в полудремоте разговаривали между собой. На сеновале что-то зашумело. Конюхи вздрогнули. Лошади захрапели и попятились в стойла. Раздался оглушительный свист. С сеновала что-то свалилось, засверкав в темноте. Произошла страшная картина: лошади становились на дыбы, изо всех сил били задними ногами, стараясь освободиться от цепей. Конюхи, полумёртвые от страха, валялись на полу, лепеча слова молитвы. Мнимые черти не дремали. Один из них перед глазами испуганных конюхов выделывал замысловатые фигуры, шипя и вертясь колесом, а другой при помощи отмычек расковывал лошадей. Дверь распахнулась, и два всадника быстро понеслись к местечку К-ва.
Только к рассвету опомнились сторожа от страха. Час спустя, бледные, они были позваны к Т-скому, который ещё в постели был извещён письмом о случившемся. Много надо было усилий, чтобы уверить конюхов в том, что не черти, а казаки угнали лошадей. Т-ский не жалел о потере заклада и дал ещё казакам на водку за то, что они рассказали ему, как они ухитрились украсть его лошадей.
Газета «Донская речь» № 42 от 12 апреля 1887 года.
Навигатор ← Предания/рассказы