Часть 6а
Отрывок повести «Молодые влюблённые»
Мы уже собирались тащить всю амуницию домой, как на встречу нам вышел молодой парень в тельняшке, слегка навеселе и что-то тихонько напевал. Мотив был очень знакомый, но я никак не мог вспомнить название песни. Звучали слова так: «Раскинулось море широко, и волны бушуют в дали, товарищ мы едем далё о ко, подальше от нашей земли…»
Боря замер и прислушался.
-Да это же Сеня в Маховой! Друг, у него под самым берегом лодочный гараж.
-Сеня, друг, куда это ты направляешься, не купаться ли?
-Боренька, а шо это вы тут делаете, да ещё с таким багажом? Вопросом на вопрос ответил друг.
-Я так понимаю, шо вы тут на морском дне ищите сокровища второй мировой, а может и первой шукаете? Таки друга позвать забыли поучаствовать?
-Та шо ты Сенечка такое говоришь, та мы за всей душой, но ты неизвестно куда ушел-таки в загул и у нас не хватило терпения, когда объявишься! Парировал Боря.
(Дальше они ещё минут десять здоровались по-Одесски) Я только слушал и любовался их диалогом, где только они находили столько слов и приколов, ума не приложу. Правду говорят: «Родился в Одессе, сразу поэт и прозаик!»
Короче говоря, договорились и пошли к гаражу, который был у нас практически перед самым носом.
Акваланги сложили рядом со входом в сторонке, чтобы утром было быстро взять. Сеня прошел внутрь гаража и включил свет.
Знаете, в те времена я такого ни у кого не видел. Было такое ощущение, что попал в янтарную комнату, в середине которой стоял круглый стол из мрамора, а вокруг длинный полукруглый кожаный диван человек на семь. В углу небольшой камин под старину, а рядом два огромных кресла, когда я сел на одно из них, то подумал, что попал в сказку.
-Присаживайтесь дорогие гости, мы ненадолго, я угощу вас рюмочкой французского коньячка 25 летней выдержки, по случаю привезли друзья из самой Франции, по крайней мере они так сказали.
-Почему я должен сомневаться? Из Франции, так из Франции, лишь бы было вкусное и бесплатно! Разглагольствовал Сеня, открывая мини бар и доставая оттуда пузатую бутылку с коньяком. На бутылке я прочитал надпись “Tresor”. Это мне ни о чём не говорило и вообще всё было на французском языке. Vol.40% это всё, что тогда я смог перевести на русский.
Сеня одной рукой ловко захватил три фужера, которые зазвенели хрусталём на весь гараж и осторожно опустил на стол, послышался звук стекла о камень.
-Ну как вам моя берлога у моря?
-Здорово! Поспешил вставить слово и я.
-Стены у тебя что, так и переливаются, словно янтарь? Или это не так?
-Совершенно верно именно так и было задумано, чтобы глаз ощущал красоты Балтийского моря. Вы спросите почему Балтийского, таки я вам отвечу, я скучаю по Балтике, там служил, там осталась первая любов, короче всё шо было прекрасного осталось там, тут-таки я немножечко изобразил кусочек Риги. Уклончиво ответил хозяин.
-Вот и сегодня накатило, и я пришел чтобы поскучать в тишине под звук моря, который эхом забегает в мой «райский» уголок.
-Шо вы меня слушаете и слушаете, а сами молчите, пробуйте и наслаждайтесь моментом, бо я тут буду недолго.
Мы повторили все его движения с бокалом, потом понюхали, в нос ударило спиртным с каким-то странным ароматом трав.
Вообще-то я ещё тогда не пил крепких напитков и для меня хоть что и из любой страны было не вкусно, а крепко и трудноглотаемое. Но чтобы уважить хозяина и доставить ему удовольствие, стал пробовать маленькими глотками содержимое бокала. Сразу ударило в голову, она пошла кругом, но спустя несколько минут убежало по всему телу, я ощутил тепло, но голова посветлела. Во рту стояло непонятное послевкусие, что-то терпкое и непонятное. Захотелось есть. На столе появился горький шоколад, нарезанный кусочками, которым и закусил. Вскоре Сеня вспомнил, что ему нужно в море и он заспешил. Завтра в шесть утра жду на этом же месте. Снял тельняшку, закрыв гараж и быстро к воде, с разбегу нырнул и пропал. Мы не стали ждать его появления и тронулись в сторону дома.
На следующий день нам повезло больше, нашли надпись на катере «S 18». Самого номера нигде не было видно, всё было в ракушках и слизи с водорослями.
Боря попытался открыть одну из дверей капитанской кабины, но не смог, тогда решил проникнуть внутрь через пробоину, края которой, рваными остриями смотрели в разные стороны.
Я даже не пытался туда заплыть, но исправно освещал фонариком внутренности.
Через несколько минут в проёме появился Боря, в руке которого что-то поблёскивало латунным цветом. Тащил он пулемётную ленту с тремя патронами и что-то ещё.
На берегу он похвастался своими находками.
Три патрона крупнокалиберного пулемёта и наручные часы.
Я не стал уточнять где он их взял, но они были как новые, вода за столько лет не проникла под стекло и белый циферблат со свастикой, зловеще смотрел на меня с сороковых годов.
Патроны всем достались по одному, в виде сувениров, мой, оставил на хранение в гараже Сени. Боялся, что кто-нибудь ненароком пострадает…
Больше к катеру мы не ходили, только на подводную охоту (рыбалку). Это мне больше нравилось, рыбы в волю и удовольствия море…