Не говорите, что культ еды недостоин мыслящего человека. Самые неистовые споры, в разнос, — как раз о еде. Что есть, где, когда — до шести или после полуночи.
За правильный рецепт селедки под шубой люди друг друга в клочья рвут. Еда важнее политики, налогов, климата и феминизма вместе взятых. Важнее секса, все ж как-то напрягаться надо, а вкусно поесть — самый доступный разврат.
Еда поворачивает к тебе жизнь лучшей стороной. Наевшись, забываешь беды, терзавшие душу на голодный желудок. Икаешь, крякаешь и все зашибись. Но и это еще не все! Еда — это путешествие духа и бесконечный лабиринт познания.
Что конкретно вы выкладываете в сеть, приехав в новую страну? — исключительно жратву. Памятники, шедевры архитектуры это, если время останется, а вкусно поесть — первое дело, иначе что было ехать. Еда — это самое запоминающееся культурно-историческое наследие. Везде свое, но всегда вопиюще вкусное и вредно восхитительное.
Не надо ля-ля про немецкие сосиски с Kartoffelsalat под пиво, про то, у немцев «кухня, а не кулинария» (с), чтоб живот набить. Немецкий ресторан без изысков — это вкусно до обморока. Жареная печенка с картофельным пюре на притомленных соленых огурчиках — душа улетает в рай. Непроизносимое блюдо Tafelspitz — считается простецким, а сколько искусства.
Куски говядины, тушеной в сельдерее и моркови, которые идут как гарнир — лишь одна мелодия. Сложнейшая оркестровка — соус из крутых яиц и булки, протертых в молоке, а сбоку еще и яблочное пюре с хреном. И рислинг — сухой и полусухой, с фруктовыми оттенками и без, чуть ершистый и круглый, обволакивающий — симфония.
Не понимаю, как французы еще не умерли от панкреатитов, столько они поглощают жиров. С утра круассан или бриошь с маслом и джемом. В обед — луковый суп с хлебом и топленым сыром. Вечером конкретно преднамеренное убийство — филе миньон под сливочным соусом. Или рыба с соусом из жирного, нездорово-заплесневелого сыра горгонзола.... это вам не треска в маринаде.
Тут же и красное вино, да постарше, с убойными дубильными веществами. Залакировать сливочным сабайоном с ягодами, чтоб уж с гарантией лишить организм шансов переварить праздник желудка. И ничего, французы живы-здоровы, изысканно худощавые и стильные. Им известна истина: «гурман, считающий калории, — это, как ш**, поглядывающая на часы» (с).
Брехня, что в Британии отвратная еда, один тоскливый pie, пирог. Смесь мяса, тушеного с ошметками моркови и лука поверх вареной фасоли, а сверху кусок теста. Плюс пинта пива и полста вискаря. Уже молчу про ангус под эль. Вредно?
Все вредно, когда вы себя с жизнью примирить не в силах. А если с самого начала виски с пивом чередовать, чтоб быстрее догнаться, примирение будет безогляднее. Отъедешь чуть дальше, в Шотландию — лосось, свежий, маринованный, копченый, к нему устрицы Maldon или Loch Fyne, ой, мама дорогая....Все это, скажу я вам, чудно, но несерьезно. Лучше зарулите в придорожный паб попробовать хаггис, поймете смысл бытия. Хаггис — не знаете, что это? Может, вам лучше и знать….
Баранья кишка, набитая требухой с кайенским перцем, луком и овсянкой. Надрежешь — кровь стекает на гарнир из вареной репы с картошкой, залитом топленым маслом с молоком. Без виски не осилить, а он шотландский, выдержанный в бочке из-под хереса, с дивными оттенками. После этого прямой путь в реанимацию… Особенно если на завтрак была яичница с беконом и тарелка овсянки опять-таки с шотом виски.
А шотландцам хоть бы хны! Шмонаются «в полях под снегом и дождем» в юбках без трусов и в твидовых пиджаках поверх толстых свитеров. Поджарые и веселые. Пусть хоть один русский после сороковника на себя пиджак натянет поверх толстого свитера, я на него посмотрю…
Сколько же хлеба едят в Израиле! Шакшуку — яичницу в сложной помидорной жиже — приносят буквально с буханкой хлеба. Шаурма, тонко настроганное мясо, зажаренное на вертеле — не просто с хлебом, а еще и на толстом слое хумуса, да с лимонным пюре, да с рубленными соленьями. Самое тривиально блюдо, хумус в пите — пюре, считай, из гороха в толстой лепешке.
Хлеб в Израиле не сравнится ни с чем. Всегда горячий, только что из печи, с хрустящей корочкой. Его можно есть и без шакшуки, и без шаурмы, просто так. Нет, просто так не выйдет, уже несут крохотные мисочки — мягкий, как масло, белый сыр лебане, пюре из авокадо, острые жареные лимоны, свежайшие овощные салатики, боже, как пахнут… А толстых людей немного, разве что тетки, которые рожают по пять с половиной детей и едят потом всю жизнь с горя.
Гастрономический оргазм, множественный и каждодневный 1 это Италия.
Хамон с дыней или вителло тонато — телятина с соусом из тунца. За этими primi идет паста. Болонез, это та, что с мясным фаршем, равиоли-тортеллини, пельмени по-нашему , с сырами в сливочном соусе. Или спагетти, тальятелли, лингвини, бандолини с морепродуктами, в лучшем случае с тушеными овощами.
«Всем, что вы видите, я обязана спагетти», — говаривала Софи Лорен, и то, что все видели, выглядело улетно. При этом, заметьте, паста — это пока все еще закуска, до secondi еще надо доползти. Оссобуко — телячья рулька. Поркетта — рулет из свинины с шалфеем и розмарином. Котолетта алла миланезе — говорит сама за себя. Шницель миланезе, который вовсе рулет с плавленым сыром, ветчиной, зеленью и яйцами под корочкой из сухарей, да в кипящем масле.
А как идет под кьянти пицца…. С артишоками и анчоусами, с копченой колбасой и грибами. И везде сыр, сыр… Пармезан, пекорино, грана-падана. Душа уже в нирване, но надо добить ваш организм, измученный рефлексиями о здоровом питании. Па-пам, десерт! Тирамису или кассата с ягодами.
Накатай я еще пару страниц, все равно прочтете, куда не денетесь, это ж о самом насущном.
В Португалии поесть невкусно невозможно в принципе, даже если специально искать. На каждом шагу забегаловка с только что выловленными морскими гадами. С лимоном, острыми оливками, сладкими и жутко острыми перцами и с графином сангрия. Еще есть Испания с такос и гаспаччо под красное Faustino I. Мексика с фахитос и сальцей с гукамоле — после ледяной Margarita на аперитив и под аргентинский Malbec. Список бесконечный, до индийской и африканской кухни добираться не буду, читателя надо щадить. Ой, есть еще узбекская шурпа...
В Америке кухня тусклая, как селедочные глаза. Что вы хотите, страна иммигрантов, что привезли из других стран, то и ладно. Берут не изыском, а количеством. Если стейк — то в полтарелки, причем рибай, самый такой с жирком. Свиные ребра в карамельно-сладком соусе, свинина барбекью. На гарнир кукуруза, царица полей. На десерт брауни — тяжелое шоколадное, экстремистски сладкое тесто, а сверху еще и взбитые сливки. Опять же фастфуд, гамбургер с огромной котлетой, кружками помидоров и лука, с френчфрайс — пережаренной картошкой — и колой в придачу.
Вот, кто не ест, а питается — американцы! Не делающие из еды культа.
Как и русские, которые поесть-то любят, но не заморачиваются. Валят в одну тарелку студень, картошку с селедкой, до кучи еще и грибки, осетрину, салат оливье и пирог с капустой. Только ледяная водочка спасает.
Что с них взять — с американцев и русских, две империи зла. За едой думают не о высоком, а о том, как мир поделить. Вот и катят впереди себя животы на тачках — мания величия распирает.
А у народов без претензий на гегемонию еда — главный национальный вид спорта. У каждого свой, но неизменно гармоничный. Вам внушили, что все болезни от еды, так они от разлада с миром. От чувства вины, которым вы упиваетесь после застолья — хотя гораздо полезнее рюмка дижестива.
Выберите вместо раскаяния благодарность и беззаботную эйфорию. И выбросите уже, к свиньям, эти ваши весы.
