— Капитан! — Раздалось прямо под ухом так, что Сяо Чжань вздрогнул и нелепо поморгал, прежде чем кашлянуть и вопросительно уставиться на боцмана. — Опять задумались о море?
— Да. Наслаждаюсь спокойствием, пока могу.
Вечерело. Солнце тонуло в горизонтных волнах, окрашивая воду в оранжевый, ветер слабо поднимал пряди волос и ткань от одежды, а пьяные пираты корабля отправлялись в кубрик, вдоволь напевшись песен о сокровищах и несметных богатствах. Недавно им попался слабо охраняемый корабль с алкоголем, и Сяо Чжань тут же, завидев его, приказал команде готовится. Награбили они много, даже слишком, но, учитывая это, на данный момент на корабле не осталось и половины того, что они прибрали к рукам. Точнее, ко ртам.
— Что-то случилось?
— Нет, что вы. Что может случиться у пьяных пиратов? Разве что драка какая-нибудь, да и только.
— Кто-то подрался? — Сяо Чжань метнул взгляд в товарища, бегая от одного его глаза к другому.
— Нет-нет, — боцман поднял руки, примирительно улыбнулся, а потом махнул на прощание, — всё хорошо, правда. Даже странно. Ну, как есть. Спокойной ночи, капитан.
И ушёл.
Сяо Чжань слабо улыбнулся, покачал головой и вздохнул. Уж что-что, а его команда любит подраться. Даже не за что-то, а ради забавы, оправдывая это скукой смертной на корабле. Тогда Сяо Чжань молча указывает пальцем за борт и спустя время выдаёт короткое: "Там повеселее будет, полагаю."
Приходится быть жёстким и строгим, иначе эти пираты совсем распустятся. Упаси господь, бунт вздумают поднять. Этого ещё не хватало.
Он простоял на палубе до глубокой ночи. Сон не шёл, но даже если бы очень хотелось спать, Сяо Чжань бы не пошёл.
Слишком уж море красивое.
Он влюблён в море чистой детской любовью, его глаза блестят, когда он встаёт на самый нос корабля и смотрит в бескрайнюю солёную воду, губы сами собой растягиваются в удовлетворённой улыбке, а руки так и хотят раскинуться в стороны, то ли чтобы лучше прочувствовать ветер, то ли чтобы он его унёс.
Сначала это было обычное мычание, Сяо Чжань даже до конца не осознавал, что делает, пока в голове не начали собираться фразы и их обрывки, которые тут же выходили через рот в интимную ночную тишину моря. Он записывал их пером на лоскутах пергамента, складывал и прятал за пазухой, а ночью пытался разглядеть в сумрачной темноте трогательные слова.
Он поёт морю.
Он сочиняет для него песни, он холит и лелеет его в своих текстах, он хвалит и возносит, он любит и восхищается.
Естественно, ему стыдно. Никто не знает о таком его увлечении. Ох, если команда узнает, что делает капитан ночью на палубе...
Маленькое личное хобби, Сяо Чжань называет это так.
Сегодня он придумал новую песню, о том, что любит и будет любит море, даже если в нём не будет никаких сокровищ, богатства и всяких мифов про странных существ и способов бессмертия.
К чёрту это всё, думает, я стал пиратом не за этим.
.
Через прохладную толщу воды обычно не услышишь отчётливо звуков, но это пение словно иглой вонзилось в пространство. Чистый и прекрасный голос, что воспевал эту противную солёную влагу, заставил сирену поражённо замереть и резко поднять голову.
— Может, бард?
Сирена осторожно поплыла наверх и вынырнула из воды так, чтобы лучше слышать.
— Пират?! — Ошарашенный громкий шёпот, кажется, услышали, потому что сирена услышала быстрые шаги к боку корабля.
— Кто здесь? — Сяо Чжань включил фонарик и засветил им в сторону странного звука, пристально всматриваясь в чёрную воду. Брови напряжённо съехали к переносице, губы сжались в полоску, а глаза бегают по гладкой поверхности, не в силах увидеть то, что под ней. — Не могло же мне показаться. Хотя, хах... Может правда стоит пойти и поспать?
— Может и стоит. — Сирена с удовольствием наблюдала, как пират роняет фонарик на деревянный пол, потом резко садится и направляет свет прямо в глаза. — Ай, убери. Убери сейчас же!
— О боже, сирена...
— О боже, пират. — Промямлила сирена и нахмурила черные глаза. — Выключи, блять, уже.
— Ага, чтобы ты запела и утопила меня? — Сяо Чжань хмыкнул, даже не собираясь убирать ничего. — Нет, спасибо, я жить ещё хочу.
Красивый. Безумно красивый парень с бледно-зелёной кожей, черными, как ил, прямыми волосами и пустыми безжизненными глазами. Хотя, сирены должны быть красивыми, да? Вряд ли им хватает одного голоса, чтобы топить пиратов.
— Да сдался ты мне. — Сяо Чжань даже растерялся.
— Зачем ты приплыл тогда?
— Потому что ты красиво поёшь.
— А ты красиво пиздишь.
— Не огрызайся, мерзкий людь, а то я и передумать могу. — Сирена слегка наклонила голову к воде, подмигнула и мило заулыбалась. Серьёзно, улыбка у неё была прекрасная, Сяо Чжань даже застыл на секунду. — Как тебя зовут, пират?
Отвечать не хотелось, уходить тоже. Мало ли, что умеют эти сирены, ему бы не хотелось потерять в море всю команду, поэтому нужно удостовериться, что это существо уплывёт куда подальше. Сяо Чжань потёр нос и назвал своё имя, попросив сирену тоже представиться.
— Ван Ибо.
— Отлично, приятно познакомиться, а теперь, не мог бы ты свалить отсюда, пожалуйста?
— А ещё чего тебе? Сейчас свалить попросишь, а потом не топить? Не годится. Предложи мне что-нибудь взамен, и тогда я, может быть, подумаю. — Он, как выяснилось по имени, накручивал мокрый локон на палец и нагловато посматривал их-под лба.
Глубокий вздох.
— Что ты хочешь? Денег?
— Фу, пираты только и думают, что о сокровищах. На кой чёрт мне эти железяки сдались? — И правда, зачем существу, живущему под водой, деньги. — Лучше спой мне. Только не о деньгах, господи!
— Просто Сяо Чжань. Хорошо, но сначала пообещай, что больше не вернешься. — Сирена прыснула на первое предложение, но ничего говорить не стала.
Ван Ибо немного подумал, склонив голову, или сделал вид, Сяо Чжань так и не понял, но после утвердительно кивнул, закинул руки за голову и будто бы лёг спиной на воду.
Немного некомфортно было петь перед кем-то, но Сяо Чжань быстро взял себя в руки, в конце концов, он не на концерте, он спасает команду.
— Вау, лапочка, ты как ребенок, который не может вместить у себя в голове насколько большое море. Мне понравилось, спасибо. — И снова он улыбнулся, господи за что. — Ладненько, я поплыл, прощай, пират Сяо Чжань!
— А-Ага. — И все.
Недолго он стоял и смотрел на черную гладь воды, через минуту развернулся на пятках и быстрым шагом пошёл спать.
Теперь прежде чем петь ночью, он обходил весь корабль по периметру, старательно свеча на воду. Никого. Ван Ибо выполнил обещание, Сяо Чжаня это радовало. Он не появился ни через день, ни через неделю, ни через месяц. А любовь капитана к морю становилась всё больше и больше. Он мог сутками стоять у носа корабля, расправив руки, и не прерываться даже на поесть.
Сегодня, спустя полтора месяца со странного события, новая песня, посвящённая, естественно, морю, написана, но теперь туда добавилась новая загадочная фигура для лирического героя. Единственное упоминание этой фигуры было в строчках: "Он часть того, что я люблю".
Слишком очевидно, Сяо Чжань, слишком. Но отчасти правда, сирены часть моря.
Ночь. Сяо Чжань воодушевлен, он опирается руками о борт, даёт ветру сотворить беспорядок на голове и с улыбкой начинает петь, отбивая странный ритм пальцем. На последней строчке у него немного не хватило воздуха, но это ничего, можно подумать, как это исправить.
— Прости, лапочка, я не сдержал обещания.