Затем идет печать на огромных станках - «Рондосетах», газеты мчатся про длинной транспортерной ленте на верхний этаж, там через окошки упаковщицы их весело принимают, собирают в толстенные пачки по 200 штук, туго перетягивают капроновыми веревками, бросают пачки на черный транспортер, после чего те, словно бобслейные сани, махом съезжают по длинным металлическим желобам на первый этаж, откуда, согласно расклеенным на бумажные мешки ярлыкам (расклеивает их Лика), газеты разъезжаются по городам и селам Сибири. В Новосибирск, Кемерово, Омск, Томск, Иркутск, Топки, а также по Красноярску и другим населенным пунктам огромного Края. 4-5 пачек – мы забираем себе. Одну раздаем, а остальные реализуем за «нал» в аэропорту, на ж/д вокзале или еще по каким-то небольшим конторам, что торгуют прессой.
Кстати, забыл сказать, что Фролов – это прототип моего персонажа Лаврова из рассказа «Порфира – прекрасный саван», газета «О!» - это прообраз газеты Чё?» оттуда же, а при описании занятия главного героя Андрея Серпуховского – использовались рассказы Саши Исаева о том, как он приезжал в незнакомый город с двумя пачками газет в руках, выходил из поезда, ставил пачки на землю, смотрел на заснеженный город и чувствовал себя конкистадором, закуривая «беломорину» и щурясь от дыма и солнца.
После выпуска мы с Фроловым чаще всего продолжали отмечать этот знаковый день: ехали, как правило к кому-нибудь в гости.
От Олега я впервые услышал такие великие имена, как Кортасар, Борхес, Маркес, Честертон, Беккет, Воннегут, Керуак, Бёрджесс. Слушавший до сего момента лишь попсу с шансоном, я открыл благодаря Фролову, для себя новый прекрасный мир, включавший в себя огромные фантастические пласты мирового и советско-российского рока. «Битлз», «Энималз», «Дорз», Том Вэйтс, «Зоопарк», «Кино», «Аквариум», Башлачев, Наумов и Вася Шумов (старый и новый) а также многие-многие другие. Сам Фролов когда-то в молодости, оказывается, играл в местной группе «Прощай, черный понедельник» и даже сохранил несколько катушек-записей, которые он несколькими месяцами позже продемонстрирует мне в нашем новом офисе, когда притащит туда огромный катушечный магнитофон. Жизнь Олега была полна приключений, и я даже завидовал ему признаюсь. Много имен звучало в его рассказах:
- Шли мы как-то с Андреем Кульбой, с Юрой Селиным и с Мишей Чабаном… Встретили того-то и того-то… А потом зашли к Лине Астраханцевой…
Неисповедимы пути господни. Как тесно судьбы людей переплетены, а? Лина Астраханцева, а если точнее, Элина Александровна Астраханцева, известный красноярский кинорежиссер и продюсер – всего через каких-то 18 лет после описываемых событий станет моей женой.
***
…Выпуск позади. Развезли мы с Олегом с Исаевым пачки газет по пунктам, что принимали «за наличку». И обычный рабочий день. Поздний вечер. Очень поздний. Мы выпили с Олегом, особо не перебрали, но опоздали на последний автобус. Решили идти пешком из Академгородка. Но! Не по дороге асфальтовой – так долго и извилисто, а решили срезать: пройтись по берегу Енисея. Для начала нужно было на берег спуститься. Первое что мы сделали: это кубарем скатились с горы и у кромки воды очутились махом. Оба с ног до головы в грязи, крови и паутине. Бутылка водки «Распутин» - уцелела к счастью. Нам было весело и смешно, но добирались мы раза в шесть дольше чем, если бы шли по дороге. На суше черным-черно, какие-то кусты и колючки, и мы сквозь них пробирается, скребемся. И мусор в виде пластиковых бутылок, банок, досок и тряпок болтается под ногами. Небо, синеющее над нами куполом необъятным, звездами немного украшено, вода черна у берега, волны поблёскивают, искрятся, играют; далекие правобережные огни желто-оранжевыми столбиками отражаются в енисейской воде. Мы топаем по берегу, «срезаем путь». Вдруг видим – деревянная лачуга, у которой вместо одной из стен – огромное черное прямоугольное пятно, рядом на берегу валяется старая деревянная лодка.
- О! Давай лодку возьмем! – воскликнул Фролов.
- Давай! – обрадовался я.
- Не надо лодку брать, - ответили хрипло откуда-то из лачуги.
- Ладно, не будем, - успокоил Олег местного жителя и мы двинулись дальше.
Потом пришлось метров 20 ползти по скале, отвесно уходящей в воду, благо было за что ухватиться. Широко расставив руки, крепко охватив скалу, мы, каждый, как мог, приживаясь к камням, переползли сей опасный участок, и даже без потерь. Фролов уронил солнцезащитные очки в воду, но как-то изловчился и поймал их вовремя. После долгих приключений добрались: но не до центра отнюдь, а всего лишь до Студгородка. Карабкались по берегу мы почти два часа. А по дороге было бы всего минут двадцать. Поймали «тачку» и разъехались, грязные, но пьяные и веселые, по домам.
***
Несмотря на споры Фролова и Левичева, первый выпуск «Сибирского коммерческого вестника» все же состоится, но это, похоже первый и последний их совместный выпуск. Не поделили Олег и Сергей ни настоящего, ни будущего.
Как-то давным-давно Левичев сказал:
- Что такое? Как ни включу телевизор: все время «Поле чудес» показывают.
Из чего Фролов сделал вывод, что у Сергея семь пятниц на не деле. Ну, это шутка, конечно, все посмеялись, а если серьезно…
Я сижу, верстаю рекламу в номер, но слышу из-за полуоткрытой двери разговор на повышенных, из которого становится ясно, что редакция «Ежедневного Гороскопа» в ближайшие дни переедет в другой офис.
***
Фролов договорился с моим отцом, что за полцены будет снимать офис именно у него. Тот самый офис, в «Офсете», на 10-м этаже. Субаренда, то есть. Круг замкнулся… В последние дни лета мы с Фроловым перевезли свой скромный скарб: компьютер, сканер и несколько коробок в длинное узкое помещение с табличкой: «газета «Биржевые вести». Признаюсь: я рад. Снова – почти центр города. Работа – опять через дорогу, газетный цех – в этом же здании, лишь через галерею перейти: вдыхая запах котлет из столовой, плавно переходящий в запах свежей газетной бумаги.
***
Мы обычно приходили в контору во второй половине дня, а папа с утра работал. Там он периодически разговаривал по телефону, иногда встречался с людьми. В свободное время, которого становилось у него все больше и больше, читал газеты: о том, что в стране происходит и в мире делается. «Буря» в Хорватии только что закончилась разгромом Сербской Крайны, Североатлантический Альянс начинает крупномасштабную операцию против боснийских сербов в районе Сараево. Операция: «Обдуманная сила».
Отец спокоен. Сидит, читает, посматривает на часы, что на руке поблескивают из-под черного рукава пиджака, на лацкане которого – серенький значок с изображением пера перьевой ручки с серпом и молотом: «Союз журналистов СССР».
Я знал, что бизнесменские дела его идут ужасно, но отец вида не подавал, как всегда. Нервы железные, весел, приветлив, спокоен. Шутил, когда мы приходили.
- О, смена караула. Как сказал Матрос Железняк: «Караул устал».
Папа уходил с работы где-то в районе обеда. А через месяц вообще перестал арендовать этот офис. Смысла не было. Мы же там оставались аж до самого нового года…
***
Август 1995-го подходит к концу. Последние летние дни, вечер, темнеет все раньше и раньше. В широких лужах ярко отражаются красные, желтые, зеленые огни светофоров. Машины, проносясь по воде, с шумом обрызгать могут, и плевать им, что ты материшься им вслед, и теперь ты весь мокрый и в черных пятнах.
…Скоро сентябрь, начнется четвертый курс института, и мне будет нечем будет платить за учебу.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
(Продолжение следует)
Рекомендуется чтение всех частей подряд, начиная с 1-го выпуска. Первый выпуск ЗДЕСЬ.