Некогда светлая Лилит окунулась во тьму, просто потому что добро отвергло её, а зло заманчиво звало к себе. Она превратилась в ночной кошмар, поселив внутри себя маленьких демонов.
***
Я ходил вместе с ней на французский, она сидела в первом ряду, была главной любимицей преподавателей. Марлен общалась со многими, но даже несмотря на это, никто на самом деле не понимал её настоящую сущность.
Я точно знал, что она курит дамские сигареты в тайне от тех, для кого создавала образ той самой правильной девушки, а вечная пустота в её глазах говорила не о лёгкой загадочности, а о безразличии к серому фону. Мне казалось, что её руки должны быть холодными, Марлен вечно трогала свою шею, возможно пытаясь согреться.
Её лицо обсыпало светлыми веснушками, а губы со вкусом вишнёвого блеска (я любил фантазировать на этот счёт) растягивались в солнечную улыбку. Её невозможно было не любить.
Я помнил то, как поднимаются аккуратные бровки сероватого цвета, когда Марлен удивляется, как она жмурится во время смеха. Я не мог забыть небольшую родинку над левым глазом, которую можно было заметить лишь тогда, когда она прикрывала свои очи.
Её вьющиеся волосы чёрного, как крыло ночной совы, цвета доходили до середины поясницы. У Марлен были небольшие ладони с изящными пальцами. По её фарфоровой коже хотелось провести кончиком пальца.
Я готов был поклясться, что запомнил весь её гардероб. В праздничные дни она надевала платье с рукавами фонариками, в университете её можно было встретить в винтажной юбке (раньше она принадлежала её бабушке).
Она словно была сделана из липкого мёда. Сначала ты ощущаешь сладость, потом понимаешь, что наелся, но твои руки уже измазаны в нём. Я же был просто небольшим пятнышком, что боялось подойти ближе, просто потому что оно могло стать ложкой дёгтя в той самой бочке.
К тому же, у меня была жуткая аллергия, поэтому та самая сладость ощущалась как что-то совершенно тошнотворное. Знаете, я готов поклясться, что чувствовал привкус меди. Возможно просто совпадение, но для меня оно значило многое.
У меня не было имени, которым она могла бы назвать меня. Я ничто из себя не представлял и был уродлив, об этом мне рассказало разбитое зеркало, что занавешено грязной простыней.
Несмотря на это, я любил провожать её до дома, она даже не догадывалась о том, что я следовал по её пятам. Марлен любила облака, она часто останавливалась, чтобы сделать фотографию или просто запечатлеть их в своей памяти.
Она снимала квартиру в небольшом здании. Я не знал, любила ли Марлен читать, но рядом находился небольшой книжный магазин, возможно она выбрала это место именно из-за него.
***
По воскресеньем Марлен ходила в церковь. Я не был верующим человеком, поэтому всегда оставался в дверях.
Она садилась на одну из деревянных лавочек, складывая руки вместе. Марлен любила запах воска и завораживающий свет, исходящий от разрисованных витражей. Вот только молилась она далеко не Господу Богу.
Несколько лет тому назад она пришла к пастору с рассказом о том, что сам диавол пришёл к ней во сне. Тот был одет в чёрную рубашку и лаковые туфли, он имел приятный голос, хорошо располагающий к себе.
Лилит приводили в ужас все вещи, о которых он говорил. Мужчина словно гордился руками омытыми по локоть в тёмно-красной жиже. Но, где-то в глубине души, она понимала, что все те слова, маняще переливались на кончике его языка.
Говорил о том, что с ним у неё есть возможность получить всё то, о чём она мечтает за считанные секунды. Сделка с диаволом стала чертовски привлекательным плодом, что к сожалению был под запретом.
Однако пастор, тот кто должен был наставить на путь истинный, лишь рассмеялся, словно услышал самую смешную шутку в своей жизни. Марлен почувствовала себя беззащитной, проигравшей, будто Господь Бог отвернулся от неё.
***
По вторникам она навещала старенькую бабушку, что жила в одном из тех ветхих домиков, что насквозь пропахли ментоловый мазью для колен и мокрой пряжей ярко-красного цвета.
Стены в комнатах были выкрашены в грязно-жёлтый цвет. По пыльным углам бродила старая кошка, она болела артритом, поэтому, наступая мягкими подушечками на скрипящие половицы, хмурила белёсые брови.
— Ты до сих пор не потеряла веру? — Спрашивает старушка, замечая на девичьей шее небольшой крестик.
Девушка прикасается к серебру, одним судорожным движением срывая с шеи цепочку. Она стала обжигать кожу, словно напоминая о том, что Лилит изменила своим принципам, привитым с детства.
Бабушка часто говорила о том, что вера является опасной ловушкой. Лилит никогда не понимала истинного значения этих слов, а сейчас её кажется наконец осенило. Возможно по молодости старушка совершила ошибку, а обратившись за помощью, была отвергнута.
Девушка сжимает небольшой крестик в ладони. Она медленно выдыхает, пытаясь успокоиться, но первая слеза всё же обжигает фарфоровую кожу. Она плачет. Плачет, словно маленькая девочка, просто потому что демоны сложили свои костлявые руки на её хрупкие плечи и затушили все свечи.
Старушка грустно улыбается, понимая, что демон, вцепившийся когда-то в неё, вопреки всем правилам, возжелал её внучку. Что-то такое внутри невинных девушек семьи Гилти всегда привлекало поглощающую тьму.
Она прижимает Лилит к своей груди, позволяя горячим слезам впитываться в коричневого цвета кардиган. Девушка тихо всхлипывает, сжимая ткань в закрытых ладонях.
Лилит далеко не слабая, она не плачет, прислонившись к чужой груди. Просто тёмная жидкость уже давно начала переливаться через край, а терпеть это невыносимо.
***
Адам всегда позволял им решать за себя, что из себя представляет добро, и где плодится зло. Были они правы, иль нет, не имело значения.
Он окунулся во грехи собственные. Похоть, разврат и горький привкус на кончике языка. Адаму пришлось стать падшим, дабы понять, что зло, тягучее, словно патока, заключалось в нём самом. Диавол умел увлекать за собой некогда светлых.
Бутылка с обжигающей горло жидкостью янтарного цвета постепенно становилась пустой, забирая с собой контроль над юношеским телом. Мысли постепенно путались, позволяя Лярве* присесть рядом.
Она напомнила ему о той, что когда-то отвергла его. Адам встретил её на первом курсе, он сразу же заинтересовался молодой девушкой, стал проявлять знаки внимания, был уверен, что в конечном итоге они останутся вместе, потому что никто до этого не смел отвергать его.
Лилит же прилюдно назвала его навязчивым придурком, что не может принять «нет» в свой адрес. Адам вышел из игры проигравшем, оскорблённым. Она слишком сильно задела его самолюбие, стены, выстраиваемые годами, рухнули, показав народу жалкое отродье.
Адаму впервые захотелось отомстить настолько сильно, что он не задумываясь над последствиями, направился по знакомым улицам к своей главной цели.
***
Закатное солнце отражалось в хрустале бокала на тонкой ножке. Она сделала небольшой глоток, прикрыв уставшие от вечного недосыпания глаза. В момент, когда Лилит заправила выбившуюся прядь волос за ухо, рукав старого свитера сполз до середины предплечья.
Внезапно раздался звонок. Лилит спрыгнула со столешницы и подошла к входной двери. Посмотрев в глазок, она с удивлением отошла от входа на несколько шагов. По ту сторону стоял Адам Бенефакт, коренастый парень с волосами пшеничного цвета. Он бегал за ней весь первый курс, после чего был отвергнут.
Она понимала, что в данный момент, сжимая ладони, он находился не в самом хорошем расположении духа, но страха, как такового, не было.
— Лилит, пожалуйста, открой, — тихо просит, пытаясь рассмотреть молодую девушку через небольшой глазок. — Нам надо поговорить.
Его слова были переполнены искренностью. Лилит хотелось верить во что-то светлое внутри каждого человека, поэтому она сжала в руках железный ключ. Она неуверенно
отодвинула щеколду, автоматически отходя назад.
Парень ступил на порог, оглядываясь. Лилит глубоко вздохнула, мысленно готовясь к его дальнейшим действиям.
— Прекрати, пожалуйста, появляться в моей жизни, — проговаривает, поглядывая на него из-под опущенных ресниц.
Парень приподнимает уголки губ, подходя к ней вплотную. Лилит пятится назад, спиной ощущая холодильник, стоящий в небольшом коридоре. Она чувствует его пьяное дыхание на своей шее, девушка практически не дышит, боясь пошевелиться.
На его плече поселилось два демона. Они сладко шепчут о том, что юноша встал на правильный путь. Адам сжимает девичью шею правой ладонью. По её щекам текут горячие слёзы, она умоляюще прикасается к его руке, пытаясь ослабить хватку.
— Пожалуйста, — она тихо шепчет, глотая слёзы. Лилит не может найти сил даже на малейшее сопротивление, слишком много всего случилось за эти дни.
Адам молчит, он наконец-то смог стереть с её лица чёртову уверенность и поселить страх, пожалуйста, дайте ему всего лишь минуту, дабы насладиться этим. Юноша отходит на шаг, всматриваясь в своё творение.
Он внезапно бьёт её по лицу. Лилит ошарашенно прикасается к разбитой губе, ощущая на пальцах кровь. Со второго удара она валится с ног. Юноша улыбается, пятясь к входной двери. Он резко срывается, исчезая за лестничной клеткой. Адам надеятся, что те самые демоны, останутся наедине с юницей.
Девушка обнимает себя за колени, пытаясь спрятаться в собственных волосах. Лилит не понимает, чем заслужила такое.
***
После той злополучной ночи демон вновь навестил её во сне, он как обычно встал возле её кровати и позвал по имени.
«Лилит»
Он сказал, что боль действительно уйдёт, только если девушка сделает всё то, о чём он попросит. Дабы получить освобождение ей придётся обратиться ко тьме, это единственное решение, пришедшее в одну из самых тёмных ночей.
В плетённом мешочке, что находится за барной стойкой, в одном из ящиков, лежит обожённая кость младенца, веточка вербены и пуговица от его любимой куртки. Демон сказал, что это его дары.
Она кладёт лезвие от бритвы в точно такой же бокал, какой сейчас стоит на барной стойке в местном клубе. Её руки дрожат, но Лилит совершенно спокойна, этот тремор говорит лишь о том, что она в сладком предвкушении.
Она проводит ножом по раскрытой ладони, густая кровь капает в бокал. Лилит закрывает глаза, складывая руки вместе. Он сказал, что ей нужно начать молиться, а остальное за ним.
Утром, Лилит прочтёт в газете о том, что в теле молодого Адама Бенефакт* при вскрытии обнаружилось лезвие от бритвы, которое и послужило причиной смерти.
***
С каждым днём понимание того, что именно она виновата в его смерти подступало всё ближе. Оно сжимала её в своих костлявых руках, перекрывая воздух. Лилит отчаянно просила его остановиться, но какими громкими не были бы её крики, она собственными действиями навсегда погасила свой свет, что так интересовал дьявола.
Он просто забрал то, чего так желал, бросив её с этими последствиями и мыслями в голове.
***
Лилит подходила к самому краю. Она сжимала пальцы, чувствуя холодную дождевую воду под босыми ногами. Волосы прилипли ко лбу, шёлковое платье стало практически прозрачным.
В глазах девушки отражалась полная луна. Она пыталась не смотреть вниз, Лилит хотела в последний раз насладиться блеском звёзд. Казалось, что лишь они одни остались единственной каплей света для неё.
— Человек приходит в этот мир нагим, нагим и уходит, — шепчет, стягивая лямки. Тело покрывается мурашками, она переступает через платье, улыбаясь.
Её душа стала заблудшей, а найти выход оказалось непосильной задачей. Возможно любой другой человек смог бы справиться с этим, но она слишком слаба.
Тьма помогла ей обрести покой.
***
В тот день шёл дождь. Наступил вечер, поэтому многие люди возвращались с работы. Они спешили, держа в руках зонтики.
Какой-то мужчина, сейчас уже точно не вспомнить, заметил бездыханное тело молодой девушки. Он конечно позвонил в скорую помощь, как и полагалось в таких случаях. Нет, он не верил в то, что она ещё жива, просто это первое о чём тот подумал.
Она лежала на мокром асфальте в чересчур неестественной позе, рядом с головой образовалась лужа крови, что растеклась в огромное пятно. Девушка была абсолютно нагой, поэтому мужчина поспешил накрыть её тело своей промокшей курткой. Её лицо выглядело слишком бледным по сравнению с мрачными тучами. Мужчина отвернулся, дабы не видеть этих стеклянных глаз.
Через несколько минут приехала скорая, работники переложили тело на каталку и накрыли плотным полиэтиленом.
Люди начали сходиться, образуя толпу. Молодая девушка, являющаяся журналисткой, не стала исключением. В её руках была старенькая камера, она снимала происходящее в попытке сделать хороший репортаж.
— Совсем ещё юная девушка - Лилит Гилти*, покончила с жизнью, спрыгнув с десятого этажа жилого дома, — произнесла блондинка, наводя на себя камеру.
В двух метрах от неё стоял молодой парень. Он держал зонтик в руках, смотря на то, как её тело упаковывают в машину.
— Моя бедная Марлен, — тихо произносит, разворачиваясь в другую сторону. Он идёт своей дорогой, переступая через лужи.
***
Свет каждого человека может перегореть, никто не застрахован. Вот, только лишь ему одному по силам сделать выбор, сменить лампочку или жить в полной темноте.
Спустя несколько лет после того случая, он наконец смог задать себе тот вопрос, ответа на который боялся больше всего на свете.
«Существовала ли Марлен?»