- Кстати, о направлении: только ленивый не произнёс фразу: другой Аниконов. К чему такие изменения?
- (Смеётся). Думаю, каждый художник развивается, растёт. Не удовлетворён тем, что уже есть, пробует что-то новое. К тому же, это моя работа: одно не продаётся - делаешь для выставки что-то другое, для себя продолжаешь экспериментировать, потом одно плавно перетекает в другое - и появляются клиенты уже на то, что ты сам хочешь предложить. Так и понимаешь, что выбрал правильный путь. И потом, есть тенденции, с которыми знакомишься на выставках, которые используешь в своих работах. Другое дело, всё равно "переводишь" их на свой художественный язык. Современный художник, на мой взгляд, - как ди-джей: перемешивает все стили, потому что придумать что-то новое точно невозможно, и добавляет в это свою нотку. Сложный процесс, который требует хорошей профессиональной школы. Сейчас искусство стало таким, что сложно разобрать, умеет человек рисовать или нет. Знаю массу модных художников, которые делают только так, потому что по-другому просто не умеют. А школа даёт широкий спектр возможностей. Сейчас я привёз в Магнитогорск картины, все говорят "новый Аниконов", а у меня уже другие планы, ухожу от конкретики - не буду раскрывать всех секретов, лучше потом привезу новую выставку.
- Серия "Индустриальная" была сделана на основе впечатлений от комбината. Попасть туда было интересно?
- Более чем! Идея родилась больше десяти лет назад, когда в Америке я познакомился с Гансом Руди Гигером (американский художник, получивший "Оскара" за фильм "Чужой" - Прим. авт.) Мне нравилась его эстетика: грубая, брутальная, тогда ещё и мода такая пошла - на лофты, к примеру. Мне дали разрешение для съёмок на комбинате на два года, я напитывался впечатлениями - и рисовал. Был на комбинате год назад, собираюсь в скором времени. Вижу, как развивается предприятие, обновляется, очень рад в этом плане за город, но как для художника мне бы, конечно, хотелось увидеть что-то старое, ржавое и разрушенное (хохочет).
- Эта серия, знаю, за границей произвела фурор. А в России?
- А здесь нет. У каждого художника круг общения, воспитанный им самим. Мои коллекционеры знали меня романтиком, и новый стиль немного не поняли. Сейчас круг общения поменялся, а тогда было даже обидно. Сейчас и в Москве многие модные художники работают в этой тематике. Десять лет назад я был чуть ли не единственным, но работы оказались не нужны. А вот в Америке я попал с ними прямо в точку.
- Там вас ценят за русскость?
- Там нет такого понятия. Страна изначально котёл наций, так что никого не интересует твоё происхождение. Ценят по тому, что ты делаешь.
- Помните свою первую проданную картину?
- (Улыбается). Да. Тогда учился в Питере, мы снимали комнату в старом здании на седьмой линии, там жили только художники. В академию ходили для галочки - Свердловское училище, повторяю, дало мне всё, что нужно. В академии лишь оттачивал мастерство. Девяностые годы, мы бедные студенты, надо было крутиться, зарабатывать. Принёс свои работы в первую галерею - на Невском. И одну купили за сто долларов. Это была просто какая-то сказка.
- А сейчас сколько стоит картина Аниконова?
- (Хохочет). Ну, раз в тридцать больше - точно.
- Знакомство с оскароносцем Гигером сыграло какую-то роль в вашей карьере?
- Нет, скорее, это было общение для души. Больше дал его продюсер, искусствовед Лесли Барани, с которым мы дружим. Вот он ждёт, чтобы я приехал и начал плотно работать с ним. Но я человек не такой подвижный. Люблю покой, пишу пленэр в Крыму, потом приезжаю в Москву, где у меня набралась серия индустриальных работ, потому что до этого всё "растаскивалось" по частным коллекциям. Чтобы жить в Америке, надо знать язык, а я, попав там в русскую диаспору, не видел в этом необходимости. Конечно, в магазине объясниться смогу, но разговоры с коллекционерами веду через посредников, а это такая цепочка… не обогащающая, скажем (смеётся). К тому же, на адаптацию ушло бы пять-десять лет, а мне было 35, и меня тянуло домой, да и в Москве уже всё было хорошо.
- С женой вы познакомились в Крыму?
- Да, когда-то с друзьями купили там земельные участки, тогда ещё садовые, построили дома - тусовка художников, актёров, музыкантов. Там снимали фильмы, своими работами мы раскрутили местную галерею, и даже участки в нашем посёлке стоят дороже, чем через дорогу (смеётся). Однажды там появилась и Аня.
- Она из вашего мира?
- Частично: она двоюродная сестра Максима Фадеева, так что, можно сказать, из шоу-бизнеса. Теперь у нас есть Аделина. До её рождения я о детях не мечтал и не планировал ими обзаводиться, но она - это, конечно, лучшее, что случилось со мной за всю жизнь.
- Любовь Полищук, будучи уже народной артисткой страны, выслушивала от отца: "Любк, ну ещё год, два - а потом что? Работы-то у тебя нет!"
- (Хохочет). Моя мама до сих пор очень беспокоится за мою "безработность".
- Магнитогорск прекрасно представлен в мировом художественном мире: художник Эдуард Аниконов, дизайнеры Максим Черницов и Даша Гаузер - имена, известные всему миру. И все примерно из одного поколения.
- Во-первых, нас правильно учили - в советской школе мастерства. Во-вторых, именно на нас открылся мир - мы хорошо стартанули. Сегодня всё доступно, ничто не удивляет, всё есть в Интернете - никуда не надо ехать.
- То есть, в этом фактор вашего успеха?
- (Смеётся). Почему вы считаете меня успешным? Мне всё даётся довольно тяжело, может, чуть больше наглости и хитрость - достиг бы большего. Но меня всё устраивает: я живу в своём поле, пишу картины и не хочу распыляться на что-то ещё. К тому же, огромное счастье, что имею возможность заниматься тем, что люблю, и, как говорит моя мама, не работаю. Потому что мои знакомые из той же Германии зарабатывают на жизнь другими профессиями, а художество - хобби. Я же могу свободно строить своё время - в том числе, для приездов в Магнитогорск, который по сей день считаю своим домом наряду с Москвой. Пару раз в год обязательно приезжаю: на горнолыжку, к друзьям и, конечно, к родителям.
Автор: Рита Давлетшина
Фото: Евгений Рухмалёв
По материалам газеты "Магнитогорский металл" от 19 ноября 2016 года