10 октября отмечается Всемирный день бездомного человека. Первый раз его отметили в 2010 году, чтобы привлечь как можно больше внимания к проблеме бездомности и преодолеть стигматизацию бездомных людей в обществе. «Казанский репортер» вместе с телеграм-каналом «Лица улиц» рассказывает истории людей, оказавшихся на улице и в приюте для бродяг. Истории, рассказанные самими бездомными, возможно где-то приукрашенные или даже выдуманные, но именно так наши собеседники рассказали о себе.
Дарья, 28 лет
«У меня три сестры — младшая, старшая и двойняшка. Мы не очень хорошо общаемся, всякое в жизни бывает. Я освободилась полтора месяца назад. Сидела по 111 статье, за тяжкие телесные повреждения. Не убила, парень просто инвалидом остался. Он мне изменял, а у меня были серьезные намерения. Я его сейчас хочу найти, но связей не осталось. Я уже ко многим обращалась, но номер не дают, потому что боятся печальных последствий. Я люблю мягкие игрушки, косметику и свою дочь. Ей 7 лет. Она живёт в другом городе. Я каждый вечер с ней созваниваюсь. Мне стыдно, что я не могу ей ничего дать. Отец её никакого участия в жизни ребёнка не принимает. Родила, ну и ладно. Он не верил, что это его дочка, я даже делала ДНК-тест. На алименты я не подавала. Потому что дочка сейчас ни в чём не нуждается, в общении со мной она тоже не нуждается. Из-за стресса очень исхудала, раньше была полненькая. Врач говорит, это начальная стадия анорексии. А так — у меня жизнь прекрасна».
Давид Крелл, 50 лет
Я профессиональный водитель автопоезда. Школу оканчивал в Германии. Три года проработал в Канаде. Делал документы в Польше, хотя никогда ими не пользовался. В Брюсселе подавал заявку, но мне отказали. Потом в Британии получил сертификат. Я везде был — в Индии, Испании, Израиле и Португалии. Иностранные языки знаю. По вероисповеданию мусульманин. Без жилья оказался из-за фальшивой информации со стороны Польши. Находился там неофициально.
В таком положении 17 лет. Зарабатывал незаконной транспортировкой в Германии и Голландии. Приобрёл нелегально немецкий паспорт, чтобы помочь их министерству. Много успел дел натворить. Супруга была 23 года назад. Она из Таджикистана. Детей нет. С родителями сложная ситуация. Вся семья пострадала от лжи польской инспекции.
Я в Москве договорился с МВД, они мне хотели там предоставить жильё. В 2016 году получил два огнестрела в Питере. Это не ужас, это работа. Пробовал вернуться к прошлой жизни — не получилось».
Ильдар, 60 лет
«После развода с женой переехал на дачу, но её сожгли. Попал в компанию, где начал злоупотреблять алкоголем. Еле убежал, чтобы не умереть. Нашёл в интернете приют для бездомных, с тех пор третий месяц здесь. Раньше я работал начальником службы безопасности, воспитывал троих детей, но из-за алкоголя всё потерял. В приюте я как блогер, снимаю, как люди живут. Подметаю, помогаю перебирать вещи. Очень помогает вера в Бога, стараюсь читать православную литературу. Стоит мне сейчас рюмочку выпить — и всё, меня потеряют».
Айдар, 68 лет
«Я казанский. Ветеран трёх войн: Афган, Карабах, Чечня. Кавалер ордена Красной Звезды. Сейчас работаю дворником, иногда занимаюсь отделкой квартир. Вообще, по профессии я танкист. Пенсию мою мать получает, ей карточку отдал. Она меня воспитала, она у меня одна. В заброшке напротив ж/д уже много лет живу. Жалко очень молодых девок и пацанов, которые тут обитают. Наркоманов много, алкоголиков, народу куча. Об этом месте никто не говорит. Я ходил-ходил и только на второй год его нашёл. Кто сюда зайдёт — уже не выйдет, просто не выпустят. Вам путь назад закрыт. Здесь насильники, педофилы и прочие отбросы. Я хоть и алкоголик, но к наркотикам никогда не притрагивался. Афган прошёл, Чечню, Карабах — никогда. Наркоманов спасаю, вот одной сейчас помогаю, но не получается. Она молодая совсем, хочу домой её отправить. Работаю, коплю на билет.
Приют? Да какой приют! Я пробовал — не получилось и не получится. Я бухарик, пью много. Меня поэтому жена выгнала из дома. Квартиру двухкомнатную, которую государство выдало, — забрала. Ну и пусть подавится! Здоровья хватает, заработаю ещё. Ей же боком выйдет. Домой больше не возвращался. А здесь мне не страшно, меня никто не тронет. Мы друг друга знаем. Послушаете истории тех, кто здесь живёт, обалдеете. Я столько всего услышал — фантастика. Наркоманами не просто так становятся, а бухать не от сладкой жизни начинают. За восемь лет в Афгане я чего только не повидал. Молодые парни взрывались. Я их тела по кусочкам матерям собирал. Я вояка, убивать умею. Я всегда говорю: я выживу!»
Паша, 22 года
«Я приехал в Казань из Свердловской области по работе, но меня кинули. После был разнорабочим. Сестра родная родительскую квартиру продала без моего ведома. Она уже умерла, а квартиру себе вернуть так и не смог. Купить — не вариант, денег-то нет. Я учился на автомеханика. На будущее есть планы, хочу куда-нибудь устроиться, наладить жизнь. Люблю спорт, бокс особенно, чем и занимаюсь в свободное время».
Володя
«Я лет десять уже на улице, если не больше. Раньше была жена, 25 лет с ней душа в душу прожили. А сейчас по переходам ошиваюсь. Ем что найду, иногда прохожие помогают. Выпиваю часто, а как тут не пить? Тяжело так жить, тяжело».
Серёга
«Катился, катился и докатился. Лет 7-8 уже на улице. От первой жены есть дети, но они мне не помогают. Со второй развёлся. Воевал в Абхазии. Там потерял ноги. Ног нет — жизнь, считай, закончена. После войны вернулся в родной город, но работу найти не смог. На мизерное пособие по инвалидности не проживёшь. Какой тут протез, на еду бы хватило. Потом решил поехать в Магнитогорск в приют, но там не сложилось. Последняя надежда — Колян, мы с ним вместе воевали. Приехал в Казань, а он в тюрьме. Пожизненное дали. Жилья нет, денег нет, поддаться не к кому. Такая вот жизнь».
Светлана Николаевна, 54 года
«Я без дома из-за войны на Донбассе. В 2014 году Путин приглашал всех сюда. Чтобы мою историю узнать, нескольких мемуаров не хватит. Приехала сюда с мужем. Работала в охране. Муж сейчас в Украине, мы разошлись. Сын погиб, когда ему было 28 лет. Его повесили, до сих пор не знаю кто. Теперь у меня ни внуков не будет, ни невестки. Старшей сестре не нужна, потому что у неё своя семья. Родителей нет.
Переехала в Лаишево, нашла там работу. Проработала там четыре месяца, но зарплату не выдали. Обманули. Пришлось жить в пляжном туалете. Хорошо, хоть кот был рядом. Спала на раскладушке, знакомые приносили еду. Три года без копейки в кармане. Позже участковый привёз меня в приют. Летом в теплицах работала, выращивала помидоры. Сейчас — в Евроспаре. Параллельно делаю российское гражданство для беженцев в упрощённой форме. Нужно десять тысяч на документы.
Я трудяга, люблю, когда всё чисто и аккуратно. Однажды к нам в комнату подселили Галю. Она тощая, вся грязная, в моче, пьяная, как свинья. Так я её вычухала, вымыла, на ноги поставила. Но Галина снова начала пить, и её выгнали. Ни одного хорошего слова от неё не услышала. Такая благодарность у этих алкашей. Местный психолог говорит, что я вообще не в том месте. И ведь правда: людей не обманываю, мыслю логически, работаю. Пьяной никогда не валяюсь. Здесь себя прекрасно чувствую, но тянет в Донецк. Я там — как рыба в воде».
Серж, 56 лет
«Я в своё время работал дальнобойщиком. Очень горжусь, что ни разу не лишили прав и даже штрафов не было. Пасынок меня выгнал из дома, сказал, что не нужен я им. Поэтому и ноги отморозил. Фонд «Милосердие» помощи не оказывает. Вагончики для бездомных нашёл сам. Пища есть, крыша над головой есть, даже баня есть, а больше ничего и не надо. Главное — не пьянствовать и не разгильдяйничать».
Анатолий, 42 года
«Целый месяц я на улице. Раньше с отцом жил. У нас была трёхкомнатная квартира в Юдино. Её отобрала милиция с судебными приставами. Подставили, короче говоря, никакого суда не было. Просто ворвались в масках и с оружием. Нас на улицу выгнали, дверь заварили. Так вот всё и получилось. Потом папу убили. Ни за что. Просто какой-то залётный бомж-алкаш резанул. Из семьи у меня больше никого не осталось. Мамы давно нет, она умерла в 2007 году. Я с одной женщиной жил четыре года, но мы расписаны не были. За это время у нас родились двое детей. Одному сейчас 2,5 года, другому почти 3,5. Они сейчас в санатории, а она к сестре уехала. Детей мне не показывают из-за коронавируса, только передачки ношу — яблоки да печенье. Знакомый вот 30 рублей на дорогу дал, хочу в приют устроиться. Больше не могу на лавочках ночевать — ужасно холодно. Я до всей этой ситуации много кем работал: и подсобником, и охранником, и грузчиком. Где-то обманывают, не платят. Со мной часто такое случалось. Я ведь ещё и инвалид, у меня левый глаз не видит. Пенсию не получаю, потому что прописки нет. А так все документы со мной, но работу всё равно найти очень трудно. Сейчас звоню по объявлениям со столбов. Нужно денег подкопить и снять нормальную комнату. Очень хочу поскорее забрать своих детишек домой».
Владимир, 65 лет
«Я жил на Кавказе и познакомился там со своей второй женой Резедой. Очень хорошая она, красивая. Она мне родила дочечку. Это было в 90-м году. Кстати, дочка моя сейчас в Казани живёт. Может быть, вы покажете где-нибудь по эфиру, она меня узнает... Это не хвастовство, просто так получилось.
Когда дочка ещё маленькая была, началась Чеченская война. Очень было страшно. Я плакал, когда её в садик водил. На войне я успел побывать. Ветераном не записался, но Чечню прошёл всю. С хулиганами был знаком. Ельцин их «мафией» прозвал. Ельцин, был такой дурак. Он там нашумел и столько всего наворотил. Из моих друзей больше 20 убили. Трудно было в те времена, но я всё вытерпел. Жена с дочерью переехали в Казань. В родном городе у меня была однокомнатная квартира.До этого была еще двухкомнатная, но я её оставил двум своим сыновьям от первого брака. По тем временам я хорошо жил. Но пришлось всё продать за полцены и переехать сюда к семье, к дочке. Но не надо её сейчас вспоминать, она, наверное, с кем-то живёт, замужем. Ни к чему я ей. Как на улице оказался, я говорить не хочу, больно мне это вспоминать. Но живу так уже давно. Помню, первое время работал охранником в гимназии. Там женщина такая хорошенькая в возрасте была. Она мне говорила: «Володя, иди в столовую, вот тебе талон, покушай». Я отказывался из вежливости. А она настаивала: «Володя, ты же наш охранник». Знаете, мне люди помогают. Прохожие деньги дают, иногда еду покупают. Но я ничего не могу сделать, чтобы вернуться к нормальной жизни. Раньше подрабатывал охранником то тут, то там. Так и выживал. В приют не обращался, вот приюта мне не надо. Где живу? Да везде. Завтра меня, может, убьют, а пока я живу».
Фания Шариповна, 61 год
«Я на улице, потому что сожитель выгнал из дома. Почему? Откуда мне знать, он не сказал. Ссорились много, ругались, но хотя бы не бил. У меня детей нет, не вышло как-то. Зато он сейчас со своими детьми на моей жилплощади приживает. Я собираю деньги, чтобы вернуться домой. Подожду пенсию и уеду. Прописана я в Верхнем Услоне. Первый муж у меня умер в 2012 году. Раньше работала санитаркой в РКБ. Проработала там всю жизнь, потом на пенсию вышла. Денег, конечно, не хватает, на мне ведь ещё и кредит. Сожитель мой попросил взять, мол, ремонт сделаем, отдохнуть съездим. А в итоге все деньги себе забрал, пропил, ещё и жильё отнял. Но это уже мои проблемы. Сейчас на вокзале живу, а так — хожу-брожу, податься мне некуда. В приют не пойду, нечего мне там делать. У меня мужчина есть, он работает. Я вот пенсию получу и к нему поеду. Надеюсь, всё наладится».
Беседовали авторы телеграм-канала «Лица улиц»