Как-то в одной из крымских телепрограмм я увидела сюжет: учебная гончарная мастерская, оборудованная по всем правилам. Печи для обжига, раскаточные круги, стеллажи. И детские руки, которые, как по волшебству, превращают бесформенный материал в кувшины, тарелки, сувениры… Съёмка проходила в Лозовской специальной школе-интернате, где царила добрая и уютная атмосфера. Мне сразу захотелось побывать там и увидеть всё своими глазами. И вот наша встреча с директором этого учреждения состоялась. Ирина Карлюга провела для меня настоящую экскурсию, познакомила с воспитанниками и преподавателями, о многом рассказала. А начала, конечно же, с истории:
— Заведение существует с 1951 года. Вначале это был детский дом общего типа для малышей и подростков, чьи родители погибли во время войны. В 1958-м подняли учебный корпус. Ещё через год построили столовую. Теперь здесь по специальной программе обучаются ребята с тяжёлыми нарушениями речи, в том числе дети-сироты. Сейчас у нас 250 воспитанников из 22 регионов Крыма. 200 живут в интернате. В следующем году будем отмечать 65-летие школы (42 года исполнится логопедическому интернату). Коллектив у нас дружный, стабильный. Многие проработали 35—40 лет. Шесть педагогов-воспитателей награждены медалями «За доблестный труд» (свыше 40 лет на одном месте). Дети получают общее образование, оканчивают девятилетку (по нумерации учатся с первого по десятый, а фактически на год продлевается), далее поступают в техникумы, колледжи, училища. В силу своих особенностей больше ориентированы на рабочие профессии. И мы в этом помогаем: на уроках труда, в беседах, чтобы быстрее осознали, что им ближе.
— Ирина Евгеньевна, а чем ещё занимаются ваши воспитанники?
— Здесь сложились серьёзные спортивные традиции. Созданы футбольная, волейбольная команды. Сотрудничаем со многими организациями, участвуем в соревнованиях. Детям с нарушениями речи очень важно научиться правильно дышать, развивать дыхательный аппарат. Поэтому, кроме спорта, ещё поём. К Новому году каждый класс готовит большую музыкальную постановку — сказку. Зрителей, правда, маловато. Всех пригласить не можем из-за ограничений. Но это пока, в период пандемии. Для ребят, кто интересуется технологией приготовления еды, в специально оборудованной кухне проводим кулинарные занятия. Столовая не приспособлена для индивидуальной работы. Приглашаем поваров из ресторанов. Они дают мастер-классы вне уроков. Особенно ориентируемся на выпускников.
— Сиротство — слишком болезненная тема, пробирает до мурашек. У вас таких ребятишек много. С виду обычные — шумные, озорные. Но если приглядеться, у каждого в глазах один и тот же вопрос: «Почему?». Как на него отвечаете?
— Мы живём одной семьёй — небольшие классы, группы по 12—16 человек. В каждой — воспитатель, который хорошо знает подопечных. Ребёнок может позвонить в любое время, просто подойти и чем-то поделиться. Работают психологи, педагоги, логопеды. Большинство ребят помнят родителей, надеются, что те возьмутся за ум и заберут их. Мы не разубеждаем. Пусть надежда остаётся. Невозможно заменить отца или маму, тем не менее стараемся: ничего не пропустить, вовремя отреагировать, создать максимально домашние условия. А на практике сталкиваемся с тем, что ребята порой уезжать не хотят: ни в лагерь, ни в санаторий. В нынешнем году пятеро выпускников поступили в колледжи, живут в общежитии. Но приходят каждый день. Не так, как в обычной школе: получил аттестат — и иди своей дорогой. Часто говорю на педсоветах: если дети наших воспитанников здесь учиться не будут, значит, главная цель достигнута. Каким бы замечательным ни был интернат, это не есть норма. Разумеется, ситуации бывают разные. Развитие речи, сами понимаете, от многого зависит. С кем не общаются, тот и не говорит.
— Трогательно всё, что касается детей. Какие-то особенные ситуации припоминаете?
— У нас любой день особенный. Приходишь утром — и каждого ребёнка надо обнять. А сколько тревожных моментов бывает, когда все плачем — от радости, от волнения! Приезжают братья, сёстры, воссоединяются семьи. Вечером идём пить чай в спальный корпус — обычная ситуация. Здесь нет такого: еда строго по режиму, поужинал — и всё. А посидеть, а поболтать? Об учёбе, поступлении, нарядах, причёсках, на любые темы. Как с родными дома, так и здесь. И в праздники накрываем стол в спальном корпусе, по-семейному.
— Самые желанные подарки, которых ждёт детвора?
— Наверное, лучшие подарки для наших детей — эмоциональные: частичка внимания, тепла. А ещё впечатления, воспоминания. Поэтому стараемся устраивать экскурсии, поездки. На днях были в Успенском монастыре. До пандемии много ездили, нас часто приглашали в Москву — на Кремлёвскую ёлку, на День защиты детей. Сегодня путешествуем по Крыму. Здесь столько замечательных мест!
— Как возникла идея создать гончарную мастерскую?
— Школа участвует в проектах «Образование» (подпроект «Современная школа») и «Оборудование для коррекционных школ». Нас ориентировали, что в первую очередь должны быть коррекционные кабинеты. Стали думать, что интересно детям с учётом развития мелкой моторики (это важно: речь и моторика взаимосвязаны), где можно быстро увидеть результат, подержать в руках. Лучше всего подходила лепка. Поэтому решили, будет гончарная мастерская. Получили профессиональное оборудование и всё, что необходимо: раскаточные столы, турнетки, круги с ножным приводом, печь для обжига, формы для отливки. И вот уже можно увидеть законченную картину. Мастерская — 75 кв. м. Стеной отделено помещение с печью для обжига. Пять рабочих мест с гончарными кругами, два раскаточных стола, большой овальный на восемь учеников — для отработки мелких деталей, стеллажи. На интерактивной панели демонстрируем технологические приёмы.
— Что уже умеют ученики, работая с глиной?
— Заливают гипсовые формы и через несколько дней готовое изделие обжигают и расписывают. Центруют на гончарном круге. В силу того, что он вращается, получаются одинаковые со всех сторон тарелки, кувшины, сахарницы, конфетницы. А ещё лепят аромалампы, игрушки, сувениры. Иногда используются самые неожиданные приспособления. Например, чтобы сделать солому для крыши, нужна чеснокодавилка.
— Среди ваших ребят есть умельцы — «золотые руки»?
— Есть. Девятиклассники Коля и Саша Калюжные (братья-двойняшки), Кирилл Чермянин, Даниил Буртовой. У них действительно здорово получается. Мальчишек в этом возрасте сложно чем-то увлечь, но им нравится. Выдаётся свободная минутка — бегут в мастерскую. В основном лепят сувенирные изделия. Нам повезло: в марте в интернат пришёл мастер гончарного дела, и у него глаза горят. Уроки стали ещё увлекательнее. Захожу как-то — все заняты. Спрашиваю: «Игорь Олегович, почему дети у вас? Обед ведь!». А они и забыли про обед. Работа с глиной, словно медитация, расслабляет, заряжает, освобождает от ненужных мыслей. Процесс так затягивает, что теряется счёт времени.
— Готовые изделия хранятся в интернате?
— Пока да. Но планируем участвовать в благотворительных ярмарках и потом каким-то образом всё-таки реализовывать работы — показать ребятам, что этим можно зарабатывать в перспективе. И раздариваем, конечно, — нашим друзьям, с кем давно сотрудничаем. Республиканская прокуратура помогает в правовом просвещении детей и родителей. Росгвардия курирует наш юнармейский отряд. Часто бываем на полигоне в воинской части. Стараемся, чтобы дети всесторонне развивались. Мало ли как жизнь сложится.
— Вы стали мамой для всех своих подопечных три года назад. Как решились? Сомнений не было?
— Почему-то сразу почувствовала: должна, могу. Поначалу было тревожно и тяжело морально. Постоянно хотела кого-то забрать к себе, особенно когда поступали новенькие (мои сыновья уже взрослые). Поработала, поняла: всех не возьмёшь. Да и как выбирать из тех, кого видишь каждый день? Часто бывает — среди ночи тревожный звонок, и муж везёт меня в интернат. Что ни день — очередная история. Дети-сироты изначально травмированы и не виноваты, что так сложились обстоятельства. Иногда не могут совладать со своими эмоциями. А если болеют, мы все начеку. Поздно вечером звоню, узнаю, как дела. Если температура спала, значит, всё нормально, в больницу везти не надо.
— Говорят, чужих детей не бывает. И всё-таки, чтобы вырастить и отправить в большой мир ребёнка с надломленной судьбой, как я понимаю, требуется куда больше сил и внимания.
— Не устаю повторять: любовь воспитывается любовью — единственное безоговорочное средство. Можно иметь огромный багаж знаний, опыта и не достичь успеха. Тут чувства, интуиция нужны. Да, время врачует, но изменённое сознание остаётся. У каждого ребёнка это по-своему происходит. Поэтому важно научить жить заново, быть рядом, объяснять, помогать, опять же любить свою работу и забыть о том, что она бывает нормированной.
Беседовала Елена ЗОРИНА