Я тогда только что вернулась из Чечни, где только что снова началась война, и один московский канал нанял меня освещать этот визит Путина в Краснодар.
Аккредитацию, правда, они мне сделать забыли. Впрочем, они и в Чечню мне ее сделать забыли.
Но, поскольку город был мой родной, всех важных и нужных я знала и, спустя 10—20 звонков, без аккредитации прорвалась в тот коровник, где Путин делал свои первые публичные шаги в качестве Начальника всей России.
Журналисты — русские и иностранные — окружили Путина плотным кольцом. Было видно, что Путину это непривычно и неприятно. Очень.
Рядом с ним, буквально прикрывая его спинами, стояли в тот момент никому не известные Алексей Громов и Алексей Дюмин.
Места в плотном журналистском кольце мне не находилось, и я проползла сквозь толпу и уселась в первом ряду, прямо внутрь разложенного штатива.
Мне тогда еще не исполнилось 20. Главной задачей было не вызвать вопросов у грозных Громова и Дюмина, кто я вообще такая и откуда взялась здесь без аккредитации.
Вопреки настоятельным просьбам грозного Громова задавать вопросы только по теме визита, то есть о сельском хозяйстве, журналисты сразу стали громко кричать про репортера американского радио Андрея Бабицкого, который только что был арестован в Чечне.
Громов загородил Путина так, чтобы тот мог уйти, не отвечая на непредусмотренные вопросы. И Путин начал уже уходить, но потом остановился, повернулся и все-таки стал отвечать.
Было видно, что с каждым словом он входит во вкус. Что ему начинает нравиться отвечать на вопросы людей. Даже тех людей, которые его сейчас ненавидят.
Что у него, независимо от раздражения Громова и напряженных жил Дюмина, есть ответы. Которых Громов, может быть, просто не знает.
Сами знаете, сколько с тех пор прошло лет. Сами знаете, где теперь Громов, где теперь Дюмин. Я теперь возглавляю RT. А Андрей Бабицкий — работает на RT. Пишет хорошие тексты, мне нравится.
Всех, кому нравится, как изменилась страна и как изменились они сами при Путине, — с днем рождения Начальника!