Как вам, кстати, прошли семь часов без Фейсбука, Инстаграма, Вотсаппа и Твиттера? Люди поахали, поохали, но эффект не обсудили. Да, оказалось, что диверсификация площадок и для пользователя важна: он не потеряет свои контакты и свою аудиторию.
И импортозамещение тоже оказалось важным. Ок, Телеграм "нашим" не назовешь. Но вот Дзен работал, его читали. Как вам, кстати, прошли семь часов без Фейсбука, Инстаграма, Вотсаппа и Твиттера? Люди поахали, поохали, но эффект сам не обсудили. Да, оказалось, что диверсификация площадок и для пользователя важна: он не потеряет свои контакты и свою аудиторию.
И импортозамещение тоже оказалось важным. Ок, Телеграм "нашим" не назовешь. Но вот Дзен работал, его читали.
Есть и еще одно открытие тех часов, которое неплохо бы осмыслить. Почему, когда эти уже устоявшиеся площадки обрушились, в Телеграме и на Дзене оказалась в основном консервативная и патриотически настроенная публика? В Телеграме так вообще, не секрет, самые популярные политические каналы крепко провластные и создавались в околовластных коридорах. И сами либералы с конца 2010-х годов писали о том, что власть выделяет на "телегу" огромные деньги.
Что это значит? Что где-то в высоких кабинетах рано поняли перспективу мессинджера. Оно же означает, что в условно прогрессивных либеральных кругов этого почти никто не понял.
А почему? Сегодня у меня в Газете.ру вышла большая колонка на эту тему. Я давно, не первый год, хотела обстоятельно поговорить о том, что краху либеральной идеи и либеральной оппозиции в России (а она кончилась, это уже вчерашний день) способствовало и то неприятное обстоятельство, что либеральные ценности в нашей стране стали пропагандировать не самые современные люди. И этому тезису есть очень много мелких и крупных подтверждений: среди либерального истеблишмента элементарно мало новых молодых людей, либералы старой закалки не знают языков, они порой поддерживают совершенно махровые идеи, вроде коммерческого суррогатного материнства или программы "Отлов - стерилизация - возврат". Ну и отнюдь не современно ведут себя, попадая в интимные скандалы: когда политик Любовь Соболь, замужняя женщина, была снята с любовником, она никак это не прокомментировала. Когда Яшина сняли с двумя девицами, он заявил, что ему положили неких "шкур". Все это недопустимо в западном мире. И у нас, например, если бы так засняли Виталия Милонова, от него бы избиратели отвернулись. А это, как ни парадоксально, означает, что аудитория Милонова более западная в некоторых аспектах, чем аудитория Соболь и Яшина, которая не потребовала от своих лидеров внятных извинений.
Вот об этом всем я и пишу в своей колонке. Можно считать ее продолжением публичного разговора с публицистом и епископом Игорем Князевым, который оказался среди первых либеральных авторов, признавших громко, что либеральной оппозиции в привычном ее виде пришел конец.