Америго Веспуччи, наверное, не испытывал такой радости, когда увидел на горизонте берега Америки, как я, когда нашла этот дворик. Дворик вдали от цивилизации!
Там был тупик. Он назывался Фестивальный тупик. Ободряюще, согласитесь. Я вообще не люблю слово «тупик», слишком часто в него заходила наша жизнь. Но прилагательное «Фестивальный» меняет всё в корне. К тому же, когда ты упираешься в такой сказочный дворик, это совсем другое дело.
Дворик был сказочен самим своим существованием здесь, где его совсем не ждёшь, ни к селу, ни к городу, как мираж в пустыне.
Здесь были качели-перевески, просто качели, песочница, шведская стенка и брусья. По периметру в самодельных цветочницах из шин росли бархатцы. Лавочек не было. Поэтому, когда я приходила, садилась на качели – читала что-нибудь, записывала или просто использовала их по прямому назначению – качалась, взлетая не выше ели, как поётся в песне, а до самых сосен. У-у-у-ух!
Мы думали, что дворик соорудили для окрестных ребятишек, но никогда при мне никто не приходил туда играть.
Даже неловко как-то. Что же я одна наслаждаюсь этим местом? Я чувствовала себя так, будто нашла какой-то источник мудрости и радости, предназначенный для всего человечества, но молчу об этом, желая владеть им безраздельно.
Никогда и никого там не было. Дорога шла в горку, название «Фестивальный тупик» говорило само за себя. Фестивалей не обещаем, а вот тупик гарантируем. Никто туда не доходил, никому туда просто было не надо.
Пару раз выходил рабочий-таджик из ближайшего, последнего дома. Дома? Нет, не дома. Усадьбы. Я сначала и не поняла масштабов. А потом, качаясь, сообразила: и это их, и это их, и это… Дома в одном стиле. Так это всё одна территория! Да у них здесь пол-улицы! Да, некоторые ромашкинцы живут, прямо скажем, нехило.
Иногда где-то за забором лаяла их собака, когда было настроение. Да ладно тебе! Тебе что, территории не хватает! Я же к тебе не лезу.
Однажды, когда я пришла, на качелях отдыхал таджик (уже другой), но в фирменной усадебной одежде. Садовник их, видимо. Едва он увидел меня, сразу вскочил и с таким раболепием уступил мне место, что мне неудобно стало:
- Что вы! Сидите-сидите!
- Да мне работать, - улыбнулся таджик и удалился.
Ей-богу, неудобно мне стало, как он мне уступил. Будто я хозяйка медной горы какая-то, будто я его сейчас в кого-нибудь превращу или купила я это место. А я ведь такая же как все – просто никто не приходит, а я прихожу.
И всё-таки в глубине души его куртуазный жест меня приободрил. В субботу мы пришли сюда снимать видео для моего инстаграма. На фоне сосен! А в воскресенье мы сидели с мамой на песочнице с книгой, и я вслух читала чеховские рассказы.
Когда мы выходили из тупика, навстречу нам шла какая-то очень растерянная и перепуганная пара. Она прижималась к нему, держалась за него, будто мы сейчас их силой растаскивать будем, а он спросил:
- Извините, а там тупик, да? Выхода нет?
- Выхода нет, - сказала я. – Но там… там есть… дворик.
На следующий день, когда я решила навестить свои любимые качели, они были заняты.
На качелях сидел вчерашний парень, у него на коленях сидела вчерашняя девушка и они самозабвенно целовались.
Негодование вспыхнуло у меня в груди. Какое право имеют! Ну а я какое право имею?! Развернулась на 180 градусов и ушла.
Недели две я туда не ходила. Навалились дела, заботы. А может, просто ревновала свой любимый сокровенный дворик к «чужим людям»? (Ходят тут всякие!).
А когда я снова пришла, всё уже было по-другому. «Мой» дворик был обнесён двухметровым сетчатым забором, на опущенном шлагбауме висела написанная от руки табличка: «КАРАНТИН! ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ! ПРОЕЗДА НЕТ! ТУПИК!!!»
Ещё у меня есть: "Я не вижу смысла с вами что-то читать". А смысл получать зарплату Вы видите?