Гонка в северной Атлантике.
Есть многое на свете, друг Горацио
Что и не снилось нашим мудрецам.
Шекспир (пер. Николай Полевой)
Это было в далеком , теперь уже, 1984 году. Мы шли в северной Атлантике. Команда потихоньку маклачила (мастерила) себе значки ”За дальний поход” старого образца, они были красивее чем новые, размером со столовую ложку и дешевые на вид. А то что нас ими наградят ни у кого не вызывало сомнений. Если не дать этот значок за рейс Североморск – Севастополь – Североморск, то за что же тогда его давать.
Я стоял на вахте в БИП-е (боевой информационный пост) Командир корабля, видимо заскучав на ходовом мостике, где он был в полном одиночестве, если не считать вахтенного рулевого, вошел в БИП. Он взглянул на экран ”Волги” (радиолокационная станция для обнаружения надводных целей) и увидев девственную чистоту экрана уже было собрался вернуться на ходовой.
– БИП – акустикам – раздалось по внутренней связи.
– Есть БИП.
– Товарищ старший лейтенант, по пеленгу триста пятьдесят градусов на дистанции семьдесят кабельтовых (десятая часть морской мили - 182 метра) есть надводные цели?
– ”Волга” сейчас в режиме максимальной дальности обнаружения – пятьдесят кабельтовых.
– Ладно, подождем, у нас дистанция сокращается.
Командир приостановился и с нотками издевки в голосе обратился ко мне
– С каких это пор, лейтенант, у вас ”Титан” (гидроакустическая станция) стал дальше ”Волги” видеть?
– Мы, товарищ командир, за последние два дня отрегулировали коэффициенты усиления по всем каналам, да и гидрология на этих широтах не в пример лучше чем в Баренцевом море.
– Ну-ну. Вы еще мощность импульса увеличьте, чтобы натовские подлодки выскакивали на поверхность и с криками ”Не надо, не надо !!!” обратно плюхались в море.
Я не нашелся что ответить. Да командир, собственно, и не ждал от меня ответа. Одарив меня одной из своих едких улыбок он вернулся на ходовой.
Встретившись глазами с командиром дивизиона связи мы оба пожали плечами и по его губам я прочел немой приговор ”Командир сказал – хорек, и никаких сусликов”
Чуть позже он подошел ко мне, все еще скрипевшему зубами, и сочувственно произнес
– Ну что ты изводишься, ГАГ. За два года пора было бы уже привыкнуть. Сколько бы ты не прослужил, для него ты все равно останешься ”пиджаком” Раздражает его, что ты получил погоны не ценой пятилетней курсантской муштры, а после гражданского вуза. Вдвойне раздражает когда ”пиджак” умный. Вот он и компенсирует по принципу ”Я – начальник, ты - дурак” Терпи, плетью обуха не перешибешь. В конце концов тебе осталось, в отличии от всех нас, всего год. Сойдешь на берег и забудешь все это как страшный сон.
К сожалению он оказался не прав. Прошло тридцать пять лет и я ничего не забыл.
В дальнейшей жизни мне неоднократно приходилось сталкиваться с начальниками – командирами подобного рода, считающими себя истиной в последней инстанции. Бывало они хвалились своими подчиненными в разговорах на верхних ступеньках иерархической лестницы, подписывали наградные грамоты к праздникам различного рода, но, при личном общении, разговаривать с подчиненными и не вытирать при этом о них ноги, в той или иной форме, было выше их сил. Идеальным, для такого рода начальников, был подчиненный лексикон которого лежал в “широких” пределах от “Так точно” до “Никак нет” Одним словом “шаг влево шаг вправо - попытка к бегству, прыжок на месте – провокация. Стреляю без предупреждения” (с)
С правого борта в иллюминаторе показалась голова вахтенного
– Товарищ старший лейтенант, тут стая дельфинов. Хотите посмотреть?
Я вышел. Весь личный состав, свободный от вахты, стоял у лееров по правому борту и, глядя в море, оживленно обсуждал происходящее. Дельфины, что называется, резвились: некоторые обгоняли корабль, некоторые отставали, уходили дальше от борта и возвращались назад. Летели по поверхности моря, а иногда выпрыгивали высоко в воздух и падали обратно. Кто отвесно, кто плашмя, поднимая тучи брызг, которые бриллиантами сверкали в солнечных лучах.
Командир тоже был поражен красотой происходящего, причем настолько, что его ”командирский панцирь” пошел трещинами. Видимо прав был тот кто сказал, что мужчины не взрослеют, только игрушки у них дорожают. Во всяком случае в его словах, обращенных ко мне, промелькнуло что то человеческое.
– Красиво идут! Кучно!!!
– Да!
– А чего хотят? Корма?
– Вряд ли. Этого добра у них полный океан. Конкурентов у них нет.
– Так чего тогда?
– У них извилин в два раза больше чем у нас. Пойди пойми их. По крайней мере у их предков хватило ума, пожив некоторое время на суше, вернуться обратно в океан.
– И сколько они так могут?
– Наша скорость для них семечки (мы шли экономичным ходом 14 узлов (25,2 км/час)) Могут сутками сопровождать, пока им самим не надоест.
– А если попробовать обогнать их?
– Не знаю, товарищ командир, не мне решать. Детвора, мамки и няньки, конечно отстанут. Но кто сказал, что среди них нет пары – тройки таких же азартных, которые примут вызов.
Командир подошел к переговорному устройству и снял тангенту микрофона.
– БЧ-5 - ходовому
– Есть БЧ-5
– Командира БЧ-5 на связь.
– Его нет в посту.
– А куда он зашхерился (шхеры – архипелаг, состоящий из мелких скалистых островов, разделённых узкими проливами)
– В машинном.
– Что то криминальное?
– Никак нет, товарищ командир, обычная послеремонтная доводка.
Командир глянул на меня.
– Ты не одинок, лейтенант.
– БЧ-5, передайте ему, что командир на ходовой вызывает.
– Есть.
Минут через десять командир БЧ-5 вошел на ходовой мостик. Он был в том же звании, капитана 3 ранга, что и командир, да и по годам они были ровесники.
– Михалыч, я чего тебя вызвал. Видел какой у нас тут забег в ширину со стаей дельфинов?
– Да видел конечно, на эту картину даже вахтенные успели полюбоваться, не говоря уж о подвахтенных.
– Вот ком ГАГ утверждает, что мы их обогнать сможем только если они сами этого захотят.
– Ну уж если ком ГАГ … А что от меня то требуется?
– Для начала скажи мне сколько узлов мы сможем сейчас выжать на полном ходу?
– Ну узлов 29 наверняка.
– Да ну не прибедняйся! Мы же только что из завода вышли. Нам же перед боевой вылизали все что можно и что нельзя. Днище вылизано как котовы яйца, и следа обрастания нет. А, впрочем, я не думаю, что нам и эти 29 узлов потребуются. Думаю все закончится гораздо раньше :-)
Механик ухмыльнулся
– Развлекаешься, командир !
Командир рассмеялся
– А как ты думал? Не век же мне из АКМ-а с юта (кормовая часть корабля) по банкам стрелять. Так из меня экипаж скоро, общими усилиями, героя анекдотов сделает.
– Ладно командуй. Будет что вспомнить под старость, которая не за горами. Я пойду спущусь в машину, подстрахую своих маслопупов. Как бы они не напортачили где, от великого рвения.
– По правилам конечно надо бы ”Боевую тревогу” сыграть. Да кто ж тогда что увидит. Иллюминаторы и те задраены будут.
Командир снял тангенту микрофона.
– БЧ-5 ходовому.
– Есть БЧ-5
– Обе машины полный.
– Есть, обе машины полный.
Он переключил что то на пульте и над морем разнеслась команда по трансляции верхней палубы.
– Личному составу на верхней палубе взяться за леера !!!
Звук турбин изменился и корабль стал увеличивать скорость. Стрелка лага пришла в движение.
Как и ожидалось, где то в районе двадцати узлов первыми сошли с дистанции чады и домочадцы. Не столько потому что не могли плыть с такой скоростью, сколько от того, что нарастающий звук турбин подсказал им, что происходящее начинает выходить за рамки веселой игры. К двадцати пяти узлам дельфинов осталось всего трое. К двадцати восьми – один, но держался он так будто бы корабль и не увеличил скорость хода вдвое.
И вдруг он исчез, не отвернул в сторону, не отстал, а именно исчез.
– Спекся, лишенец – усмехнулся командир – знай наших !!!
Однако через некоторое время послышался доклад вахтенного по левому борту
– Товарищ командир он здесь !!!
– Так это он что же, обормот, не иначе как под корпус поднырнул и ведь не отстал ни на сантиметр. Хотя да, что же он сам себе враг, Если бы он отстал его бы под винты затянуло и винтами же и посекло.
Эту выходку дельфин проделал еще дважды, а потом медленно стал отставать.
– А-а-а сдаешься – произнес командир с нотками торжества в голосе.
– БЧ-5 ходовому.
– Есть БЧ-5
– Михалыч, он отстает. Дай еще пару узлов для полной уверенности.
– Добро, командир, но это будет предел.
Стрелка лага опять пришла в движение и остановилась на отметке тридцать.
Дельфин продолжал отставать. Моряки, стоявшие на юте доложили, что он поравнялся с кормовым срезом.
– То то же – произнес командир.
И тут произошло невероятное.
– БИП юту
– Есть БИП
– Доложите командиру, что дельфин пошел вперед.
– Сами бы и доложили, у вас же есть связь с ходовым.
В динамике послышалось угрюмое сопение.
– Ладно, не сопи, доложу. Боишься смерти, как гонец дурную весть приносящий? :-)
Дельфин действительно пошел вперед, пошел так, будто всей этой гонки и не было, будто корабль не выжимал последние узлы, а шел прогулочным четырнадцатиузловым ходом. Он прошел шкафут (средняя часть корабля), поравнялся с носовым срезом. Матросы, стоявшие на баке, доложили об этом, но с ходового это и так было видно. Было такое ощущение, что он собирается скрыться за горизонтом. Но метрах в пятидесяти он свечей вылетел из воды, крутанулся вокруг себя и в немыслимом изгибе вертикально, практически без брызг, вошел в воду.
– БЧ-5 ходовому, стоп машина.
– Есть стоп машина.
Вой турбин пошел на убыль. Корабль еще двигался вперед по инерции. И тут стали слышны крики матросов. Голова дельфина показалась из воды в районе бака. Корабль шел мимо него, а он вращался вокруг себя и разинув пасть кивал головой. Толи кланялся в ответ на приветствия, толи смеялся.
– Аж тянет флагом ему отсалютовать. Наградить бы его за волю к победе, да нечем. Личный состав бы так на службе выкладывался, НАТО бы у нас в ногах валялся и пикнуть не смел.