Воздух был буквально пропитан воспоминаниями, Насте казалось, что Стас со стороны продолжает наблюдать за ней и за тем, как складывается её жизнь. Только спустя год она наконец смогла без дрожи в голосе упоминать его имя.
(Начало рассказа доступно здесь)
Настя проснулась около девяти утра, Аня уже час как задремала, сидя на диване. Повертев в руках телефон, она всё-таки решилась набрать номер матери Стаса. Они всегда хорошо ладили. За три года отношений, она всего пару раз видела её, но созванивалась или переписывались они почти каждый день.
Насте порой, казалось, что с Еленой Валентиновной она ладит даже лучше, чем с собственной матерью. А уж как ждала мама Стаса их с Настей свадьбы словами не описать. Всё-таки единственный сын. Встретил девушку, которая пришлась по душе не только ему, но и будущей свекрови.
Настя нажала кнопку вызова без особой надежды на то, что кто-то поднимет трубку. Неожиданно раздавшийся голос Елены Валентиновны, заставил Настю занервничать так, что она не сразу смогла задать самый главный вопрос.
– Да, Настенька, – как ни в чём не бывало, ответила пожилая женщина. – Как ты, милая?
– Елена Валентиновна, я… Как вы? Как здоровье? – мысли Насти путались и она на автомате задавала вопросы.
– Да ничего, согласно возрасту, как говорится. Ты как? – повторила свой вопрос женщина.
– Плохо я, – не сдерживая слёз, ответила девушка. – Вы не знаете, где Стас?
– Так вон он, на диване спит, – спокойно ответила Елена Валентиновна. – Приехал под утро, толком ничего не объяснил. Сказал только, что уволился. Здоровье подкачало. Сама знаешь, какие нагрузки у него были. Что от тебя ушёл тоже сказал, в душу попросил не лезть. Ну что я, сына не знаю своего, что ли. Он всё равно всей правды не расскажет. Придёт время, даст бог, узнаем. А нет, значит, нет. Ты не сердись на него, дочка.
Не в силах ничего ответить, Настя сбросила вызов.
– Ну что там? – спросила Аня, подходя к Насте.
– Он дома у матери. С работы ушёл, от меня ушёл. Теперь спит довольный на диване. Ненавижу! – вдруг воскликнула Настя и что было сил бросила телефон на пол, тот моментально разлетелся на несколько крупных деталей. – Ни минуты больше не хочу оставаться в этой квартире. – Настя бросилась к домашнему телефону и, поглядывая на стикер, лежащий рядом с аппаратом, набрала номер квартирной хозяйки и договорилась с ней о встрече.
Квартирная хозяйка нисколько не удивилась Настиной просьбе и моментально перевела ей предоплату на карту, попросив оставить ключ у консьержки. Настя быстро собрала свои вещи и, последний раз осмотрев квартиру, где она была так счастлива захлопнула за собой входную дверь. Ей понадобился целый год, чтобы перестать ежеминутно думать про Стаса. Всё вокруг напоминало ей о нём: у фонтана он впервые подарил ей цветы, в этом кафе они отмечали его рабочие победы, на той скамейке он утешал её, когда она завалила экзамен.
Снова была зима, но уже не такая морозная, как в прошлом году. Настя спокойно брела домой, когда на экране её нового смартфона высветился номер Елены Валентиновны.
– Да? – осторожно ответила девушка, не зная чего ожидать от этого звонка.
– Настенька, дочка, Стаса больше нет. Похороны завтра. Приезжай, пожалуйста, ведь он так тебя любил, – сквозь громкие рыдания, всхлипывая, проговорила женщина.
….
Настя не веря, что всё это происходит наяву, невидящим взглядом смотрела на свежую могилу.
“Этого не может быть, так больно терять тебя дважды”, – думала Настя, украдкой утирая предательски катившиеся слёзы.
– Он на родник пошёл. Святой воды набрать. Рождество же, надо было набрать воды, – шептала убитая горем мать, смотря куда-то вдаль, рассеянным взглядом. – Он просто провалился в прорубь и потерял сознание, ударившись обо что-то. Какая странная смерть. Мне тут сказали, что, если в большой праздник человек так неожиданно уходит – это бог собирает чистейшие души.
Чистая душа была у моего сыночка. Работать он хотел по совести и на сделку с ней не соглашался. Тебя, Настенька, очень любил и боялся, что и до тебя доберутся эти нелюди, оттого и отказался от своего счастья, – сказала Елена Валентиновна, повернувшись к Насте.
“Твоя душа чиста и ты там, где тебе хорошо. А мне нужно как-то жить с этой болью”, – подумала девушка и, опустив пониже капюшон, пошла в сторону выхода с кладбища.