От Тутаева до Курбы дорога довольно глухая и разбитая, от чего в Ярославской области, надо заметить, быстро отвыкаешь. В одном месте у дороги попался памятник, судя по всему погибшему в ДТП, и погибший этот явно при жизни был и богат, и любим.
Курба известна с 1426 года (хотя скорее всего была и раньше), и как нетрудно догадаться, жили в ней Курбские - ветвь от ветви ярославских Рюриковичей, один из знатнейших родов Великого княжества Московского, не вставший в один ряд с какими-нибудь Шереметевыми или Трубецкими разве что потому, что во времена их расцвета Русь ещё была деревянной, и выдающихся храмов и дворцов они после себя не оставили. Курбские были родом воинов, и почти в каждом поколении прославились победами - кто-то бился с татарами, кто-то с литвинами, кто-то покорял Северный Урал...
Так и Андрея Михайловича Курбского, перводиссидента нашего, продолжатель его дела Рылеев в своём стихотворении охарактеризовал: "Надежда скорбных россиян, гроза литовцев, бич Казани" - один из ближайших соратников Ивана Грозного, он вместе с царём брал Казань и воевал Ливонию, а потом, видя неизбежность поражения в войне и казни других "соратников", взял да сбежал в Литву. Король оказал ему тёплый приём, дал во владения Ковель с окрестностям, и позже наверное не раз об этом жалел, но терпел, стиснув зубы - именитый беженец, незаменимый в пропагандистских целях, оказался вспыльчив, нагл и агрессивен и периодически даже воевал с окрестными панами.
Ещё писал письма Ивану Грозному, вместе с царёвыми ответами ставшие одной из вех русской публицистики, и занимался историческими трудами, в первую очередь составив свою "Историю великого Московского княжества", в которой об Иване Грозном и Иване III собрал все возможные мерзости. При всём том в теории он очень любил родину, тосковал по ней, много говорил о значении православия, царской власти и прочем... Короче говоря, был основоположником того феномена русской мысли, что остаётся неизменным уже почти полтысячи лет.
Ливонская война и Великая Смута вообще на русскую культуру оказали грандиозное влияние, и сам феномен "русского западничества" зарождался на полях русско-польских войн. Поставленный теми событиями и лишь подтвержденный всеми последующими войнами вопрос я сформулировал бы так: "Стоит ли противостоять тем, кто совершеннее тебя?". И раз за разом побеждая в войнах с Западом, но век за веком живя беднее и грустнее побеждённых, словом чаще отвечали "нет", а делом - чаще отвечали "да".
Но к Курбе это всё имеет только то отношение, что после бегства Андрея Крупского (именно под такой фамилией он фигурирет в Литве) в опале оказался весь род, вотчину у них изъяли и дальше она меняла хозяев ещё не раз, и в интересующее нас время - с 1743 года по середину 19 века - это были Нарышкины. Собственно, это было одно из "торговых сёл", коими так богата восточная часть Ярославщины вдоль старинной Ямской дороги, где многие крестьяне были фактически купцами, а уровень благоустройства приближался к небольшим городкам, но где-то рядом всегда была усадьба господина.
Ещё таких сёл много было на Нижегородчине - например, знаменитый Городец городом-то не числился. По сути дела, это был наш аналог "местечек", не сказать бы - штетлов, но только сугубо русский по этническому составу. Какие-то из них, как тот же Городец, при Советах повысились до городов, другие - напротив, откатились к состоянию обычных сёл.
В 1895 году в Курбе открылась едва ли не первая в России сельская библиотека. Вот ещё какое-то крупное старое здание близ автостанции:
А в другую сторону с того же места открывается вот такой вид:
Безымянная часовня конца 19 века, необычнейшей формы и огромного размера Казанская церковь (освящена в 1770-м году, а заложена, вероятно, в 1743-м, когда Курбой овладели Нарышкины), обезглавленная Воскресенская церковь и колокольня. У часовни неизвестно даже посвящение (хотя селянам сейчас служит только она), у Воскресенской церкви и колокольни - возраст: первая может быть хоть конца 17-го, хоть начала 19-го века, вторая - явно рубежа 18-19 веков: типичнно верховолжская устремлённая к небу колокольня вроде той, что торчит из воды в Калязине. Серьёзных исследований не проводилось, реставраций (на момент моей поездки!) не велось, типично русское сочетание величия с забвением.
Воскресенская церковь по крайней мере недавно была клубом. Сейчас, такое ощущение, начинает реставрироваться - глядишь, лет через 20 и до Казанской церкви с колокольней руки дойдут.
Обкарнали, в прямом смысле слова, безбожно, срубив не только главки, но и второй этаж - больше теперь похоже на палату, чем на храм:
Казанская церковь - сооружение совершенно загадочное. Многолепестковые храмы на Руси были и раньше и занесли сюда эту традицию итальянцы - например, собор Высоко-Петровского монастыря в Москве. Были подобные храмы и в Западной Руси - в Галиче (но там от них остались лишь фундаменты) и Владимире-Волынском. Однако всё это "дела давно минувших дней", а тут - 18-й век, и вдобавок, по числу "лепестков" у Курбской церкови нет никаких аналогов - их у неё целых 16. На фотографиях она почему-то кажется небольшой, вблизи же довлеет над зрителем, как градирня:
Исключительно красивые кресты, обсиженные галками:
В окнах видны фрески. В одно из окон легко влезть:
Внутри как будто скот держали... Четыре пилона разной ширины и формы:
Под сводами гуляет ветер... Стены простоят ещё не один век, роспись наверное тоже продержится ещё десятилетия. И всё же это не оправдание - не должен быть столь удивительный храм в столь печальном виде. Курбский явно хотел, чтобы в нашей стране подобного не было, тем более в его родном селе; проблема в том, что его союзники и покровители хотели, чтобы и самой нашей страны тоже не было. Вот эта оговорка и делает неразрешимым поставленный Курбским вопрос. Стоит ли противостоять тем, кого считаешь справедливыми, если чувствуешь их несправедливость лично к тебе?
Гуляя вокруг мёртвой церкви, я приметил ещё пару храмов вдали, и мы поехали к ним, попетляв по посёлку.
И завернули в соседние в село Васильевское, вплотную примыкающее к Курбе через речку Малая Курбица.
Вот такой оттуда открывается вид:
Там обнаружилось нечто, похожее на небольшой монастырь:
Но это не монастырь, а Васильевский погост - целиком сохранившися комплекс летней и зимней церквей, святых ворот и кладбища. Собственно, летняя - Смоленская церковь (1793-1804) с пятью главками, зимняя - Спасская (1745) с явно более поздней колокольней.
Вроде бы, ни с какими великими событиями этот погост не связан. Но Спасская церковь, по местной легенде, перестроена из палат Андрея Курбского и от неё к Курбскому погосту якобы вёл подземный ход, где после изгнания Перводиссидента люди прятались от набегов:
Спасская церковь никогда не закрывалась. Её настоятель отец Иоанн - человек очень деятельный и образованный, собирает разную историческую информацию, организует субботники силами окрестных жителей, и в общем по состоянию церквей его деятельность видна:
Курбский погост же в таком запустении просто потому, что некому ходить в такой огромный храм, как там - его должны восстанавливать не прихожане, а государство или хотя бы волонтёрские организации. Здесь же всё в самый раз:
Задние ворота и одинокая могила:
Общий вид:
Впечатлённые всем этим - разрухой, величием, таинственностью, красотой - словом, стариной России, выехали на Ярославское шоссе да погнали в Москву, по объездной Ростова, через центры Переславля и Сергиева Посада. Это древняя Ямская дорога, связывавшая Москву сначала с Ярославлем - главным в те времена портом на Волге, затем с Архангельском - главным портом на море, и была она когда-то лучшей дорогой Европы, по которой 1200 километров можно было преодолеть "на перекладных" всего-то за 12 дней.
Архангельск, где уже стояли английские и голландские фактории, стал главным портом лишь после окончательного поражения в Ливонской войне и потери надежд выйти к Балтике; у победителей доживал старость Анджей Крупский, бывший Андрей Курбский, чей сын перешёл в католичество, а дальние потомки в 1686 году вернулись и в Россию, и в православие, как раз накануне второй попытки овладеть Прибалтикой...
Затем пришла новая эпоха, Архангельский порт быстро опустел, а с ним началось увядание всей этой стороны, купеческих городов не только на Ямской дороге, но и на бесчисленных реках в бассейне Белого моря и Верхней Волги - но именно в процессе это упадка по всем этим городам строили их красивейшие храмы. А что дорога очень старая, особенно хорошо заметно по церквям, так красиво поставленным на её поворотах:
