71-летний Илья Фаизов сидит на табуретке у крыльца панельной двухэтажки отделения паллиативной помощи в деревне Бирюлька Качугского района. Местные жители это здание называют хосписом, а чаще просто поликлиникой. Здесь же находится фельдшерский пункт, в который приходят люди из семи окрестных деревень.
За спиной у Фаизова деревянная дверь, выкрашенная синей краской. В некоторых местах краска облупилась. Мужчина прикуривает сигарету, смотрит прямо перед собой подслеповатыми слезящимися глазами. Когда-то они были пронзительно-синего цвета, сейчас выгоревшие, как и краска на двери хосписа.
Последние 60 лет Фаизов жил в посёлке Анга, в 30 километрах от Бирюльки. Ребёнком его привезли туда родители из Татарстана, искали в Сибири лучшей жизни. Работал водителем школьного автобуса: возил на учёбу школьников из семи ближайших деревень на синем автобусе «КАВЗ». «А сейчас автобус новый дали. Но ребятишек нет, деревни пропадают», — говорит Фаизов. В Анге у него свой дом, баня и огород.
С начала лета Фаизов живёт в отделении паллиативной помощи в палате с ещё тремя мужчинами.
«Ну как дружим? Общаемся, нормально», — говорит Фаизов про своих соседей. На общую палату не жалуется. Фаизов пожимает плечами, если спросить про его самочувствие. Говорит: «Я лишний человек, неходячий».
При этом он самостоятельно передвигается по больничным коридорам, поднимается по лестнице, может сходить в магазин. Но топить печь зимой, колоть дрова, ходить за водой сил уже не хватает.
Паллиативное лечение отличается от радикального тем, что оно направлено не на борьбу с причиной заболевания и полное излечение пациента, а на поддержание его жизнеспособности. Медработники помогают пациентам справиться с болью и другими симптомами неизлечимых болезней и обеспечивают им физический уход. Кормят, помогают принять лекарства, помыться, сходить в туалет, если нужно — меняют подгузники, обрабатывают и массируют пролежни.
Человек может пройти лечение в отделении паллиативной помощи и выписаться отсюда, как из обычного стационара. А может остаться до конца жизни, как теперь решил сделать Фаизов. Он говорит, что дважды сбегал отсюда.
«Сбегал? Да ладно, у нас не тюрьма, — смеётся в ответ санитарка Елизавета Свиркунова. — Первый раз легли сюда с бабушкой, она была неходячая. Перезимовали, попросились домой. Лето побыли и снова вернулись. Потом бабушка умерла, дедушка пожил один и снова попросился сюда».
На вопрос, «сбежит» ли домой снова, Илья Фаизов отрицательно качает головой: «Сейчас уже некуда». Его дом пустует без присмотра. Детей у него нет, из родственников остались только племянники, один из них уехал, второй пьёт. Шестерых детей племянника служба опеки направила в приют.
В отделении Фаизову веселее, чем дома одному. Он получает пенсию, ходит на почту и в магазин. Алкоголь в отделении запрещён, да Фаизову и не хочется выпить. «Смотрю, пиво стоит, — говорит Фаизов. — Попил бы. Но не надо пиво. И водки попил бы. Но не надо». А хочется ему жареной домашней картошки на сале. В диетическом меню такого блюда нет.
Если этот текст вам понравился, подписывайтесь на наш канал «Люди Байкала». Мы рассказываем истории о том, как выживает Байкальская Сибирь.
ˆˇˆˇˆ
Автор текста: Наталья Сокольникова. Полный текст на сайте журнала «Люди Байкла».